На краю пропасти

– Габриель…

Он заметил ее обеспокоенный взгляд:

– Что?

– Что будет, когда мы прилетим в Рио?

Габриель откинулся в кресле и скрестил руки на груди:

– Филипп Оливейра устраивает небольшой прием у бассейна в своем поместье. Адриана будет там.

Лаура закусила губу. Она нервничала.

– Прием у бассейна? То есть в купальниках?

– А после этого, – продолжил он жестко, – мы с тобой появимся на Сказочном балу.

– Сказочном, да? – усмехнулась молодая женщина. – Надеюсь, в бразильских торговых центрах продают волшебный преображающий порошок, потому что это единственный аргумент, способный убедить кого-нибудь, что я могу соперничать с Адрианой да Коста.

– Первый человек, которого надо в этом убедить, это ты, – решительно произнес Габриель. – Отсутствие уверенности в себе отнюдь не привлекает. Никто не поверит, что я влюбился в женщину, которая предпочитает отсиживаться в дальних рядах. – Он увидел, как сияющие глаза Лауры потухли, и ощутил пустоту в сердце. – Я имел в виду… Мы заключили сделку. Я хорошо плачу тебе. Следующие двадцать четыре часа ты будешь такой женщиной, какая нужна мне, Лаура. Ты принадлежишь мне.

В ее глазах вспыхнули гнев и негодование. Лаура отвернулась, но отчасти Габриель был доволен, что обидел ее. Тихое сопение спящего малыша было для него хуже скрипа ногтем по стеклу.

Раньше Габриеля согревала мысль о том, что Лаура вернулась домой, к семье, и стремится воплотить свою мечту в жизнь. Однако она поступила по-другому. Она предала его.

И он ненавидел ее за это.

Глава 4

Самолет снижался, и Лаура смотрела в иллюминатор. Рио-де-Жанейро сиял, как отполированный камешек в море. Все еще взбешенная, она фыркнула и скрестила руки на груди.

«Ты принадлежишь мне».

Лаура проверила ремень безопасности. Робби мирно спал в детском кресле после нелегкой ночи. Затем она перевела взгляд на Габриеля, который сидел в противоположном конце самолета, и позволила себе усмехнуться.

Бедный Робби проплакал половину полета. Габриель, должно быть, зубами скрежетал оттого, что в его личном самолете оказался ребенок. Это карма, подумала она с удовлетворением. Лаура снова полюбовалась прекрасным экзотическим городом.

Ей было очень сложно оставить маму и сестер прямо посередине свадебного приема Бекки. Но, вместо того чтобы злиться, члены ее семьи выглядели довольными. Они обняли Лауру на прощание.

– Ты была так счастлива, когда работала на него, – прошептала мама. – Эта поездка станет началом новой жизни для тебя и Робби. Я чувствую. Это судьба.

Судьба…

Лаура едва успела зайти в самолет, а Габриель уже унизил ее. Теперь он смотрел на нее как на незнакомку. Даже хуже – как на ничтожество.

Она вцепилась в кожаные подлокотники. Самолет наконец-то приземлился в частном аэропорту. Лаура решила, что больше не будет винить себя за то, что не рассказала Габриелю о ребенке. Она больше не будет ничего к нему испытывать. Она сделает свою работу, притворившись любовницей, ха-ха! Потом заберет чек и навсегда забудет о существовании Габриеля Сантоса. Да, так она и поступит.

Дверь самолета открылась, и Робби тотчас проснулся. На его личике играла улыбка. Беззубый ротик и радостный лепет стоили всех бессонных ночей, которые она провела у кроватки сына.

– Мы здесь всего на один день, Робби, – сказала Лаура, целуя сына в лобик и отстегивая ремень безопасности. – Ночь пролетит незаметно, и мы отправимся домой.

– Он хорошо спал? – поинтересовался Габриель.

В его голосе звучал неприкрытый сарказм.

– А ты? – ответила ему Лаура с милейшей улыбкой.

Они вышли из самолета, и душная жара Рио окутала молодую женщину. Она спускалась по трапу, моргая от яркого, слепящего солнца. Лаура вдыхала запахи тропических цветов, экзотических специй и легкий привкус соленого морского ветерка. Раскаленная земля Бразилии, покрытая пышной растительностью, казалась другим миром по сравнению с холодным февральским Нью-Гэмпширом, который она оставила позади.

Ее взгляд устремился через взлетно-посадочную полосу туда, где их ждал белый лимузин. Другой мир? Да, точно!

– Bom dia,[5 - Добрый день (португ.).] мисс Паркер, – сказал водитель, приподнимая кепку и открывая дверцу. – Я рад снова видеть вас. А кто это тут у нас? – спросил он, пощекотав подбородок Робби. – Новый пассажир!

– Obrigado,[6 - Благодарю вас (португ.).] Карлос, – поблагодарила Лаура, улыбаясь. – Это мой сын, Робби.

– В пентхаусе все готово?! – прорычал подошедший Габриель.

Водитель кивнул:

– Мария все сделала.

– Хорошо.

Лаура забралась в лимузин и усадила Робби в приготовленное детское сиденье, проигнорировав Габриеля, который уселся рядом с ним.

Они ехали по городу, заполненному туристами, празднующими карнавал. Лаура безрадостно уставилась на красочные декорации, проплывающие за окном. Габриель молчал, она тоже. Машина медленно двигалась из-за бесконечных пробок, и тишина казалась мукой. Они почти подъехали, когда послышались громкая музыка, рокот барабанов, пение и радостные возгласы.

– Все перекрыто, как я понимаю, сеньор, – произнес Карлос извиняющимся тоном. – Avenida[7 - Проспект (португ.).] закрыт для машин сегодня.