Ангелы-хранители

– Да.

Трэвис дотронулся до ее подбородка:

– У вас тут кровь. Вы, наверное, ранены.

– Это его кровь, – объяснила Нора, увидев капли крови на пальцах Трэвиса. – Я укусила ублюдка. – Она оглянулась на распашные двери, которые перестали качаться. – Ради всего святого, защитите от него собаку!

– Непохоже, чтобы она нуждалась в защите, – сказал Трэвис.

Когда Трэвис толкнул распашную дверь, шум на кухне уже стих. Два деревянных стула с высокой спинкой были опрокинуты. На полу лежали осколки расписанной синими цветами керамической банки для печенья, овсяное печенье рассыпалось по кафельному полу: уцелевшее вперемешку с раздавленным. Бегун сидел в углу, подобрав голые ноги и опасливо скрестив руки на груди. Кроссовка с одной ноги куда-то подевалась, и Трэвис догадался, что обувь стянул Эйнштейн. Правая рука бегуна была в крови – это постаралась Нора Девон. Левая икра также кровоточила, похоже пострадав от собачьих зубов. Эйнштейн сторожил бегуна, держась на безопасном расстоянии, но готовый порвать негодяя в клочья, если у того хватит глупости покинуть угол.

– Хорошая работа, – похвалил Трэвис собаку. – Очень хорошая.

Эйнштейн тихонько тявкнул в знак благодарности. Но когда бегун дернулся, довольное тявканье тут же сменилось злобным рычанием. Эйнштейн ощерил зубы, и бегун поспешно забился обратно в угол.

– Ну все, отбегался, – сказал Трэвис парню.

– Он меня укусил! Они оба меня укусили. – Обида. Удивление. Отрицание. – Укусили меня!

Подобно большинству агрессоров, всю жизнь добивавшихся своего с помощью насилия, этот человек был потрясен тем, что, оказывается, и ему тоже можно причинить физическую боль. Из своего опыта он знал, что люди сразу сдаются, если он надавит на них посильнее, а в его глазах появится злобный огонек безумия. Он считал, что не способен проиграть. И вот теперь он сидел белый как мел, явно пребывая в шоковом состоянии.

Трэвис подошел к телефону и вызвал полицию.

Глава 5

1

В четверг утром, 20 мая, Винсент Наско вернулся после однодневных каникул в Акапулько. В международном аэропорту Лос-Анджелеса он купил «Таймс», после чего сел в микроавтобус-шаттл, гордо именуемый лимузином, хотя это был самый настоящий микроавтобус, до округа Ориндж. Винс прочел газету по пути в свой таунхаус в Хантингтон-Бич, и на третьей полосе нашел заметку о пожаре в «Банодайн лабораториз» в Ирвайне.

Пожар возник вчера, в районе шести утра, когда Винс ехал в аэропорт, чтобы сесть на самолет до Акапулько. Прежде чем пожарные смогли справиться с огнем, одно из двух лабораторных зданий успело полностью выгореть.

Люди, которые дали Винсу заказ на убийства Дэвиса Уэзерби, Лоутона Хейнса, четы Ярбек и супругов Хадстон, наверняка наняли поджигателя подпалить «Банодайн». Похоже, заказчики пытались уничтожить все записи по проекту «Франциск» – и те, что были в файлах «Банодайна», и те, что хранились в головах ученых, работавших над проектом.

В газете не упоминалось о военных контрактах «Банодайна». Информация явно не для широкой публики. О компании говорилось как о лидере в генной инженерии, уделявшем особое внимание разработке новых лекарств на основе метода рекомбинантных ДНК.

В огне погиб ночной сторож. Правда, в «Таймс» не давалось никаких объяснений, почему он не смог покинуть горящее здание. Винс предположил, что чистильщики прикончили парня, а тело бросили в огонь, чтобы замести следы.

Водитель довез Винса прямо до входной двери его таунхауса. В комнатах было сумрачно и прохладно. Полы не были застелены коврами, и каждый шаг гулко раздавался по практически пустому помещению.

Винс купил этот дом два года назад, но так и не удосужился его полностью обставить. На самом деле столовая, кабинет и две из трех спален были абсолютно голыми, если не считать дешевых штор, защищающих от посторонних глаз.

Винс верил, что таунхаус для него всего лишь перевалочный пункт, временное жилье, из которого в один прекрасный день он переедет в дом на пляже в Ринконе, славившемся своими приливами и серферами, именно туда, где жизнь подчинялась лишь законам бескрайнего бурного моря. Но скудость обстановки дома в Хантингтон-Бич объяснялась отнюдь не его временным статусом. Винсу просто нравились голые белые стены, чистые бетонные полы и пустые комнаты.

Когда Винс рано или поздно купит дом своей мечты, то непременно отделает белой блестящей керамической плиткой и полы, и стены каждой комнаты. Там не будет ни дерева, ни камня или кирпича, никаких текстурированных поверхностей для создания ощущения «тепла», которое так ценят другие. Мебель, сделанная на заказ, будет покрыта несколькими слоями блестящей белой эмали и обтянута белым винилом. Единственным отклонением от обилия сверкающих белых поверхностей будут неизбежные при строительстве стекло и полированная сталь. И тогда Винс, инкапсулированный таким образом, наконец впервые в жизни обретет покой и чувство родного дома.

Распаковав чемодан, Винс спустился на кухню приготовить себе ланч. Тунец. Три крутых яйца. Полдюжины ржаных крекеров. Два яблока и апельсин. Бутылка спортивного напитка.