Истории из Каморки

– Не понимаю как это… – беседа стала приобретать неприятный характер, – Впрочем, не важно. Нет, я не женат. И никогда не был.

– Супруга отсутствует, – пробормотал Инспектор и коротко пометил это в записной книжке.

– Это ведь не является Грехом? – осторожно спросил Бог.

– Не является, – с все той же дежурной улыбкой ответил ему собеседник, – Близкие у Вас имеются? Друзья, возможно?

– Вся паства, вверенная мне в попечение…

– Так и запишем. Близких и друзей нет. Опишите подробнее, в каких случаях вы вмешиваетесь в мирские дела?

– Ну,… я… корректирую мотивы некоторых человеческих вождей.… Но только через посредников и с сугубо благими намерениями. Мне приходится, понимаете? Когда рождается человек, затевающий большую войну, мой долг остановить его, дабы спасти души праведников, – бегающим взглядом Бог пытался найти что-то, способное придать убедительность его словам.

– Угу. Злоупотребляет влиянием на паству. Скажите, Вы религиозен?

Вопрос застал его врасплох. Хозяин облачного кабинета закинул ногу на ногу, взял перо со стола, но тут же отбросил его. Затем подался вперед и с жаром заговорил:

– Ну конечно! Вера, то есть я хотел сказать… Искренняя уверенность в правильности своего дела, в непоколебимости Заветов столь же сильна, как и у любого моего праведника, не представляющего себя вне истинной Веры!

– Очень хорошо, – кивнул Инспектор, – Думаю, на этом наша короткая беседа может быть окончена.

Существо в кресле расслабилось, вновь взялось за изрядно истерзанную за время разговора оливковую ветвь и широко улыбнулось.

– Думаю все в порядке, Инспектор? Мне не нужны неприятности с Комиссией, вы это прекрасно понимаете. Так что, если я могу что-нибудь для Вас сделать, вы только намекните. В Раю есть лучшие вина, такие, каких вы не найдете более нигде. Или, возможно, Вы желаете осмотреть жизнь в миру? Я могу устроить небольшую экскурсию специально для Вас. Уверен, что результатом Вы останетесь довольны.

– В этом нет необходимости. Для Вашего осведомления, ознакомлю Вас с результатами моей проверки. Итак, Вы не женат. Близких, а так же друзей у Вас аналогично нет. Нельзя не отметить Ваше злоупотребление влиянием на паству, вызванную фанатичной религиозностью, непростительной для рассудительного руководителя. Коллеги отмечают у Вас излишнюю нервозность и периодические спонтанные вспышки гнева. Также, судя по обилию виноградников, Вам не чуждо увлечение вином на рабочем месте. Далее, в ходе проверки документов о поступивших за последнюю сотню лет молитвах и ответах на них, было выявлено хищение человеческого доверия в особо крупных размерах. А это уже тянет на нарушение нескольких Заповедей. Окончательные результаты будут переданы Вам со служебным ангелом после их тщательного анализа членами Комиссии. Однако я уже сейчас могу сказать, что ситуация, увы, складывается не в Вашу пользу. На лицо проявление крайнего непрофессионализма.

Существо в кресле замерло с широко распахнутыми глазами, оглушенное сокрушительной тирадой Инспектора. Впервые с момента заступления на должность возникла реальная перспектива лишиться места в Раю и удобного кабинета, собранного под заказ. Кресло Бога, столь желанное, начало стремительно таять, неспособное более держать на себе нынешнего владельца.

– Что же, на этом моя работа окончена. Желаю Вам всего наилучшего.

Инспектор поднялся, надел на голову нимб, поправил свои крылья и вышел из кабинета, оставив его Хозяина наедине со своими удручающими мыслями.

В этот же день, ближе к полуночи Бог созвал своих главных ангелов на внеочередное совещание. На повестке встал вопрос, как не лишиться теплых мест в облачном офисе.

– Ну что, господа небожители, вляпались мы. Комиссия, если мы ничего не предпримем, сместит меня. Слишком много нарушений Заповедей, еще и пару Грехов могут пришить, это уже как пить дать. Ваши предложения?

– Ситуация такова, – начало одно из крылатых созданий, – Ты не справился. А я в свое время говорил, если помнишь: «Сначала отчет, потом уже рви свой кусок». Ты меня не послушал. Я никаких Грехов не совершал, документация моя в порядке. Пантеон мой процветает, норму по грешникам выполняю.

– Ты что, птенец, несешь?! – закричал Бог, – Думаешь, когда за мной придут, я молчать стану? В порядке у него документация. Забыл, как я тебе помогал закрыть план по пастве? Или может пантеон твой самый безгрешный? Служители твои, вон, все в золоте, с головы до пят. Мне ничего не стоит намекнуть Комиссии, что в святых ты записал совсем не тех, кому там следовало бы находиться.

В кабинете Бога повисла гробовая тишина. Каждый вспоминал и подсчитывал, о скольких недосдачах было известно начальнику и как это может быть использовано.

– Что, притихли??? То-то же. Мы в одной ладье, как ни крути. Пойдет ко дну один, потянет и остальных. Всех зашлют вниз. Переродимся в нищих и будем гнить вместе со своей обожаемой паствой. Так что думать надо.

– А может быть нивелируем значение нашего вмешательства в жизнь мирян? – робко спросил один из небожителей. Он недавно получил свой нимб и вовсе не хотел с ним так скоро расставаться.

– И как это сделать? Прошлого не воротишь.

– Но можно поменять отношение Комиссии к пастве. Скажем, устроим что-то, показывающее врожденную жестокость людей.

– Хм.… А ведь это мысль. Предложения?

– Мученик, – донеслось с другого конца кабинета, – отправим посланника с мирной миссией, он наберет влияние среди мирян и, рано или поздно, это заметят их вожди. А там и до показательной жестокой казни недалеко.

– Точно! – воскликнул Бог, – Это выход! Тогда все наши действия в глазах Комиссии будут оправданы сдерживанием людской агрессии. Принцип малой крови, чтоб его. Значит так. Засылайте кого-нибудь, ненавязчиво внушите пастве, что это, дескать, Сын Мой. И пусть себе ходит, проповедует. Потом возьмем прокуратора покровожаднее, да и вложим ему мысль избавиться от смутьяна. За время, пока Комиссия копается с анализом архивов, все это и провернем.

– А кого посылать будем?

– Был же у вас зануда один. Как его там… Иешуа или что-то вроде того. Вот он пусть и отправляется. Рождается, как человек, чтобы чин чином и дальше по плану. Все согласны?

Собравшиеся ангелы закивали головами. Отблески от их начищенных до блеска нимбов заплясали в глазах Бога огоньками надежды.

– В таком случае, за работу. Составляйте план и не тяните. Все, совещание окончено. Всех благословляю на деяния.

Неделей позже, под мягким светом Звезды у человеческой женщины родился ребенок. Ребенок, которому была уготована поистине великая участь. Его ждала судьба Спасителя людей и ангелов, отправивших его в этот мир.

Они прилетят

– А ты точно уверен?

– Они прилетят!

Митька сказал это твердо, и в глазах его упрямо прыгали отблески костра. Костер был большим. Знали бы взрослые, выпороли, как пить дать. Но так надо. Ведь такой костер видно из космоса. В это верил Митька. А Сашка просто не спорил.

– А чего им сегодня-то лететь, не спится что-ль?

– Дурак ты Сашка, – отмахнулся мальчуган в длинной военной куртке. Куртка была отцовской и доставала ему почти до пяток. Брать ее было нельзя, но случай ведь особенный.

– Так ты объясни толком, чего обзываешься?

– Ладно тебе, не бурди. По радио сегодня передавали, что там дождь большой из ме-тео-ритов.

– Да где там-то?

– На Марсе, где еще.

– А-а-а… – неопределенно протянул Сашка и, насупившись, уставился в темное ночное небо. – Пустота. Ни зги не видно.

– Они прилетят, – словно оправдываясь, вновь проговорил Митька.

– Угу.

Вокруг слышалась лишь тихая возня неспящих букашек, да треск пламени, весело скачущего по свежим дровам, которые Сашка незаметно стащил из дедовского сарая.

– А почему сюда? – Сашке было очень неуютно сидеть ночью в поле, да еще и молча.

– Потому что наш костер видно из космоса, да и поле удобное для посадки.