– Может, все-таки присядем? – вопросительно поднял бровь «доберман». – Сами видите, мой клиент – человек весьма преклонного возраста. И сегодня едва не попал в вашу местную больницу с сердечным приступом.
– Сюда, пожалуйста, – Алексей кивнул на притаившуюся за деревьями беседку и, на правах гостеприимного хозяина первым двинулся по выложенной крупным булыжником дорожке.
Когда визитеры удобно расположились в плетеных креслах, а Саша доставила на блестящем подносе все, что необходимо истинным знатокам кофейного напитка, неожиданно заговорил старик. Впрочем, с тем же успехом он мог и молчать. Саша и Алексей не поняли ни единого слова, поскольку изъяснялся «божий одуванчик» исключительно по-немецки.
– Господин Зольден говорит, – просветил удивленно замершую чету «доберман», – что от своих деловых партнеров не раз слышал хорошие отзывы о вашей чудо-воде. Он прибыл в Россию, чтобы вести с вами переговоры о создании на базе вашей линии крупного совместного предприятия и обеспечить «Панфиловской» выход на рынки Евросоюза.
– Подождите! – вскинул руки Панфилов. – Мне очень неприятно отказывать господину Зольдену, но он опоздал. Я продаю свой бизнес и переезжаю в Москву. Сделка будет заключена в ближайшее время, так что…
– Нет, это вы подождите! – рыкнул «доберман»-переводчик, но тут же спохватился и тихим проникновенным голосом продолжил: – Ведь вы еще не знаете, какие условия хочет вам предложить один из самых известных бизнесменов Баварии.
И быстро затараторил на немецком, то и дело по-собачьи заглядывая в глаза старику.
«Ну точно доберман», – внутренне улыбнулся Пранфилов. А вслух произнес:
– Боюсь, любые условия, которые мог бы мне предложить столь уважаемый коммерсант, для меня неприемлемы. Сожалею, господин…
– Штольц, – буркнул переводчик.
– К сожалению, господин Штольц, я должен просить вас перевести мой отказ господину Зольдену, вместе с заверениями в моем глубоком уважении…
– Вы не хотите даже выслушать условия?
– Вы правы, не хочу.
Штольц снова повернулся к нахмурившемуся старику и разразился настоящей речью. Саша и не подозревала, что одно предложение можно переводить так долго. А в чем она была почти уверена, так это в том, что «божий одуванчик» если не говорит по-русски, то понимает почти каждое слово. Проникновенный матерный диалог остановившихся у изгороди подростков вызвал на лице старика чуть ли не одобрительную улыбку.
Пока Саша пыталась понять, что же это значит и значит ли вообще, господин Зольден тяжело поднялся и, коротко поклонившись, шаркающей походкой двинулся к выходу.
– Я надеюсь, что вы передумаете, – очень серьезно сказал переводчик, проходя мимо Панфилова, – Вы даже представить не можете от чего отказываетесь. Вот вам номер моего мобильного. На всякий случай.
Между скучавшими без дела кофейными чашками опустился желтоватый листок визитки.
– До свидания, господин Панфилов.
Штольц двинулся следом за своим патроном, и вскоре две высокие фигуры скрыли заросли еще не распустившихся «золотых шаров».