Царевич Ваня и Серый Волк

– Ты уже ничего делать не сможешь, – с усмешкой ответил царю волхв. – Ты теперь такой же, как и я, пень трухлявый. Любой пнет тебя ногой, ты и рассыплешься.

– Насмехаешься надо мной, старик? – богатырским криком взревел царь. Только голос у него богатырским пока и остался. – С кем говоришь, забыл. – Но силы быстро оставили царя, и он упал на подушки. Заговорил тихо. – Обидчивый ты, как я погляжу. Ну да ладно. Квиты мы теперь. Излечи меня, старик. Никаких денег не пожалею.

– Не лекарь я, царь батюшка, – ответил старец. – Да и если бы был лекарем, ничего поделать не мог. Не от болезни тебя лечить надо.

– Отчего же?

– От колдовства.

Забава и Хазария отпрянули назад со страхом, да только царь этого не заметил, а другие, слуги, воины, бояре, что здесь были, также испугались, и внимания на них не обратили.

– А я не колдун, – продолжал волхв. – Я всего лишь мудрец. И от чар спасать не умею.

Как про колдовство услышал царь, так сознания и лишился. Рухнул на подушки. Кинулись к нему, глядят, а Дубраву уже и не восемьдесят лет, а прямо на глазах, словно год за годом по его лицу пробегают. Волосы белее снега становятся, лицо усеивают морщины глубокие, кожа темнеет и вваливается, борода вывалилась, губы тонкие бескровные и вовсе пропали. И вот уже старец столетний лежит без движения на царской постели. Глаза закрыл. Не дышит. Словно мертвец.

– Злодей! – закричала тогда диким голосом царица Забава. – Как ты смел так царем разговаривать? Грубо так, непочтительно! Уведите его, допросите его, дознайтесь, кто колдовство учинил. Да утопите потом в ледяном колодце его!

Тут же дружинники Дубравовы схватили старца и поволокли на улицу. Только по дороге их боярин Брадомир остановил. Приказал не в колодец старца бросить, а обратно в подвал темный каменный отправить. В темницу сырую, где ни окон, ни дверей, только дыбы по стенам развешаны, да клетки стоят звериные.

А царь Дубрав больше в себя уже и не приходил. Остался лежать безмолвный и недвижимый. И сразу всю власть в руки свои Забава взяла. Тут же стала приказы направо налево отдавать.

– Закройте окна, чтобы воздуха не было, сквозняк царю вреден, и солнца глаза слепит. Притворите ставни. Выставьте стражи больше! Да пошлите гонцов к сыновьям Дубравовым, к царевичу Ратмиру и царевичу Ратибору. Вот им письма мои. Пускай из похода назад возвращаются. Ой, же горе великое! Ой, печаль великослезная!

И словно в ответ на ее слова, раздался во дворе дворца топот ног лошадиных, и увидели люди, как с одной стороны, в южные ворота въехал царевич Ратмир, а в другие ворота северные, вбежал Ратибор. Увидели они друг друга. Посмотрели с ненавистью, но ничего не сказали, а побежали к матушке, к царице Забаве.