Жгучая тайная страсть. Личный театр Эдуарда Тополя

КЭТТИ. Семь суток?! В карете?!

БИСМАРК. Поезд шел только до Варшавы. Однако ваш царь и императрица были так благосклонны ко мне! Принимали, как семейного посланника…

Дальний барабанный бой и звон церковных колоколов.

А когда при разъезде от императорского дворца с крыльца кричали «Prusku paslannika!”, то все русские оборачивались с такой широкой улыбкой, словно только что опрокинули рюмку шнапса…

Входит АВТОР с книгой. БИСМАРК продолжает что-то рассказывать КЭТТИ.

АВТОР (читает из книги). «Князь Орлов, стесненный своей инвалидностью, предоставил своей супруге, бывшей на тринадцать лет моложе его, максимум свободы, практически безграничной…»

БИСМАРК (рассказывает Кэтти). Подстреленный медведь, став на задние лапы, двинулся на меня с разинутой пастью…

КЭТТИ (в ужасе). Боже мой!

БИСМАРК. Я подпустил его к себе не пятьдесят шагов, а затем всадил ему в грудь две пули, и он, мертвый, упал навзничь.

КЭТТИ. Господи! И вы не боялись?

БИСМАРК. Я даже на миг не чувствовал опасности. Позади меня стоял егерь с заряженной двустволкой…

КЭТТИ (Облегченно). Ох… Дядюшка, вы ужасный! Ужасный…

АВТОР (продолжает читать из книги). «Для Бисмарка это была краткосрочная идиллия, но она позволила ему расслабиться… Своей сестре он открыто написал, что влюбился в эту “озорную принцессу”». Вернер Рихтер. «Бисмарк».

АВТОР и КЭТТИ уходят.

Ночь. За сценой фортепианная музыка Шопена.

Сидя на лежаке, БИСМАРК, освещенный узким лучом, пишет письмо.

БИСМАРК. «Она оригинальна, красива и молода. Рядом с ней я до смешного здоров и счастлив…» (Спохватившись) Гм, опять… Рядом с ней я до смешного здоров и… (Дописывает) «Счастлив настолько, насколько могу быть счастлив вдали от вас, моих дорогих…»

Из-за сцены – снова женский стон любовного акта.

БИСМАРК, нервно отшвырнув письмо, пытается закурить сигару.

Стоны Кэтти «О, Николя! О!» становятся все громче.

Сигара ломается в руках у БИСМАРКА, он швыряет ее и направляется за кулисы.

В кулисе натыкается на АВТОРА с книгой.

АВТОР. Опять на море? Ночью?

БИСМАРК. Отстаньте! (Уходит)

АВТОР. Гм… (Читает по книге) «Хватило всего одной недели в обществе Катарины, чтобы Бисмарк оказался в плену чар этой привлекательной 22-летней женщины. Он пытается обернуть все в шутку, но, по правде говоря, он начинает питать к княгине чувство, превосходящее дружеское расположение». Князь Николай Орлов, внук Кэтти. Берлин, 1935 год. (Уходит)

Шум за сценой, громкие голоса. Слуги вносят мокрого и полуголого БИСМАРКА, кладут на лежак. Вбегает КЭТТИ в прозрачном пеньюаре. Слуги уходят.

КЭТТИ (в панике). Дядюшка, что с вами? Вы тонули?

БИСМАРК. Нет, просто ноги свело… Ночью вода холодная.

КЭТТИ (убегает и тут же возвращается с полотенцем, становится на колени и растирает Бисмарка). Бедненький! Я вам запрещаю плавать по ночам!

БИСМАРК. Я вам тоже кое-что запрещаю.

КЭТТИ. Что?

Входит ОРЛОВ в ночном халате.

БИСМАРК (увидев Орлова). Неважно…

КЭТТИ (Орлову). Николя, быстро закажи пунш! Горячий!

БИСМАРК. Лучше русскую водку. Побольше.

ОРЛОВ уходит.

БИСМАРК садится на лежаке, смотрит на КЭТТИ.

КЭТТИ (продолжая стоять перед ним на коленях). Дядюшка, что вы мне запрещаете?

БИСМАРК. Приходить ко мне в этом пеньюаре, вот что!

КЭТТИ (запахивая открывшийся пеньюар). Ой! Пардон! (Поспешно уходит).

БИСМАРК. Ну, где же водка?

ГАРДЕР в ночном колпаке торопливо вкатывает тележку с бутылкой коньяка, бокалами и вазой с фруктами. Слуги приносят одежду Бисмарка.

ГАРДЕР. Барон! Oh mon Dieu! Как это случилось?

БИСМАРК (одеваясь в принесенную одежду). Без паники, мсье. Что вы принесли?

ГАРДЕР (наливая чуточку коньяка в бокал). В моем отеле нет русской водки. Но это наш лучший коньяк! Его делают в Шаранта только для меня.

БИСМАРК. Так лейте полный бокал!

ГАРДЕР (изумленно). Полный бокал?

БИСМАРК (нетерпеливо). Лейте, не жидитесь!

АВТОР выходит из кулисы, укоризненно смотрит на БИСМАРКА.

(Автору) Извини, сорвалось. (Залпом выпивает и протягивает Гардеру пустой бокал) Еще! Encore!