Моменты жизни

– Да.

– Тогда иди умывайся и будешь завтракать.

– А что на завтрак? Остались еще кукурузные хлопья? – Поинтересовался я.

– Остались, только молоко подогрею. Как у тебя сегодня самочувствие, сынок? Полегчало?

– Да, полегче стало, горло еще только болит.

– Хорошо, значит скоро пойдешь в школу наверстывать упущенный материал. А то ты уже итак почти две недели пропустил.

Я умылся, почистил зубы и сел за стол в ожидании молока с хлопьями, пусть и теплого, но все же приятного на вкус.

«Больничный» день проходил для меня в стандартном режиме: принятие лекарственных препаратов, полоскание и орошение спреем горла в перерывах между принятием пищи, которую я ел без особого аппетита. Развлекали меня только редкие походы на улицу на полчасика под оконным контролем мамы, вышеупомянутый мультсериал, SEGA и «Капитанская дочка» Александра Сергеевича Пушкина. Этот день ничем не предвещал выбиться из обычного ритма, но жизнь любит вносить свои неожиданные для нас коррективы, порою приятные, а порой и не очень…

Во время прохождения очередного бойца в нестареющей Mortal Kombat прозвучал обычный по ощущениям звонок в дверь, который, однако, не оказался таковым… Он пролетел сквозь мое сознание не оставив в нем никакого следа, в то время как оно было сконцентрировано на оптимальном сочетании нажимаемых клавиш джойстика.

– Денис, иди сюда. Оторвись ты уже от своей игры, – прозвучал звонкий голос отца. – К тебе друган пришел.

Я пошел в коридор в ожидании, что увижу на пороге Серегу или Сашку, соседских пацанов по дому, для которых мои материальное условия жизни были привычны, впрочем как и для меня их… но к моему изумлению там стоял мой одноклассник и школьный друг Валера.

– Привет, Ден. Я тут к тебе пришел по поручению Тамары Петровны, она просила передать тебе домашнее задание, чтоб ты по программе сильно не отстал. А то мы сейчас уравнения начали проходить, сложная тема… – Сказал он в желании что-то продолжить, но не найдя подходящих слов, либо постеснявшись стоявшего рядом со мной отца, полез в свой портфель за причитающимся заданием.

Я был ошарашен появлением друга на пороге моего дома. Пусть это звучит удивительно, но не стоит забывать про мой «скелет в шкафу» в виде ободранных обоев, облупливающейся штукатурки, старого умывальника в углу, стоявшего рядом помойного ведра… и конечно пьяного отца. Хорошо, что хоть сегодня он трезв, подумал я, смотря с опечаленным выражением лица на Валерку.

– Ты что сынок друга на пороге держишь? – Услышал я сзади себя голос мамы. – Проходи Валера, попьешь чаю.

– Я болею, не хочу Валерку заражать, – предпринял я жалкую попытку изменения предвидящейся ситуации.

– Да ладно тебе, ты уже почти выздоровел, – устранила мое возражение мама. – Скоро уже в школу пойдешь. Нечего дома дурака валять.

Осознав бесполезность моих возражений, я с удручающим видом сидел за чаепитием возле своего друга, любезно озаботившегося обо мне.

– Скоро уже в школе появишься? – Решил нарушить нависшую тишину Валера. – По тебе уже соскучились все, ждут твоего возвращения.

– Да, на следующей неделе скорее всего появлюсь.

Следом наступила тяжелая пауза молчания, нарушавшаяся хрустом вафель, редкими потрескиваниями углей в печи и телевизионными голосами с «Улиц разбитых фонарей».

Я смотрел в стол и не решался обратить свой взор на своего друга – мне было стыдно за ложь и обман… Уже с самого детства можно наблюдать расслоение общества, приводящие к разделению кругов общения. Я учился в состоятельном классе, но жил в бедном районе, и находясь на перепутье, старался пользоваться успехом в обоих кругах. Поэтому свой борцовский успех я подкреплял ложью о своем имущественном положении, опасаясь, что в случае раскрытия правды меня ожидал бы статус изгоя, подколы за спиной и болезненное моему слуху слово «бич»…

– Пока тебя не было у нас драка была, – попытался снять нависшее в воздухе напряжение мой друг, ожидая, что данная новость вызовет у меня живой интерес, но… мои мысли были сосредоточены на другом…

– Жека с Паштетом поссорились. Из-за Катьки разбирались, – продолжил он.

– И кто кого? – Проявил я «видимый» интерес.

– Там Паштет что-то Катьке сказал на перемене, а Жека за нее встал, потом схватились, но их разняли. Сейчас не общаются друг с другом.

– Понятно.

В иной ситуации данная новость очень заинтересовала бы меня, и вызвала бы уйму вопросов с моей стороны, но, к сожалению, а может и не к сожалению, ситуация не была иной… Меня куда больше заботил взгляд моего друга, слегка останавливающийся по сторонам помещения, которое являлось кухней и одновременно туалетной комнатой. Несмотря на то, что мой взор устремлялся в незаметные при обыденном ритме жизни полосы стола, оставленные то ли ножом, то ли чем-нибудь еще, я явственно ощущал как глаза моего друга обращаются к старым клеенчатым обоям, отходящим от осыпающейся штукатурки, к облезшему умывальнику возле ведра для справления маленькой нужды, которое, слава богу, успешно скрывал край печки, к остаткам дров и щепкам, ожидающих своей очереди «улучшения» человеческой жизни. Каким образом я мог это ощущать? Я ощущал это, как порой мы ощущаем взгляд, останавливаемый на нашей спине… Я знал это, как порой мы знаем вкус земли, которую не приходилось пробовать на вкус, при чаепитии крепкого пу-эра…

После того как дверь закрылась, скрыв от меня моего друга, я испытал мимолетное чувство облегчения, которое конечно не шло ни в какое сравнение с изъедавшей изнутри совестью, подпитываемой тревогой и стыдом… Этот момент жизни ярко запечатлелся в моей памяти и значительно повлиял на мою дальнейшую жизнь.

По прошествии неожиданного визита Валеры, наши дружеские взаимоотношения начали исчерпывать себя, во всяком случае с моей стороны…

Несмотря на то, что над моим другом частенько подшучивали по поводу его веснушек и лишнего веса, в школе я много времени проводил за общением с ним. Но мое отношение к нему начало резко меняться, я стал «вклиниваться» в другую компанию, все чаще избегая моего друга и нередко прибегая к «общим» шуткам, направленным в его адрес. Впрочем, став близко общаться с другими ребятами, во мне нашли выражение новые интересы…

Я часто стал появляться в другом дворе, успешно играя в футбол, и в то же время заметно пополняя свою коллекцию фантиков «Турбо» в ходе игры в «Цон-Цон-Бэ». Этот успех придавал мне дополнительный авторитет в кругу новых «друзей». К тому же мне стал действительно интересен футбол, если раньше я смотрел лигочемпионские матчи московского Спартака «из под палки» пьяного отца, который хотел сделать из меня, судя по его словам, «настоящего мужика», то по прошествии смены круга общения просмотр указанных матчей стал вызывать у меня неподдельный интерес, что удивило даже отца. Я стал чуть-чуть разбираться в футбольной тактике, знал наизусть многих игроков клубов-участников Лиги чемпионов и успешно стал предугадывать матчи данного турнира, опираясь на мои знания сил составов команд.

Наверное эти интересы в первую очередь были вызваны человеческим ощущением «значимости»… Мы любим заниматься делом, в котором чувствуем себя значительно выше большинства окружающих нас людей, и если это дело ценится этими же людьми, то тогда нас переполняет чувство счастья, мы ощущаем себя быть призванными этому делу и это дело становится нашим призванием, только вызвано оно все же стремлением к превосходству над остальными…

Я получал удовольствие от «вращения» в новом обществе, но в то же время скучал по послешкольным прогулкам с моим бывшим другом… Наше общение сводилось к минимуму, порой мне хотелось вернуть наши отношения на прежний уровень, но, несмотря на мои сердечные дружеские чувства, я опасался его, как порой мы опасаемся людей у которых на нас что-то есть…

По окончании дружбы с Валерой я начал ценить в этом человеке присущие ему преданность и терпимость. Я никогда не слышал от него слова «нет» в свой адрес, мне никогда не приходилось выслушивать даже малейшие возражения в отношении моего мнения, я всегда находил поддержку в его лице в моих глупых затеях, и он не обижался на мои подколы по отношению к нему, во всяком случае, я на это надеюсь. И конечно я благодарен ему, что после совместного чаепития за стареньким столом я все же не услышал за своей спиной резкое и неприятное слово «бич», которого я так боялся услышать…

С момента Валеркиного появления на пороге дома, в котором я жил, я все чаще представлял смену материальной обстановки своей жизни. В тот период мне виделись: удобный диван, современный гарнитур, каковой мне доводилось видеть в гостях у моих одноклассников, белый унитаз, который позволял бы с удовольствием справлять свою «нужду», и конечно компьютерный стол с предназначавшимся для него предметом… Тогда этот повседневный атрибут нашей жизни представлялся мне шиком, значительным образом отражающим социальный статус людей.

К моему острому желанию улучшения жилищных условий также прибавлялась не менее желаемая возможность видеть добрые повседневные взаимоотношения моих родителей… Тогда мне казалось, что все нормализуется, не будет слез, оскорблений, кровоподтеков и бессонных ночей, – достаточно только бросить отцу пить.

В то время я и не думал о его причинах пристрастия к бутылке, может они были связаны с неправильными поступками в определенных жизненных ситуациях, может ему просто нравилось пить, а может и то и другое. Меня в тот жизненный период куда больше заботили слезы моей матери…

Среди ночи прозвенел пронзительный дверной звонок, сопроводившийся резкими стуками в дверь – это было предвестником ночного визита отца. Я уже ожидал, что за ним последует очередное выяснение отношений и возможное занятие моим воспитанием…

– Привет. Женушка. – Прозвучал пьяный голос, акцентировавший каждое слово, словно желая выказать, что он принадлежит трезвому человеку.

– Привет, муженек.

После резкого пробуждения от визита отца, я надеялся просто уснуть, чтобы не слышать дальнейших разбирательств «семейной» жизни… Но я знал, что сегодняшней ночью спокойного сна нам не видать, разве что только «главе» семейства после его «отключки».

– Куда пошла?!

– Спать. Ты время видел!

– Нет. Не видел. А сколько время?

– Три беремя, не мешай спать. Мне завтра с утра на работу и Дениске тоже в школу.

– Успеете. Выспитесь. У меня сегодня важное событие было. Надо обсудить этот вопрос.

– Это ты успеешь выспишься, тебе завтра никуда ведь ни надо! На работу не надо вставать. Уже третий месяц так ищешь, что каждый день после поисков пьяный приходишь!! – Слышно было, как начинал «надламываться» мамин голос, предвещавший очередную серию слез…

– Так… Ты на меня надавить хочешь?!

– Забыла, кто тебя с твоей деревни привез?! Забыла, кто тебе зарплату приносил пока ты здесь сидела?! – Продолжил свое наступление отец, который, похоже, только и ждал повода для доказательства своей «правоты»…

– Я за сыном нашим присматривала! Печки топила, помои за тобой выносила! Я сейчас одна семью содержу, ты хотя бы раз даже ведро вынес.