Иринкино счастье

С минуту дети сидели молча.

Тихо было в их комнате. Только из столовой по-прежнему доносился отдаленный говор гостей да звуки вальса…

Но вот звуки замолкли… казалось, в столовой вдруг наступила полная тишина…

«Бум, бум, бум!..» – торжественно и протяжно раздался бой старинных больших часов…

– Десять, одиннадцать, двенадцать!.. – медленно считал про себя Лева. И вдруг громкое, радостное «ура» огласило весь дом и понеслось по коридору в их комнату, зазвенели бокалы, задвигались стулья, и снова заиграла музыка, но на этот раз еще торжественнее, еще веселее…

– Новый год… – тихонько прошептала Иринка, быстро приподнимая голову. – Они там чокаются теперь, и нам пора с тобой!

Девочка быстро достала из кармана своего халата небольшой белый узелок.

– Ты не думай, я ведь не с пустыми руками к тебе пришла, – проговорила она с таинственной и немного лукавой улыбкой. – Смотри-ка, это я еще с елки для тебя берегла!

Иринка с гордостью принялась развязывать узелок, где у нее бережно сохранялись с десяток золотых орехов, несколько пряников и немного пастилы и мармеладу.

Девочка очень аккуратно разложила все эти сокровища на постели перед собою и теперь с торжествующим видом глядела на Леву.

– Ну, давай есть, Левочка! – весело предложила она, поудобнее усаживаясь на кровати. – Ты что хочешь? Выбирай сам! Или нет, постой, я лучше попробую раньше и скажу тебе, что вкуснее.

Девочка откусила маленький кусочек мятного пряника и немного пастилы.

– Пастила лучше! – решила она. – Мягче, ты бери пастилу, а я буду есть пряники!

Леве стало совсем весело, и он теперь послушно исполнял все, что ему приказывала девочка. Она ужасно занимала его.

«Этакий смешной Жучок, право! – внутренне потешался мальчик. – Чего-чего не придумает только!»

– А ты знаешь, я ведь уже гадала в этом году! – не без важности проговорила Иринка. – И представь, как странно, все совпало, как взаправду, все верно мне вышло!

– Вот как, и что же вышло-то? – еле удерживаясь от смеха, спросил Лева.

– А вот, видишь ли, няня моя имена спрашивала у извозчиков, ну и я тоже спросила у одного, и представь, он мне сказал: «Лева!»

– Как, неужели «Лева», так прямо и сказал: «Лева»?! – удивился мальчик.

– Нет, не совсем так, он не сказал прямо «Лева», а сказал «Леонтий», но няня говорит, что это то же самое и все равно что Лева!

– А ты разве так убеждена, что твой жених будет непременно называться Леонтием? – весело расхохотался мальчик.

– Ну конечно же, я ведь на тебе женюсь! – совершенно спокойно и с полной уверенностью проговорила Иринка.

– А, вот как, на мне?! – засмеялся Лева. – Ну что ж, на мне так на мне, будем знать! Решено, значит, моя невеста!

И он церемонно поднес к губам ее маленькую смуглую ручку.

– А теперь, Черный Жук, – шутливо продолжал мальчик, – для такого торжественного момента следовало бы нам и чокнуться с тобой. Как жаль, право, что у нас тут шампанского нет!

– Ах, Господи, да что ж это я! – спохватилась Иринка. – Чуть не позабыла совсем! Погоди, погоди, Левочка, ведь и у нас есть шампанское, ты увидишь!

И девочка принялась озабоченно шарить в карманах своего халата. Оказалось, что она действительно захватила с собою два небольших игрушечных бокала и такой же маленький граненый графинчик с настоящим сладким белым вином, которое выпросила у бабушки.

Иринка осторожно разлила вино по бокалам, и оба, жених и невеста, преважно чокнулись теперь, поздравляя друг друга с Новым годом.

– Однако что же нам пожелать себе в будущем Новом году? – спросил Лева.

– А пожелай, чтобы я поскорее на тебе женилась! – серьезно проговорила Иринка.

В эту минуту в противоположном конце коридора послышались торопливые шаги и сдержанный говор приближающихся молодых людей.

Братья сдержали слово и с бокалами в руках спешили в комнату Левы, чтобы поздравить его с Новым годом.

– Сюда идут! – тихонько шепнула Иринка. – Прощай, я теперь побегу к себе, а то меня забранят, что я так долго не сплю да еще без туфель, босиком бегаю!

Девочка снова обняла Леву и, быстро соскользнув на пол, скрылась неслышно за дверью, как настоящая маленькая волшебница.

– Покойной ночи, мой Жучок! – ласково прошептал ей вслед мальчик и, повернувшись на бок, спиною к двери, сделал вид, что спит.

Лева уже встретил свой Новый год и больше не хотел ни с кем чокаться!

V

Прошло два года.

Казалось бы, два года – не ахти какой долгий срок, а между тем много воды утекло за это время, и в семье Субботиных произошли серьезные перемены.

Старое бабушкино гнездо почти совсем опустело.

Трое сыновей Надежды Григорьевны окончили гимназию и укатили в Петербург, чтобы поступить в университет, две старшие дочери вышли замуж, и дома оставались только Лиза да Лева.

Лева, впрочем, также заканчивал гимназию в этом году и также, разумеется, стремился в университет.

Надежда Григорьевна все чаще и чаще поговаривала теперь о том, чтобы к осени всей семьей перебраться в Петербург, и Лиза горячо поддерживала ее в этом намерении.

– Господи! – вздыхала девушка. – Скоро ли мы, наконец, выберемся из этого захолустья? Мне просто до смерти надоел наш противный муравейник!

Но Лева не разделял мнения сестры, ему жаль было расставаться с маленьким родным городком, где прошло его счастливое детство, и сердце мальчика каждый раз болезненно сжималось, когда Лиза нарочно принималась с восторгом говорить при нем об их скором отъезде в Петербург.

Лева знал, что, уезжая из Вельска, они покинут на долгие годы не только родные места, но также и самых дорогих, самых близких ему людей.

Бабушка и Дарья Михайловна с Иринкой не могли следовать за ними в Петербург.