Эверест. Кому и за что мстит гора?

Незадолго до того как Касишке – похожий на патриция, высокий, седовласый мужчина атлетического телосложения – закончил формальности на таможне и вышел к нам, я поинтересовался у Энди, сколько раз он поднимался на Эверест.

– ЧЕСТНО ГОВОРЯ, ТАК ЖЕ, КАК И ДЛЯ ТЕБЯ, ЭТО БУДЕТ МОИМ ПЕРВЫМ ВОСХОЖДЕНИЕМ, – РАДОСТНО ПРИЗНАЛСЯ ОН, – ПОСМОТРИМ, КАК Я С ЭТИМ СПРАВЛЮСЬ.

Холл поселил нас в отеле Garuda – радушном заведении, расположенном в самом сердце Тамела, шумного туристского района Катманду, на узенькой улочке, забитой велорикшами и торговцами. Когда-то здесь гостили хиппи, но теперь в Garuda останавливались участники отправлявшихся в Гималаи экспедиций. Стены отеля были увешаны фотографиями с автографами знаменитых альпинистов, которые побывали здесь за долгие годы существования этого славного заведения: Райнхольд Месснер, Питер Хабилер, Китти Калхаун, Джон Роскелли, Джефф Лоу.

Поднимаясь по лестнице в свой номер, я обратил внимание на большой плакат с надписью «Гималайская трилогия» и видами Эвереста, Чогори (К2) и Лхоцзе, то есть первой, второй и четвертой по счету самых высоких гор мира. На переднем плане, на фоне этих величественных вершин был изображен портрет улыбающегося бородача, одетого в полную альпинистскую экипировку. На подписи под портретом стояло имя Роба Холла. Это был рекламный плакат фирмы Холла «Консультанты по приключениям», организующей платные экспедиции на Эверест. Он был выпущен в память о впечатляющем достижении своего основателя, а именно – покорении всех этих трех вершин в течение двух месяцев в 1994 году.

Через час я встретил Холла лично. Он был тощий как жердь и ростом чуть выше 180 сантиметров. В его облике было что-то от херувима, хотя выглядел он старше своих тридцати пяти лет – может, из-за глубоких морщин в уголках глаз, а может, из-за авторитета и репутации, которыми обладал. А нем была гавайская рубашка и потертые джинсы, на одном колене которых красовалась заплатка с вышитым знаком «инь-ян». Густые непокорные каштановые волосы ниспадали на его лоб, а кустистая борода всем своим видом требовала, чтобы хозяин побыстрее сводил ее к брадобрею.

Новозеландец Холл оказался общительным, блестящим и остроумным собеседником с хорошим чувством юмора. Он рассказал длинный анекдот о французском туристе, буддистском монахе и необычайно мохнатом яке, и, дойдя до кульминационного момента, окинул нас хитрым взглядом, выдержал эффектную паузу, затем рассмеялся так громко и заразительно, словно не в силах был сдержать восторг от собственного рассказа. Я мгновенно проникся к нему симпатией.

Холл родился в семье рабочих в новозеландском городке Крайстчерч младшим из девяти детей и был воспитан в католической вере. Хотя Холл обладал острым аналитическим умом, в возрасте пятнадцати лет он бросил школу – после того как повздорил с одним слишком авторитарным учителем, и в 1976 году устроился на работу в местную компанию Alp Sports, занимавшуюся производством альпинистского снаряжения.

– Он начинал с мелких поручений: строчил на швейной машинке и так далее, в общем, делал что скажут, – вспоминает опытный альпинист и проводник Билл Аткинсон, который работал в Alp Sports в одно время с Холлом. – Но он обладал великолепными организаторскими способностями, которые проявились, когда ему было еще лет шестнадцать-семнадцать, и вскоре возглавил производственное отделение всей компании.

С детства Холл страстно увлекался треккингом в горах, а устроившись на работу в Alp Sports, занялся еще и скалолазанием и восхождением на ледники. Он быстро учился, и, по словам Аткинсона, который стал его постоянным партнером по восхождениям, «как губка впитывал навыки и перенимал мастерство».

В 1980 году в возрасте девятнадцати лет Холл присоединился к экспедиции, которая поднялась на высоту 6795 метров по сложному северному гребню вершины Ама-Даблам. Эта удивительной красоты вершина находится в двадцати двух километрах к югу от Эвереста. Холл оказался в Гималаях впервые и во время этого путешествия специально сделал крюк и дошел до базового лагеря для восхождений на Эверест. Именно тогда он принял решение, что в один прекрасный день покорит самую высокую гору в мире.

Для осуществления этого плана потребовалось десять лет и три попытки, и в мае 1990 года Холл, наконец, вышел на вершину Эвереста в качестве руководителя экспедиции, в которой участвовал Питер Хиллари, сын Эдмунда Хиллари.

НА ВЕРШИНЕ ХОЛЛ И ХИЛЛАРИ ПОЗВОНИЛИ ПО СПУТНИКОВОМУ ТЕЛЕФОНУ И НА ВЫСОТЕ 8848 МЕТРОВ ПРИНЯЛИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ ОТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА ДЖЕФФРИ ПАЛМЕРА. ИХ РАЗГОВОР ТРАНСЛИРОВАЛСЯ НА РАДИОСТАНЦИЯХ НОВОЙ ЗЕЛАНДИИ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ.

К тому времени Холл стал профессиональным альпинистом. Как и большинство его коллег, он жил за счет корпоративных спонсоров, финансировавших его дорогостоящие гималайские экспедиции. Холл понимал, что чем больше внимания ему будут уделять средства массовой информации, тем легче будет уговорить корпорации выделить ему деньги. Как выяснилось, он умел себя рекламировать, поэтому его имя постоянно мелькало в газетах и журналах, а лицо периодически появлялось на телеэкранах.

В 1988 году партнером, а также ближайшим другом Холла становится проводник из Окленда по имени Гэри Болл. В 1990 году они вместе поднялись на вершину Эвереста, а по возвращении в Новую Зеландию задумали покорить, как в свое время сделал Дик Басс, все семь высочайших вершин семи континентов. При этом они решили усложнить задачу и подняться на все семь вершин в течение семи месяцев[16 - Басс покорил эти вершины в течение четырех лет. – Прим. авт.].

Так как они только что покорили Эверест, то есть наиболее сложную из семи вершин, Холл и Болл смогли заручиться финансовой поддержкой крупной компании Power Build, занимавшейся строительством энергетических объектов, после чего они, не теряя времени, приступили к осуществлению своего плана. 12 декабря 1990 года, всего за несколько часов до истечения семимесячного срока, Холл и Болл поднялись на пик седьмой вершины – высшей точки Антарктиды массива Винсон (5140 метров). Это достижение широко освещали СМИ в Новой Зеландии.

Несмотря на огромный успех, Холл и Болл решили трезво оценить свои долгосрочные перспективы в сфере профессионального альпинизма, существующего на деньги спонсоров.

– Чтобы регулярно получать спонсорскую поддержку компаний, – объясняет Аткинсон, – альпинист должен постоянно удивлять своими достижениями. Каждый новый подъем должен быть труднее и эффектнее предыдущего. Невозможно бесконечно играть в перегонки с самим собой и лучшими альпинистами планеты. Нельзя усложнять задачу до бесконечности, рано или поздно человек физически не сможет делать то, что делал ранее. Роб и Гэри понимали, что рано или поздно этого не выдержат, дело кончится несчастным случаем, и они погибнут. И вот тогда они и решили сменить тактику и стать высокогорными проводниками. Гид совершает не те восхождения, которые интересны лично ему, его работа – помочь другим подняться на вершину и спуститься вниз. Здесь совершенно другие задачи, но зато это более долгосрочная карьера, а не бесконечная погоня за спонсорами. Если ты предлагаешь людям хороший продукт, то тебе гарантирован неограниченный приток клиентов.

В ходе этого пиар-мероприятия под девизом «Семь вершин за семь месяцев» у Роба Холла и Гэри Болла созрел план совместного предприятия по организации платных восхождений на Семь вершин.

ОНИ БЫЛИ УБЕЖДЕНЫ В СУЩЕСТВОВАНИИ ОГРОМНОГО ЧИСЛА МЕЧТАТЕЛЕЙ, ИМЕЮЩИХ ДОСТАТОЧНО ДЕНЕГ, НО НЕДОСТАТОЧНО ОПЫТА, ЧТОБЫ САМОСТОЯТЕЛЬНО ВЗОЙТИ НА ВЫСОЧАЙШИЕ ВЕРШИНЫ МИРА. ПОЭТОМУ ХОЛЛ И БОЛЛ ОТКРЫЛИ КОМПАНИЮ, КОТОРУЮ НАЗВАЛИ «КОНСУЛЬТАНТЫ ПО ПРИКЛЮЧЕНИЯМ».

В самом начале деятельности «консультантам» сопутствовала удача. В мае 1992 года они вывели на вершину Эвереста шестерых клиентов. На следующий год они сопровождали группу из семи человек – тогда за один день на вершине побывало сорок альпинистов. Однако по возвращении домой после этой экспедиции их деятельность раскритиковал сэр Эдмунд Хиллари. Он осудил Холла за то, что тот способствует возрастающей коммерциализации Эвереста. Из-за того, что толпы новичков ведут на вершину за деньги, «появляется неуважительное отношение к этой горе», с возмущением говорил сэр Эдмунд. У себя на родине Хиллари считают одним из самых уважаемых людей страны[17 - Сэр Эдмунд Хиллари умер в 2008 году, в возрасте 88 лет. – Примеч. перев.]. Его изрезанное морщинами лицо даже украшает пятидолларовую банкноту Новой Зеландии. Жестокая публичная критика горного полубога, одного из самых уважаемых альпинистов очень огорчила Холла, для которого Хиллари был примером для подражания в юношеские годы.

– В Новой Зеландии Хиллари считают национальным достоянием, – говорит Аткинсон. – Его слова имеют большой вес, и наверняка Робу было очень неприятно услышать критику в свой адрес именно от этого человека. Роб даже хотел выступить с публичным заявлением в свою защиту, но понял, что поднимать голос против такой уважаемой персоны – дело совершенно безнадежное.

Через пять месяцев после того, как Холла публично раскритиковал Хиллари, альпиниста постиг еще более тяжелый удар: в октябре 1993 года Гэри Болл скончался от отека головного мозга, который развился у него на большой высоте. Эта трагедия произошла во время подъема на шестую по высоте гору в мире – Дхаулагири (8222 м)[18 - В энциклопедиях высота горы обозначена как 8167 м. – Примеч. перев.]. Лежа в коматозном состоянии в маленькой палатке на вершине горы, Болл испустил последний вздох и умер на руках у Холла. На следующий день Холл похоронил своего друга в ледниковой расселине.

После экспедиции в интервью новозеландскому телевидению Холл угрюмо описывал, как он взял свою любимую альпинистскую веревку и спустил на ней тело Болла в глубь ледника.

– АЛЬПИНИСТСКАЯ ВЕРЕВКА ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СВЯЗЫВАТЬ ВАС ВМЕСТЕ, И ЕЕ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕЛЬЗЯ ОТПУСКАТЬ, – ГОВОРИЛ ХОЛЛ. – НО Я РАЗЖАЛ ЛАДОНИ И ДАЛ ЕЙ ВЫСКОЛЬЗНУТЬ ИЗ МОИХ РУК.

– После смерти Гэри, Роб был в ужасном состоянии, – рассказывает Хелен Уилтон, которая работала у Холла менеджером базового лагеря на Эвересте в 1993, 1995 и 1996 годах. – Но виду не подавал. Он считал, что лучший способ справиться с горем – это продолжать двигаться дальше.

Холл в одиночестве продолжил управлять компанией «Консультанты по приключениям». Он планомерно совершенствовал инфраструктуру и расширял набор предлагаемых услуг, и ему, как и раньше, сопутствовал необычайный успех в организации и сопровождении экспедиций альпинистов-любителей на пики высоких и далеких гор.

В период между 1990 и 1995 годами Холл помог подняться на вершину Эвереста тридцати девяти альпинистам. Это было на три человека больше, чем общее число людей, вышедших на вершину за двадцать лет после покорения Эвереста Эдмундом Хиллари. Холл совершенно обоснованно объявил свою компанию «мировым лидером по восхождениям на Эверест, на счету которой больше подъемов, чем у любой другой организации». В брошюре, которую он рассылал потенциальным клиентам, было написано:

«Итак, вы жаждете приключений? Мечтаете посетить семь континентов или постоять на вершине высокой горы? Большинство из вас никогда не осмелятся идти туда, куда зовет их мечта, и едва ли отважатся даже признаться, что такая мечта существует.

Компания «Консультанты по приключениям» специализируется на организации путешествий и предоставлении проводников для восхождений на вершины. Мы накопили огромный опыт, мы знаем, как воплотить вашу мечту в реальность, мы работаем, чтобы помочь вам достичь ваших целей. Мы не собираемся затаскивать вас на гору – вам самим придется приложить много усилий, – но мы гарантируем максимальную безопасность и успех вашего приключения.

Тем, кто отважится идти на встречу к своей мечте, приключение подарит то, что нельзя описать словами. Мы приглашаем вас вместе с нами покорить гору вашей мечты».

В 1996 году за сопровождение на «крышу мира» Холл брал 65 000 долларов с человека. Как ни крути, это серьезные деньги, сумма, равная ипотечному кредиту за мой дом в Сиэтле, причем в эту сумму не входила стоимость перелета в Непал и затраты на личное снаряжение. По сравнению с конкурентами цены компании Холла были самым высокими, более того, некоторые из конкурентов брали ровно втрое меньше. Однако благодаря феноменальной истории успеха сопровождения клиентов на вершину у Холла не было недостатка желающих попасть в эту – восьмую для компании – экспедицию на Эверест. И если человек страстно мечтал покорить вершину мира и цена его не пугала, то «Консультанты по приключениям» оказывались его самым надежным партнером и самым очевидным выбором.

Утром 31 марта, через два дня после прибытия в Катманду, члены экспедиции 1996 года компании «Консультанты по приключениям» прошли по взлетной полосе международного аэропорта Трибхуван и поднялись на борт советского вертолета «Ми-17», обслуживаемого авиалиниями Asian Airlines. Этот большой, как школьный автобус, и побитый временем реликт времен афганской войны вмещал двадцать шесть пассажиров. По его виду складывалось ощущение, что летательный аппарат собирали в чьем-то гараже. Бортмеханик закрыл дверь и раздал всем пассажирам вату для того, чтобы они вставили себе в уши, после чего огромный вертолет с ужасающим воем оторвался от земли.

Пол вертолета был завален горами снаряжения, рюкзаков и картонных коробок. По периметру на сиденьях расположились пассажиры, поджав колени к груди, лицом друг к другу. Оглушительный рев двигателей исключал любую возможность общения. Полет не был комфортабельным, но никто из нас не жаловался.

В 1963 году экспедиция Тома Хорнбейна начала длинный переход к Эвересту из Банепы, расположенной приблизительно в пятнадцати километрах от Катманду, и потратила тридцать один день, чтобы добраться до базового лагеря. Мы же, как и большинство современных покорителей Эвереста, предпочли не испытывать «радости» многокилометровой, пыльной и поднимающейся вверх дороги, а преодолеть этот путь по воздуху. Вертолет должен был высадить нас в отдаленной гималайской деревушке под названием Лукла, расположенной на высоте 2800 метров над уровнем моря. Если вертолет не разобьется, то мы почти на три недели сократим время, необходимое, чтобы добраться до базового лагеря.

Окинув взглядом вместительный салон вертолета, я попытался запомнить имена моих товарищей по команде. Кроме гидов Роба Холла и Энди Харриса, там была тридцатидевятилетняя мать четверых детей Хелен Уилтон, которая уже третий сезон работала менеджером базового лагеря. Медик и профессиональная альпинистка Каролина Маккензи, женщина около тридцати лет, была врачом экспедиции и так же, как и Хелен, не должна была подниматься выше базового лагеря.

Адвокат Лу Касишке, мужчина представительной и эффектной внешности, которого я встретил в аэропорту, покорил уже шесть из Семи вершин, точно так же, как и молчаливая и сдержанная сорокасемилетняя Ясуко Намба, директор по персоналу токийского отделения Federal Express.

Разговорчивый и общительный Бек Уэтерс, сорока девяти лет, работал патологоанатомом в Далласе. Стюарт Хатчисон – педантичный канадец-интеллектуал тридцати четырех лет – работал кардиологом, но в настоящий момент получил грант и занимался научными исследованиями. Самый старший член группы – пятидесятишестилетний Джон Таск работал анестезиологом в Брисбене и занялся альпинизмом после того, как ушел в отставку из австралийской армии.

Фрэнк Фишбек, пятидесяти трех лет, светский и щегольски одетый издатель из Гонконга, уже предпринял три попытки подняться на Эверест с одним из конкурентов Холла. В 1994 году он дошел до Южной вершины, которая находится всего на сто метров ниже главной вершины Эвереста по вертикали. Даг Хансен, сорока шести лет, был почтовым служащим из Америки. В 1995 году он совершил попытку подняться на Эверест вместе с Холлом, но, как и Фишбек, дошел только до Южной вершины.

Я даже не знал, что думать о моих коллегах по экспедиции. Внешне и по своему альпинистскому опыту они очень сильно отличались от крепких парней, с которыми я привык ходить в горы. Тем не менее все они казались милыми, приличными людьми, и во всей группе не было ни одной «сертифицированной сволочи» – во всяком случае, никто не успел проявить себя в таком качестве на начальном этапе.

Так или иначе у меня было мало общего с моими товарищами по экспедиции – за исключением Дага. Он был жилистым, любителем экстрима в смысле работы и отдыха, и его не по возрасту загрубевшее лицо напоминало старый футбольный мяч. Даг более двадцати семи лет проработал почтовым служащим. Он рассказал мне, что скопил деньги на это путешествие, работая на почте в ночную смену, а днем подрабатывая на стройке. Поскольку я сам до того, как стать писателем, восемь лет работал плотником, и состояние наших финансов было гораздо более скромным по сравнению с остальными клиентами, я сразу почувствовал себя с Дагом комфортно и спокойно, как ни с кем другим.

Свое растущее беспокойство я объяснял главным образом тем, что никогда ранее не поднимался в горы в составе такой большой и незнакомой мне группы людей. За исключением одной поездки на Аляску двадцать один год назад, все предыдущие экспедиции я совершал либо с одним-двумя проверенными и надежными друзьями, либо в гордом одиночестве.

В альпинизме крайне важно быть уверенным в тех, кто находится с тобой рядом. Действия одного альпиниста могут самым драматическим образом повлиять на состояние всей команды.

Плохо затянутый узел, неверный шаг, сдвинутый камень или какое-то другое небрежное действие могут привести к неприятным и непредсказуемым последствиям – как для совершившего оплошность, так и для его товарищей. Поэтому совершенно не удивительно, что альпинисты с огромной неохотой берут в свою команду людей, которых знают плохо или совсем не знают.

Однако взаимное доверие является непозволительной роскошью для тех, кто стал клиентом платной экспедиции. Здесь приходится полагаться только на проводника. Пока вертолет с оглушающим ревом подлетал к Лукле, я начал подозревать, что все мои товарищи по экспедиции – точно так же, как и я сам, – втайне надеялись, что Холл позаботился о том, чтобы «отфильтровать» клиентов с сомнительными способностями, а также принял все меры для защиты каждого из нас от ошибок и промахов остальных участников команды.

Глава 4. Пхакдинг

31 марта 1996 года. 2800 метров

Для тех, кто не валял дурака и не расслаблялся, ежедневные переходы заканчивались чуть позже полудня, но редко до того, как жара и боль в ногах заставляли нас спрашивать каждого встречного шерпа: «Как далеко до лагеря?» Ответ, как мы вскоре узнали, был всегда неизменным: «Не больше трех километров, сагиб…»

Вечера были тихими, дым поднимался в спокойном воздухе, смягчая сумерки, быстро меняющееся освещение озаряло горный хребет, где мы должны разбить лагерь следующей ночью, а облака закрывали те места, по которым нам предстояло пройти. Растущее возбуждение снова и снова увлекало мои мысли к Западному гребню…

Когда садилось солнце, я зачастую чувствовал себя одиноким, но лишь изредка мои сомнения возвращались. В такие минуты мне казалось, что вся моя жизнь осталась позади. Ступив на гору, я знал (или верил), что это чувство уступит место полной концентрации для решения предстоящей задачи. Но иногда я спрашивал себя: неужели я проделал весь этот долгий путь только для того, чтобы понять, что на самом деле ищу то, что оставил позади.

    Томас Хорнбейн «Эверест. Западный гребень»