Ошибка грифона

– Новой хозяйке надо отъедаться! А то смотреть не на что: одни кости и любовь к лошадям! – заявил он.

Ирка мысленно содрогнулась, представив, сколько паучков и тараканчиков съела она сама, пока это вот милое существо числилось ее пажом.

– Давай скорее! У нас следующий вызов! – Ирка опасливо подула на тетрадь, обложка которой нагрелась докрасна, что означало крайнюю степень срочности.

– Один момент! – пообещал Антигон и, показывая, что разговор окончен, плеснул в зудильник супчик на предмет его остывания. Запах как-то передался, и в машине Ирки и Багрова сильно запахло супом. Оба невольно вспомнили, что сегодня весь день не ели.

– Варвар! Так обращаться с магическими предметами! – сказала Ирка.

– А я все слышал, между прочим! – заявил Антигон, возникая между Иркой и Матвеем. Параллельно он ухитрялся облизывать булаву, которую уронил в суп. – Ну, как там зовут вашего домового?

– А это так важно? – спросил Матвей.

– Еще как важно!

– Арчибальд!

– Пуф! – схватился за голову Антигон. – Все понятно! Хотите узнать характер домового – спросите у него его имя! Обилуха, Одяка, Оглендя, Орля, Остроух – эти все будут добряки. Далята, Давило, Дедилец, Дитята, Добриша – тоже ничего, но маленько с ленцой. Их обычно над всякими сенными сараями ставят, а над скотным двором ни-ни! Задора, Зеленя, Зернко, Зимород, Зух, Зюзя – это хозяйственные домовые. В печи живут, с кашки первую пробу снимают. Колобуд, Кушпет, Куденя, Курило, Кривослав, Крикун, Крепшун, Круглец, и на «Л» которые: Лихач, Лихолат, Лиховид, Лют, Лютко, Лютобор, Лютобран – это домовые с крепкими кулаками. Им дома не сидится. Только бы гномов каких-нибудь погонять или лешакам зубья пересчитать.

– А на «А» если имя? – спросил Багров.

Антигон мрачно посмотрел на него и шмыгнул носом:

– Если на «А», тут уж держись!.. Арчибальд, Аризон, Антриссаний, Афродитий – это все будут полные психи! Ну то есть вообще на все извилины хромающие!.. У нас же имя не сразу дают, а когда характер определится!

– А имя «Антигон» на какую букву? – задумчиво спросил Багров.

Антигон побагровел. Буквально накалился. В микроавтобусе сразу стало жарко.

– Я не чистый домовой! Я, клянусь ластами моей бабушки, еще и кикимор! А кикиморы на «А» – это сборище всех совершенств! – заорал он.

– Ладно, сборище всех совершенств! Поехали мы! – сказала Ирка виновато. – У нас тут тетрадь от нового вызова с ума сходит!

Антигон выскочил из автобуса, лихо хлопнул дверью и, заправив булаву в трусы, отправился в каретный сарай разбираться с другим сборищем всех совершенств.

Багров ввел в навигатор новый адрес. По счастью, это оказалось в той же части Москвы, но ближе к «Войковской», там, где трамвай выписывает невероятные петли, всякими хитростями пробираясь на ту сторону Ленинградки.

– Домовой домового всегда уговорит, – сказал Багров.

– Тебе ж сказали! Антигон не чистый домовой! Он ходячий интернационализм. Если хорошо покопаться, в нем можно обнаружить даже кровь гномов… Давай гони! Там русалка где-то пересыхает! Опасность для жизни!

Вскоре они добрались до «Войковской». Багров вылез из автобуса, с недоумением разглядывая забор из бетонных секций. За забором помещалось одинокое здание промышленного вида, непрерывно содрогавшееся и живущее какой-то утробной жизнью.

«Мосводоканал. Станция № 31», – прочитал Матвей на вывеске и, пожав плечами, перемахнул через забор. Ирка поспешила на ним.

– Хорошенькое место нашла себе русалка, чтобы пересохнуть! – сказал Матвей, брезгливо выдирая ботинки из грязи. – И где охрана? Где автоматчики и прочие вневедомственные стражники? Почему у меня никто не требует пропуск?

Где-то близко забренчала цепь. Из будки высунулась утомленная жизнью дворняга и закашляла на них старческим лаем.

– Бедная! – Ирка опустилась рядом с ней на корточки. – Смотри, Матвей, какая на ней цепь! Такой можно титанов приковывать! Ты же меня не укусишь, нет?

Собака перестала кашлять. Лай перешел в глухое рычание, которое вырывалось небольшими порциями, точно пар из дачного чайника.

– Нет, ты, пожалуйста, сформулируй, что ты хочешь выразить своим лаем? Идея твоего лая какая? Вот, например, такой вой означает глубокую тоску и одиночество. Это вой молодой волчицы, которая ищет своего волка.

И, вскинув голову, Ирка завыла как волчица. Собака перестала рычать и трусливо перевернулась на спину, задрав лапы. Видимо, она своего волка уже давно не искала и предпочитала вовремя сдаться в плен.

Пока Ирка находила общий язык с собакой, Матвей обошел строение сбоку и, обнаружив запертую дверь запасного входа, вскрыл ее. Когда Ирка подошла, Багров как раз доедал большой замок, который превратил в шоколад.

– Хочешь? – предложил он Ирке.

– Давай! – согласилась она и послушно доела государственную собственность.

Жуя шоколад, она обнаружила на стене табличку:

«ТЕРРИТОРИЯ ОХРАНЯЕТСЯ ЗЛОЙ СОБАКОЙ.

За укусы и раны, нанесенные находящейся при исполнении собакой, администрация ответственности не несет».

– Сурово! Кто-то тут не лишен творческой жилки! – одобрила Ирка. – Интересно, это про какую собаку речь? Или, может, та собака была отвлекающая, а сейчас на нас с крыши спрыгнет десантный пес с обработанными цианидом зубами?

Она достала из ящика, который Багров успел уже перетащить из машины, зеленку и ватной палочкой написала на животе собаки в том месте, где не было шерсти, «Злой собаккер». Усмиренная собака послушно лежала, подставляя Ирке живот, и изредка вздрагивала задними лапами.

Внутри здания шум был гораздо сильнее, чем снаружи. Что-то дрожало, грохотало, тряслось. Ветвились толстые трубы с запорными кранами. Скрытые внутри моторы поднимали и обрушивали воду. Железная лесенка спускалась вниз. Там они обнаружили еще одну дверь, а за дверью – бассейн технического назначения. Влага здесь была повсюду. На кафельных стенах, потолке и просто в воздухе. Более сырого места Багров не встречал в жизни. Ему казалось, что при каждом вдохе он втягивает в себя литр воды.

Пахло рыбой и плесенью. На краю бассейна сидела русалка и расчесывала зеленые волосы.

– Простите! Не подскажете, кто тут умирает от осушения? – спросила у нее Ирка.

Русалка перестала расчесываться и цепко посмотрела на Ирку.

– «Здрасьте», между прочим, надо говорить! – заявила она, и Ирка по одной уже этой фразе почувствовала, что эта русалка та еще штучка. Женщин терпеть не может, с мужчинами сюсюкает, а при случае и до смерти может защекотать.

Ирка послушно поздоровалась.

– Вы кто вообще такие? Новенькие?

– Д-да.

– Вот я говорю, что новенькие! А где джинн? Всегда же джинна присылали! – сказала русалка недовольно.

– Кто-то напал на него и рассеял его сущность! Ящик со снадобьями пропал! – объяснила Ирка.

Именно по этой причине первое время она таскала на все вызовы рунку, а Матвей – палаш. Постепенно, правда, они обленились и стали оставлять оружие в машине.

Русалка кратковременно загрустила, после чего высказалась, что все там будем.

– Так где пострадавшая? Кому помощь оказывать? – спросила Ирка.