Паранормальные штучки

– Так что же все-таки тебе Нина сказала, – я начала уже терять терпение, – какой ты, Васик, многословный на самом деле.

– А сказала она мне вот что…

Васик оглянулся по сторонам, хотя в кафе из-за раннего времени не было никого, перегнулся ко мне через стол и тихим шепотом проговорил:

– Нина мне рассказала, что ее предки по женской линии были прокляты. Никто из женщин ее рода не мог выйти замуж.

– Но она же была замужем, – напомнила я.

– Я хотел сказать – удачно не мог выйти замуж, – поправился Васик, – а подробности брака Нины ты не хуже меня знаешь…

– Да, – качнула я головой, – приятного мало.

– Вот именно, – подтвердил Васик, – приятного мало. И теперь, как ты можешь догадаться, Нина боится выходить за меня замуж. Чтобы со мной ничего не случилось и так далее…

– Понятно, – сказала я, – то есть, ничего не понятно. Ты можешь поподробнее рассказать, в чем выражалось это родовое проклятие?

– Насколько помню, – проговорил Васик, – я ведь пьяный был… Но в общих чертах это звучало так…

Васик отпил глоток кофе и заговорил.

* * *

– Прапрабабушка Нины – Полина – была родом из глухой деревни, – рассказывал Васик, – но тем не менее с радостью и воодушевлением встретила пришедшую в их края советскую власть. Я так понял, потому, что эта власть давала своим сторонникам неограниченные полномочия. А Полина эти полномочия были ой как нужны. Дело в том, что Полина почти с детских лет была влюблена в одного деревенского парня – своего соседа… Николай, кажется, его звали. Так вот этот Николай родительского благословения на брак с Полиной не получил… То ли Полина на селе хорошей девушкой не считалась, то ли хозяйственности ей не хватало, то ли сыграло роль то, что Полина была сирота и никакого приданого за ней не полагалось, кроме низенькой хибарки на окраине села… то ли что-то еще сыграло роль – не помню точно. Короче говоря, неразделенная любовь.

– Обычная история, – поддакнула я.

– Да, – кивнул Васик и продолжал:

– Николай, конечно, никаких чувств к Полине не испытывал, несмотря на то, что ее любовь к нему стала для односельчан излюбленной темой для шуток. Но шутили они недолго – когда Полина исчезла из села и через год вернулась к кожанке, с маузером и мандатом комиссара, многим стало не до шуток. Потому что все село целиком оказалось во власти Полины – той самой девчонки-сироты, над которой все потешались. А особенно кисло пришлось Николаю, успевшему за этот год жениться и зачать ребенка. Полина установила в селе совершенно драконовские порядки – больше всех, конечно, доставалось Николаю и его беременной жене, которые просто возненавидели Полину-комиссара. Да у нее самой чувства изменились – любовь, как это довольно часто бывает – переросла в ненависть. И самое страшное, что все это разворачивалось на виду у всех сельчан и никто ничего не мог сделать. Все молчали. Молчали тогда, когда у Николая и его жены увели последнюю корову и лошадь. Молчали, когда родителей Николая и родителей жены под видом раскулаченных угнали в Сибирь (самого Николая и его только что разрешившуюся от бремени семью Полина никуда угнать не могла – в таком случае она лишилась бы объекта своей ненависти, которой жила все эти годы). Молчали сельчане и тогда, когда жену Николая нашли как-то поутру с перерезанным горлом и выпотрошенным, точно у рыбы, животом. Николай остался один с ребенком и ребенку отдавал всю ту любовь и нежность, которая должна была предназначаться жене. И только когда младенца нашли мертвым, а рядом с ним в люльке ядовитую змею, обвившую холодное тельце, а в сарае обнаружили труп Николая, с нечеловеческой силой пригвожденный вилами к стене, Полину сожгли на костре, как ведьму. Конечно, вдохновителей казни после этого случая репрессировали, но… это, как говорится, частности…

– Погоди, – вставила я слово, – а как же проклятие? И что-то из твоего рассказа не ясно, как Полина могла родить ребенка для продолжения проклятого рода?

– Тот самый год, который она провела в городе, – напомнил Васик, – Полина уехала уже беременная, причем от Николая, которого она все-таки соблазнила, но знала, что он на ней ни при каких условиях не женится. Да и шантажировать она не собиралась и просить – девушка была гордая. Ребенка своего Полина оставила в городе – в детдоме – оставила на время, поэтому подробно указала свои имя, фамилию и адрес села. А когда подросший ребенок Полины – это была девочка, ее тоже Полиной назвали – начала искать родителей – история и всплыла… Там еще что-то дальше было, но я уже не помню. Помню очень хорошо, что когда Полина-младшая явилась в село своей матери, чтобы мстить, по всему селу прокатилась паника – Полина-младшая была как две капли воды похожа на Полину-старшую, да еще и одевалась – так, как было принято по роду службы – кожанка, галифе, наган… Красная тряпица на груди. Вот тогда-то старухи и прокляли род Полины. А суть проклятия, как я помню, заключалась в том, что ни один мужчина не будет счастлив с женщиной, в жилах которой течет кровь той Полины, ради своей любви-ненависти убившей жену Николая и его сына и той Полины, которая пытаясь отомстить за мать, собственноручно прикончила из своего нагана половину села…

– Да, – сказала я, когда Васик замолчал, – страшная история. В общем, все умерли…

– Ничего тут смешного нет! – вспылил Васик. – Все это чистая правда и… к тому же нить от этой истории тянется ко мне…

Он ткнул себя пальцем в грудь.

– Мне угрожает реальная опасность, – сказал он, – и это не самое главное… Самое главное – то, что Нина пропала… Хоть бы написала, куда ушла. А куда ей идти? Родных у нее нет. Друзей, кажется, тоже… По крайней мере, таких, о которых я бы знал… Любовник? Даже думать смешно…

– Да, – задумчиво проговорила я, рассматривая в своей чашечке остатки остывшего кофе, – родовое проклятие – вещь очень серьезная. Насыщенные энергией психоимпульсы вызывают мутацию в генных клетках объекта, на который направлено проклятие… И это самое просто объяснение… которое не охватывает всего масштаба такого сложного явления, как родовое проклятие.

– Значит, – прокашлявшись, осторожно проговорил Васик, – родовое проклятие все-таки существует?

– Конечно, – кивнула я, – я, как специалист в области паранормальных явлений, могу это с уверенностью подтвердить. И не ты ли мне сейчас целый час про родовое проклятие рассказывал?

– Я, – кивнул Васик, – но я ведь это… честно говоря, считал, что ты скажешь мне… как специалист в области паранормальных явлений, что никакого проклятия нет, что все это дедовские сказки…

– К сожалению, это не так, – сказала я.

То, что рассказал мне Васик, глубоко захватило меня. Особенно та часть истории, когда Полина-младшая приезжала мстить за смерть Полины-старшей. Абсолютное внешнее сходство двух Полин… Как это похоже на меня, когда я приезжала расследовать смерть моей сестры-близняшки! Расхождение только в деталях.

Да, черт возьми, у Васика действительно серьезная проблема. Это не студенческие галлюциногенные грибочки. Надо как-то помочь моему другу.

Но как?

– И вот еще что… – проговорил Васик, как мне показалось, с неохотой, – не особенно хотелось тебе это говорить, но… надо. Потому что важно.

– Говори, – попросила я, – если важно.

– В общем, так… – Васик замялся, – короче говоря… Нина хочет снять это свое проклятие, ну и она… Она прямо мне ничего не говорила и в записке не писала… Но я так понял… Это не от того, что она тебе не доверяет! – воскликнул вдруг Васик, будто я хотела ему возразить.

– Говори яснее, пожалуйста, – сказала я, – при чем здесь доверие ко мне?

Васик вздохнул.

– А при том, – проговорил он, – что Нина решила снять с себя родовое проклятье. То самое, про которое я тебе рассказывал. Ты удивлена, почему она к тебе не обратилась за помощью?

– Н-ну… – в общем-то – да, – сказала я, – все-таки, когда под боком квалифицированный специалист, искать кого-то еще… Кстати, она нашла кого-нибудь, кто бы обещал ей справиться с ее проблемой?

– Нет, – качнул головой Васик, – но она говорила, что у нее кто-то на примете есть. Так вот я подумал, что она к этому кому-то и отправилась… А почему она не обратилась к тебе… Понимаешь, тут сложно все. Но лично я думаю, что Нина просто не хочет тесно с тобой общаться, потому что ты… как бы это… напоминаешь ей о тех страшных временах, когда… ты вытащила ее из сетей того старика-колдуна дяди Мони, который высасывал из людей жизненные силы, словно паук высасывает мух.

– Я помню, – сказала я, – да… Честно говоря мне и самой эту историю вспоминать не хочется. Я ведь и сама попалась на удочку дяди Мони и едва не пропала… И теперь понимаю, почему Нина никогда не вспоминает о той страшной истории и… все-таки мало со мной и с Дашей общается. Конечно, Нина некоторое время назад обратилась за помощью ко мне – просила проследить за тобой, но ты помнишь, что из этого получилось?

– Кошмар получился, – вспомнил Васик, – меня использовали как приманку – а тебя хотели убить. Я, между прочим, чуть дуба не врезал из-за тебя.

– Я же не виновата, – сказала я, – и тем более – все закончилось хорошо.

– Ты, конечно, не виновата, – пожав плечами, проговорил Васик, – но Нина почему-то думает, что ты подвергаешь смертельной опасности каждого человека, который с тобой рядом находится. Нет, она тебя любит! То есть – уважает… Но – опасается.

– Ладно, – сказала я, – с этим вопросом разобрались. Осталось выяснить – куда могла уйти Нина.

Васик снова пожал плечами.

– Понятия не имею, – произнес он, – может быть, ее уход связан с желанием снять проклятие, а может быть, она уверена, что из-за проклятия не может быть со мной и… не хочет меня мучить, так сказать… Если бы она в записке написала толком… А то одно только слово – «прости»… И все.

Я задумалась. Зацепочки в этом деле все-таки кое-какие есть, но… как будто их нет. Слишком уж все… На уровне догадок. А что там подсказывает мне моя интуиция?

Я замерла, прислушиваясь к своему внутреннему голосу – и… ничего не услышала.

* * *

– Долго он там будет торчать? Спать хочется, сил нет… – пожаловался грузный мужчина в длинной кожаной куртке, накинутой, но не вдетой в рукава – поверх длинного и плотного свитера.

– Спать хочется – иди в машину и спи, – предложил ему меланхоличный детина в зимнем спортивном костюме. Он что-то жевал – с хрустом перемалывал массивными челюстями, словно каменными жерновами.