Развитие института возмещения убытков в свете модернизации российского гражданского законодательства: научно-практическое пособие

Ж. Морандьер отмечает, что если должник по своей вине не исполняет обязательство или сделал невозможным его исполнение, то обязательство не прекращается, оно преобразуется в обязательство возместить убытки[44 - См.: Морандьер Ж. Гражданское право Франции / пер. с фр. Е.А. Флейшиц. – М: Изд-во иностр. лит., 1958. – С. 78.].

О.С. Иоффе указывает, что, если участники обязательства нарушают хотя бы одно из условий его надлежащего исполнения, обязательство не прекращается, а трансформируется, изменяется, поскольку в этом случае к основной обязанности неисправного контрагента присоединяются новые, дополнительные обязанности – по уплате штрафов, возмещению убытков и т. д. Лишь после того как стороны совершат все вытекающие из обязательства действия, наступает момент, когда оно признается прекращенным[45 - См.: Иоффе О.С. Обязательственное право // Иоффе О.С. Избр. тр.: в 4 т.– Т III. Обязательственное право. – СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2004. – С. 229.].

В советском гражданском праве проблема соотношения долга и ответственности рассматривалась через сущность института возмещения убытков, которая никогда не сводилась к замене исполнения.

По мнению В.В. Васькина, назначение этого института заключается в том, что, когда должник не исполнит или ненадлежащим образом исполнит свое обязательство, обязанность по возмещению убытков возникает и существует сверх и помимо обязанности исполнения обязательства в натуре. Даже тогда, когда должник освобождается от исполнения обязательства в натуре, он обязан не только возвратить кредитору уплаченную им по договору цену, но и сверх этого возместить причиненные неисполнением обязательства убытки. Обязанности должника по исполнению обязательства в натуре и возмещению убытков имеют различные основания[46 - См.: Васькин В.В. Возмещение убытков в гражданско-правовых обязательствах: дис… канд. юрид. наук. – Саратов, 1971. – С. 94—114.].

По мнению Б.С. Антимонова, ответственность за неисполнение договора – это не замена исполнения, не его суррогат, а юридическое последствие неисполнения. Договорная ответственность есть всегда дополнительное обязательство, содержащее в себе дополнительное правомочие кредитора и дополнительную обязанность должника, которых не было в содержании первичного обязательства до его нарушения. Ответственность должника потому и способна побуждать его к исполнению, как часто говорят, «стимулировать его к исполнению в натуре», что ответственность – это нечто дополняющее, первичное обязательство, имеющее иное содержание, чем первичное обязательство[47 - См.: Антимонов Б.С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. – М.: Госюриздат, 1962. – С. 15–17, 21.].

В продолжение этой позиции отдельные авторы считают понятия «долг» и «ответственность» соотносимыми, но не тождественными. В условиях нормального оборота большинство обязательств исполняется надлежащим образом, соответственно, полностью исключается гражданско-правовая ответственность. Обязанность как долг при исполнении была налицо, а ответственность не наступает. Следовательно, нельзя считать, что ответственность является элементом обязательства[48 - См.: Меркулов В.В. Гражданско-правовой договор в механизме регулирования товарно-денежных отношений. – Рязань, 1994. – С. 165.].

Напротив, Е.Б. Осипов считает, что санкция за нарушение субъективного гражданского права (абсолютного или относительного) представляет собой дополнительное гражданско-правовое обязательство, особенной чертой которого является его имущественный характер. Именно исполнение дополнительного обязательства, вытекающее из ответственности за нарушение обязательства, имеет своим последствием дополнительные имущественные лишения для правонарушителя. К компенсационным санкциям как мерам гражданско-правовой ответственности относятся те, которые имеют своим назначением возмещение потерпевшей стороне убытков или вреда, причиненных правонарушением[49 - См.: Осипов Е.Б. Общие вопросы ответственности в гражданском праве // Цивилистические записки: межвуз. сб. науч. тр. – М.: Статут, 2001. – С. 316–318.].

Ш.И. Будман и Е.А. Павлодский считают, что более предпочтительной является концепция, в соответствии с которой, если неисполненная обязанность заменяется требованием о возмещении убытков, то возникает новое обязательство. В отличие от предыдущего цель нового обязательства – обеспечение эквивалентности в отношениях путем компенсации ущерба потерпевшего[50 - См.: Будман Ш.И., Павлодский Е.А. Невозможность исполнения обязательств в современном договорном праве // Проблемы современного гражданского права: сб. ст. – М.: Городец, 2000. – С. 226.].

А.С. Комаров отмечает, что обязанность возместить убытки, причиненные неисполнением, представляет собой возложение на неисправную сторону как бы нового обязательства (или трансформацию первоначального обязательства) взамен неисполненного или в дополнение к обязательству, которое было выполнено ненадлежащим образом (например, с просрочкой)[51 - См.: Гражданское и торговое право зарубежных государств. – Т. 1. – 4-е изд. / под ред. Е.А. Васильева, А.С. Комарова. – М.: Изд-во «Международные отношения», 2004. – С. 462 (авт. гл. 12 – А.С. Комаров).].

О.В. Савенкова указывает, что обязательство по возмещению убытков может существовать как наряду с основным долгом (например, при просрочке уплаты цены договора), так и вместо него (например, при расторжении договора)[52 - См.: Савенкова О.В. Возмещение убытков в современном гражданском праве // Убытки и практика их возмещения: сб. ст. / отв. ред. М.А. Рожкова. – М.: Статут, 2006. – С. 28.].

По мнению Е.В. Тирской, представляется возможным согласиться с позицией, в соответствии с которой в случае возмещения убытков возникает новое обязательственное правоотношение, цель которого заключается в компенсации имущественных потерь кредитора[53 - См.: Тирская Е.В. Категория денежного долга в гражданском праве России: дис… канд. юрид. наук. – М., 2004. – С. 132.].

Е.В. Тирская считает, что обязательство по возмещению убытков и основной денежный долг являются общими по своей правовой природе и их исполнение должно регулироваться одинаковыми правилами. В частности, с момента определения объема убытков, подлежащих возмещению, на основании судебного решения или соглашения сторон данное обязательство является денежным долгом со всеми вытекающими последствиями. Таким образом, долг, возникший на основании обязательства по возмещению убытков, хотя и имеет характер производного от основного денежного долга, является самостоятельным денежным обязательством – новым денежным долгом, соответственно, к нему относятся все правила, регулирующие денежные обязательства, в том числе и положения ст. 395 ГК РФ[54 - См.: Тирская Е.В. Обязательство по возмещению убытков как денежный долг, возникающий из нарушения гражданско-правового обязательства // Судебно-арбитражная практика Московского региона. Вопросы правоприменения. – 2003. – № 1–2.].

Мы полагаем, что отождествление долга с ответственностью должника недопустимо. Если сводить ответственность к исполнению обязанности, то ничего нового ни в правовом, ни в фактическом аспекте не появляется. Закон четко разграничивает исполнение обязанности и ответственность за неисполнение как самостоятельные, хотя и связанные между собой категории. Мы считаем, что недопустимо называть убытки, возникшие из неисполнения или ненадлежащего исполнения гражданско-правового обязательства новым денежным долгом, потому что нарушается понятийный аппарат гражданско-правовой науки, поскольку различные явления, такие как долг и ответственность, должны и именоваться по-разному. Смешение на практике гражданско-правовых категорий денежного долга и убытков ничего кроме путаницы не создает.

Считаю, что лучше всего представлять себе возмещение убытков в договорных обязательствах как вторичное обязательство, порожденное первичным в связи с его нарушением, имеющее в своей сущности типичные, характерные черты именно гражданско-правовой ответственности.

Возникновение такого вторичного обязательства (в порядке изменения содержания первоначального обязательства или в порядке прекращения первоначального обязательства с заменой его новым, направленным на уплату денег) может быть результатом соглашения сторон, но может вытекать и из закона.

При подведении итогов данной части исследования нам представляется наиболее удачным понятие убытков, предложенное О.С. Иоффе.

О.С. Иоффе писал, что убытки как категория гражданско-правовой ответственности есть вызываемые неправомерным поведением отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего[55 - См.: Иоффе О.С. Обязательственное право // Иоффе О.С. Избр. тр.: в 4 т. – Т. III. Обязательственное право. – СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2004. – С. 145.].

1.2. Основания возмещения и особенности доказывания убытков. Договорные и внедоговорные убытки

Несмотря на различия в определении понятия гражданско-правовой ответственности, традиционно выделяются общие условия ее наступления. Совокупность перечисленных условий, по общему правилу необходимых для возложения гражданско-правовой ответственности на конкретное лицо, называется составом гражданского правонарушения. Отсутствие хотя бы одного из указанных условий ответственности, как правило, исключает ее применение. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что в гражданском праве наличие состава правонарушения требуется для привлечения к ответственности по общему правилу, из которого закон устанавливает некоторые исключения. Речь идет о таких прямо предусмотренных им ситуациях, в которых для возложения ответственности достаточно лишь некоторых из названных условий, например, в некоторых случаях не имеет гражданско-правового значения наличие вины в действиях причинителя.

В литературе также традиционно подразделение общих условий ответственности на две группы: объективную и субъективную сторону правонарушения. При этом к элементам объективной стороны относят:

1) противоправное поведение (деятельность или бездеятельность);

2) вредоносный результат деяния;

3) причинную связь между деянием и вредоносным результатом.

К элементу субъективной стороны относят, по общему правилу, вину, а иначе – психическое отношение субъекта к своему противоправному поведению и его последствиям в форме умысла или неосторожности, а также мотив и цель правонарушения[56 - См.: Осипов Е.Б. Общие вопросы ответственности в гражданском праве // Цивилистические записки: межвуз. сб. науч. тр. – М., 2001. – С. 303; Слесарев В.Л. Экономические санкции в советском гражданском праве. – Красноярск, 1989. – С. 44–62.].

Таким образом, лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать: факт противоправного поведения нарушителя; наличие причинной связи между допущенным нарушением и возникшими убытками; факт и размер требуемых убытков. Доказывать вину нарушителя обязательства не требуется, так как она предполагается (п. 2 ст. 401 ГК РФ), а в некоторых случаях обязанность возместить убытки вообще наступает независимо от вины нарушителя обязательства (п. 3 ст. 401 ГК РФ).

Возмещение причиненных убытков напрямую зависит от эффективности деятельности потерпевшей стороны по доказыванию понесенных ею убытков. Поскольку центральной проблемой возмещения убытков является проблема их доказывания, возникает задача организовать сбор доказательств. Работа по возмещению убытков должна начинаться не с момента подачи иска и прилагаемых к нему документов в суд, а, как минимум, сразу же с момента возникновения убытков.

Важным доказательством размера убытков является письменно зафиксированный расчет убытков, который должен представляться наряду с другими документами в суд в соответствии со ст. 125 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

В системе англо-американского права принцип определения объема возмещаемых убытков связан с учетом интереса стороны, которая понесла ущерб при нарушении договора другой стороной. В доктрине обычно различают два подлежащих правовой защите договорных интереса – положительный и отрицательный.

Возмещение убытков должником должно поставить кредитора в такое положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено должником надлежащим образом. Данный подход в доктрине принято называть защитой положительного договорного интереса, в отличие от защиты отрицательного договорного интереса, цель которой состоит в обеспечении материального положения кредитора, в котором он находился бы, если бы договор не был заключен вообще, и который обычно защищается в случаях, когда договор признается недействительным[57 - См.: Гражданское и торговое право зарубежных государств. – Т. 1. – 4-е изд. / под ред. Е.А. Васильева, А.С. Комарова. – М., 2004. – С. 462 (авт. гл. 12 – А.С. Комаров).].

Реализация этой задачи, безусловно, требует возмещения кредитору как реального ущерба, причиненного нарушением обязательства, так и упущенной выгоды.

По всем правовым системам подлежащий возмещению ущерб включает в себя, как правило, в качестве составных частей, во-первых, положительный ущерб, т. е. те реальные затраты и потери, которые понес кредитор из-за несоблюдения его контрагентом своих обязательств, а во-вторых, упущенную выгоду (неполученную прибыль), т. е. те доходы, которые кредитор мог бы получить при надлежащем исполнении договора другой стороной (ст. 1149 ФГК; § 252 ГГУ; п. 2 ст. 2-708 ЕТК США)[58 - См.: Там же.].

Согласно п. 2 ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Важнейшим видом убытков является упущенная выгода. Причем в коммерческом обороте упущенная выгода занимает центральное место.

Хайн Кенц, Франк Лорман отмечают, что возмещение убытков, возникших вследствие неисполнения (так называемый позитивный интерес), охватывает все имущественные потери кредитора, связанные с отсутствием исполнения по обязательствам. Это, прежде всего, упущенная выгода: если предприниматель не поставил заказчику товар по причине его неполучения от своего поставщика, и заказчик вследствие этого отказался от исполнения договора, предприниматель причисляет к своим убыткам сумму прибыли, которую он мог бы получить, поставив товар заказчику[59 - См.: Кенц Х., Лорман Ф. Введение в обязательственное право // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. – М., 2001. – С. 52.].

Согласно § 252 ГГУ упущенной выгодой считаются доходы, которые с вероятностью могли быть получены при обычных условиях гражданского оборота (по обычному ходу вещей) или в силу особых обстоятельств, в частности ввиду уже предпринятых мер и приготовлений.

Пункт 2 ст. 15 ГК РФ гласит, что под убытками понимаются также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

Особую сложность представляет собой доказывание убытков именно в форме упущенной выгоды. Хотя общие принципы для определения таких убытков и установлены в ст. 15 ГК РФ, но их явно недостаточно. Поэтому п. 4 ст. 393 ГК РФ специально предусматривает дополнительные условия для подтверждения расходов по возмещению упущенной выгоды: «При определении упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления». Причем наличие таких подтверждений в виде доказательств является обязательным.

Высшим Арбитражным Судом РФ, федеральными арбитражными судами округов выработан довольно взвешенный подход к удовлетворению исков о взыскании упущенной выгоды. Изученная практика по рассмотрению дел о возмещении упущенной выгоды свидетельствует о малочисленности дел указанной категории, причем требования кредиторов далеко не всегда удовлетворяются судом. Традиционно в качестве причины данного явления называется, в первую очередь, сложность доказывания упущенной выгоды.

По мнению А.В. Егорова, наиболее типичные основания для отказа в иске о взыскании упущенной выгоды могут быть сведены в три основные группы: (1) отсутствие факта нарушения, (2) недоказанность размера убытков, (3) отсутствие причинной связи между возникшими убытками и действиями причинителя[60 - См.: Егоров А.В.Упущенная выгода: проблемы теории и противоречия практики // Убытки и практика их возмещения: сб. ст. / отв. ред. М.А. Рожкова. – М., 2006. – С. 92.].

В судебной практике выработано такое толкование нормы ст. 15 ГК РФ, при котором, исчисляя размер неполученных доходов, истцу следует определить достоверность (реальность) тех доходов, которые он предполагал получить при обычных условиях гражданского оборота (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 3 сентября 2003 г. по делу № Ф08-3125/2003[61 - Официально не опубликовано (см. СПС).]; постановление ФАС Московского округа от 3 марта 2003 г. по делу № КГ-А40/5 5 9-03[62 - Официально не опубликовано (см. СПС).]).

При этом сложившаяся судебная практика указывает на необходимость установления факта наличия безусловной причинной связи между неполучением истцом дохода и неправомерными действиями ответчика (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 9 марта 2000 г. по делу № Ф08-393/2000-114А[63 - Официально не опубликовано (см. СПС).]).

Таким образом, при определении размера убытков необходимо всегда учитывать особенности доказывания, специфику такого элемента их состава, которым является упущенная выгода.

О.А. Символоков отвечает, что доктрина континентального права определяет договорную и деликтную ответственность отдельно. Такое состояние разработанности понятия гражданско-правовой ответственности характерно, помимо Франции, и для других стран континентального права (например, для Германии, Болгарии, Венгрии, Польши, Швейцарии, Югославии и др.)[64 - См.: Символоков О.А. Выбор применимого иностранного права о гражданско-правовой ответственности предпринимателей // Юрист. – 2006. – № 12. – С. 22.].

По мнению А.С. Кривцова, с давнего времени, как известно, в литературе нашего предмета делают различие между возмещением убытков, к которому кто-либо обязан по причине противоправного действия или упущения в области внедоговорных отношений, и возмещением убытков вследствие уже существующего и основанного на договоре обязательства. Первый случай обыкновенно называют возмещением убытков на основании деликта, а само обязательство – деликтным обязательством, второй случай обозначают возмещением убытков, основанным на договоре[65 - См.: Кривцов А.С. Общее учение об убытках. – Юрьев, 1902. – С. 20–30.].

Г. Дернбург указывает, что такой вред может произойти либо от неисполнения договора, либо от его неполного или запоздалого исполнения, но ущерб также может быть причинен и вне всяких договорных обязательств. Обязанность возмещения вреда может представлять собой непосредственный долг, например, там, где право на такое вознаграждение основывается на внедоговорном причинении вреда. В других случаях она носит характер эвентуальный, являясь последствием нарушения договорного обязательства и обеспечивая возмещение вреда от неисполнения контракта. Здесь эта обязанность или просто заменяет исполнение по договору, или представляет собой таким образом главный интерес потерпевшего, или же выполняется как добавочный интерес вместе с главным обязательством ввиду того, что последнее было исполнено не вовремя или не полностью[66 - См.: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право / пер. под рук. и ред. П. Соколовского. – 2-е изд. – Т. III. – М., 1904. – С. 145.].

И.С. Шабунина отмечает, что мнения о юридической природе обязанности по возмещению причиненного вреда расходятся. Большинство авторов полагают, что содержание обязанности правонарушителя в обязательстве вследствие причинения вреда составляет ответственность[67 - См.: Шабунина И.С. Понятие и особенности возникновения обязательства вследствие причинения вреда: дис… канд. юрид. наук. – Ульяновск, 2004. – С. 94.].

По мнению И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшина, само обязательство вследствие причинения вреда «есть предусмотренная законом санкция на случай правонарушения, а его исполнение – реализация санкции, юридическая ответственность»[68 - Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. – М., 1971. – С. 59.].

По мнению Д.Г. Лаврова, возмещение вреда в денежной форме, равно как и в натуре, составляет основное содержание данного обязательства[69 - См.: Лавров Д.Г. Денежные обязательства в российском гражданском праве. – М., 2001. – С. 51, 52.].

Р.О. Халфина отмечает, что при ответственности как юридическом факте – основании возникновения правоотношения – лицо, допускающее противоправное поведение, не находится в предшествующем правоотношении с лицом или лицами, права которых оно нарушило. Здесь непосредственно нарушается норма права, обеспечивающая охрану прав и благ, гарантированных государством, либо абсолютное субъективное право потерпевшего. При ответственности за нарушение прав и обязанностей в существующем правоотношении противоправное поведение заключается в нарушении относительного права, в отклонении реального поведения от модели, закрепленной в правоотношении. Здесь противоправное поведение, как правило, заключается именно в бездействии. Например, строительная организация своевременно не завершила строительство объекта, железная дорога не доставила груз, рабочий не выполнил указания начальника цеха и т. п.[70 - См.: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. – М.: Юрид. лит., 1974. – С. 324, 325.]

А.А. Куликов применительно к английскому праву указывает, что стороны связывают себя договором прежде всего не с целью получить исполнение, а с целью возместить потери, причиненные неисполнением, в денежной форме. Присуждение к исполнению договора в натуре обусловлено большим количеством ограничений, а, например, для такого нарушения, как отказ покупателя от принятия поставленного ему товара, вообще не предусмотрено английским законодательством[71 - См.: Куликов А.А. Определение размера убытков в английском праве: основные принципы и современные тенденции регулирования // Журнал российского права. – 2004. – № 12. – С. 112.].