Шиллинг на свечи

– Чудно, – заметил Поттикери. – Поблизости нет ни одного дома, откуда сюда можно было бы прийти пешком, да еще в такую рань.

– Не думаю, что она была из тех, кто ходит пешком, – отозвался сержант и, встретившись с вопросительными взглядами, добавил: – Она не из простых.

Стоявшие еще раз взглянули на распростертое у их ног тело: да, при жизни она явно следила за собой.

– Тогда где же ее одежда? – озадаченно спросил сержант.

Поттикери поделился с ним предположением, что одежду могло смыть приливом.

– Вполне возможно, – сказал сержант. – Хотя все равно непонятно, как она сюда добралась.

– Странно вообще, что она отправилась купаться одна, – подал голос младший из медиков, кое-как справившись с тошнотой.

– В наше время все возможно, – проворчал Билл. – Это еще что! Хорошо еще, что она не стала съезжать со скалы на водных лыжах. А так, пойти плавать одной на пустой желудок – это у них теперь запросто. Глаза бы мои не смотрели на этих молодых идиотов.

– Что это у ней на щиколотке? Никак браслет? – изумился констебль.

Это был действительно браслет. Браслет из платиновых звеньев необычной формы – в виде латинской буквы «s».

– Что ж, – распрямляясь, заключил сержант, – тут, пожалуй, нам делать больше нечего. Осталось отвезти тело в морг и выяснить, кто она есть. Судя по всему, это большого труда не составит. Определения вроде «убежала», «заблудилась» или «похищена» к ней явно отношения не имеют. Не тот случай.

– Да, – согласился медик, – скорее всего уже сейчас ее дворецкий вовсю названивает в полицию.

– Пожалуй что так, – задумчиво произнес сержант. – И все же непонятно, как она здесь очутилась и что именно… – Он взглянул вверх и внезапно сказал: – Ого, да мы тут не одни.

Обернувшись в направлении его взгляда, все заметили одинокую фигуру на вершине утеса возле Расщелины. Человек напряженно наблюдал за каждым их жестом. Увидев, что его заметили, он быстро повернулся и исчез.

– Для одиноких прогулок вроде рановато, – проговорил сержант. – И потом, почему он убегает? Надо бы с ним побеседовать.

Однако они с констеблем не успели пройти и нескольких шагов, как убедились, что человек не только не убежал, но, напротив, торопливо спускается им навстречу. Худая, темная фигура показалась из распадка, где шли ступени. Мужчина бежал неуклюже, скользя и спотыкаясь, и вид у него был как у помешанного. Когда он приблизился, они услышали, как он судорожно ловит ртом воздух, хотя бежать было совсем недалеко и человек явно был молод.

Он с разбегу врезался в их плотную маленькую группу, оттолкнув обоих полицейских, которые инстинктивно пытались загородить от него тело.

– О Господи! Это она, она, она! – воскликнул он и неожиданно для всех разразился громкими рыданиями. Несколько мгновений шестеро мужчин растерянно молчали. Потом сержант стал ласково похлопывать его по спине, отчего-то бессмысленно повторяя: «Ничего, ничего, сынок, все в порядке».

Но юноша продолжал горестно раскачиваться и рыдать.

– Ну полно, полно, будет вам, – успокаивал его констебль. (Господи, ничего себе утречко выдалось!) – Слезами горю не поможешь. Возьмите себя в руки… – И, заметив дорогой носовой платок, который молодой человек извлек из кармана, торопливо добавил: – Сэр.

– Ваша родственница? – спросил он затем соответствующим печальному событию сочувственным тоном.

Молодой человек отрицательно качнул головой.

– Значит, просто приятельница?

– Она была так добра ко мне, так добра!

– Во всяком случае, тут вы сможете нам помочь. А то мы уже начали беспокоиться. Хоть скажете нам, кто она такая.

– Она. Она меня приютила.

– Хорошо, так как ее полное имя?

– Не знаю.

– То есть как это «не знаю»? Послушайте, сэр, соберитесь-ка с мыслями. Вы единственный, кто может нам помочь. Вы должны знать имя женщины, у которой жили.

– Да нет же, не знаю я.

– Но вы же ее как-то называли? Как?

– Крис.

– Крис, а дальше?

– Просто Крис.

– А она как вас звала?

– Робин.

– Это действительно ваше имя?

– Ну да, Роберт Станвей. То есть нет, теперь Тисдейл. Это раньше я был Станвей, – торопливо добавил он, встретив недоуменный взгляд сержанта.

«Пошли мне терпение, Господи!» – подумалось тому, но вслух он лишь сказал:

– Звучит это довольно странно, мистер, э…

– Тисдейл.

– Мистер Тисдейл. Можете вы мне объяснить, как она здесь очутилась, да еще так рано?

– Могу, конечно. Она приехала на машине.

– Ах так, на машине. И куда делась эта машина?

– Я ее угнал.

– Что-что?

– Я ее украл. Вот только что вернулся на ней обратно. Конечно, это был свинский поступок. Я чувствовал себя подонком, потому и вернулся. Когда я не нашел ее у дороги, то решил, что она тут, внизу. Потом я увидел, что вы тут столпились и… о Господи, Господи Боже мой! – И он снова принялся горестно раскачиваться.

– В каком месте вы с этой женщиной жили? – нетерпеливо спросил сержант, переходя на сухой, деловой тон. – В Вестовере?

– Нет. У нее есть. Боже мой, я хотел сказать, у нее был небольшой домик – Бриары называется. Возле Мидлея.

– Мили полторы от побережья, – пояснил Поттикери, поймав недоуменный взгляд полицейского. Тот был явно не из местных.