Судмедэксперт и неопознанное

– Сейчас расскажу, а вы приступайте к вскрытию. Делайте срединный разрез… Итак, выехали мы на место происшесвия с нашим куратором. А нас было три интерна. Выехали мы на территорию Одесского противотуберкулезного диспансера, где на лавочке во дворе обнаружили мертвого бомжа. Он помогал персоналу убирать во дворе, а они его кормили. Утром приходят – а он мертвый, сильный запах алкоголя. Хотя тогда сухой закон был. Слышали, наверное, от родителей, что в конце восьмидесятых в Союзе Горбачев ввел сухой закон. Только пить стали подпольно и еще хуже – вместо хороших напитков – тройной одеколон, шампуни и всякую гадость.

Ну вот, мы выехали. Вчетвером его осматривали – никаких наружных повреждений. При пальпации – кости на ощупь целы. На следующее утро получаю я его в работу – легонький случай – отравление алкоголем, все уже ясно. Я расслабилась. Раздеваю труп. Мама мия! Кровоподтеков не сосчитать. Бегу к куратору. Ведь не было ни единого синяка, как же так? А куратор смеется. «Забыла ты», – говорит, – «что скорость реактивных изменений у каждого разная. У одного – сразу проявляються, у другого – позже, а у третьего – толстокожего – и вообще могут не проявиться. Так и после смерти в раннем периоде бывает». Вот как!

– Ну, а дальше?

– А, случай и вправду был легкий. Только провела срединный разрез – причина смерти сразу стала ясна. Из брюшной полости три литра крови так и хлюпнуло! Селезенка была разбита вдребезги. Если бы ночью его нашли, можно было бы спасти.

– За эти годы Вы, наверное, всего повидали?

– Да уж, столько книг можно было бы написать – не хуже Каменской. Ну, что можно сказать по наружному исследованию, коллеги? Итак, женщина среднего возраста. Согласитесь – пятьдесят пять – не возраст, чтобы умереть. Волосы прокрашены, чистая, хотя и самодельный, но все-же маникюр и педикюр…

Студенты переглянулись. Они-то считали, что пятьдесят пять – уже пожилой возраст.

– Что вы так смотрите? Не следите за изменениями классификаций? По новой возрастной классификации ВОЗ, молодой возраст теперь считается от 25 и до 44 лет. До 60 лет – средний.

– Следила за собой.

– Конечно. Это вам не БОМЖичка какая-то. А вполне приличная женщина. Так жаль, что она так рано ушла…

– Неужели Вам все еще жаль ваш…э-э…трупный материал, – раздался насмешливый голос одного из студентов.

Валерий был нашим студентом-евреем советского происхождения и по годам не намного моложе самой Карины, поэтому логично было искать в нем опору взаимопонимания с группой. Ан, нет. Валерий как раз очень часто пытался если не сорвать занятие, то хоть подпортить.

В основном, Карину, как преподавателя, любили и уважали. Но некоторые студенты пытались высказать пренебрежение женщине, которая больше двадцати лет проработала с трупами.

– Как она могла? Такая обаятельная, ухоженная… Этими руками трупы вскрывает, а потом мужа ласкает, – с осуждением говорили они.

– Так что же! Не моется она после всего этого разве? – с жаром защищали ее другие.

– Нет, ну это все понятно, но сам факт…

И было невдомек всем этим спорщикам, что на судебную медицину Карина пошла не потому, что не нашлось места при распределении на лучшие специальности, а по призванию. С того самого момента, как ей друзья подарили книгу «Судебная медицина», она влюбилась в эту специальность. Нет, вскрывать трупы не нравиться никому – даже самому закостенелому цинику, который утверждает, что ему все нипочем. Карину привлекала следовательская работа в медицине. Разобраться, почему умер этот человек, можно ли было его спасти, если – можно, то почему не спасли. И что сделать, чтобы в подобной ситуации не умер другой…

А сколько вопросов возникало при работе с живыми! Например, понять по механизму повреждений о том, кто говорит правду – потерпевший или обвиняемый? Возможно – оба. Или оба врут… А вот цинизм, с которым Валерий задает издевательский вопрос, требует жесткого и правдивого ответа.

– Представьте себе, что мне, и не только мне, жаль всех покойных. Причем жаль всех – и стариков, и детей. Детей, конечно, больше. Но все равно, жаль. Ведь по существу, как бы мы не убегали от этой мысли – мы все- потенциальные покойники…пока что… Вот на сегодня вы должны были повторить все по первому занятию. кажите, Валерий, что такое молекулярная танатология?

– Наука, изучающая процессы, которые происходят при смерти на молекулярном уровне.

– Хорошо. А зачем нам развивать эту отрасль в конечном итоге? Перспективна ли она?

– Ну. Наверно перспективна…

– Чем?

– Можно будет более точно узнать, от чего умер человек…

– Ну и…что?

Группа замялась.

– Неужели вы просто прочитали текст и не задумались? Ну, у кого есть свои версии? Подсказываю, а вся медицина у нас какая должна быть?

– Профилактическая, – робко спросила одна арабка.

– Конечно же. Ну, так что? Никто так и не додумался? За что мы боремся?

– Чтоб не лечить болезни, а предупреждать их.

– Правильно. Ну, а насчет смерти… разве не все мы стремимся к бессмертию? Если разберемся в механизмах смерти, то возможно – сможем ее устранить.

– Да вы мечтатель, Карина Витальевна.

– Как все мы. Вы знаете, что в Библии говорится о том, что последний враг человечества – смерть когда-то будет устранен?

– Так то – Бог устранит.

– Да, но откуда мы знаем, каким способом Он это сделает? Сейчас мы уже делаем первый шаг в этом направлении.

– Клонирование.

– Да. Конечно, это не то, о чем пишется в Библии. Там говорится, что Создатель для большинства людей даст вечную жизнь на земле, а умерших воскресит. Следовательно, то будут люди со свойственным им складом мышления, с воспоминаниями. А клоны – пока что лишь физические двойники. Ментальности личности, от которой они были клонированы, в них нет. Пока что… А теперь возвращаемся к нашему телу. Итак, что мы видим? Умеренные атеросклеротические наложения в коронарных артериях сердца, в верхнем отделе аорты. А вот в нижнем – слышите хруст. Ножницы не могут разрезать стенку брюшной аорты, так она окаменела. Стоп, а что это, коллеги?

Группа сгрудилась возле органокомплекса умершей.

– Ай-я-яй. Посмотрите, что делается в левой почечной артерии. Видите, стенка окаменевшая, изъязвлена, расслоена, вот и аневризма, а вот и ее разрыв. Видите, вся кровь пошла в околопочечную клетчатку.

– А я думал, что это похоже на забрюшинную гематому.

– Так и есть, только – не травматическую. Вот вам и кровопотеря. Вот и бледность кожных покровов. Ох, как же так? С виду – ухоженная женщина. А как же она проморгала у себя такой атеросклероз?

– Ну, если бы шло поражение артерий сердца или мозга – понятно. Были бы симптомы.

– А что, при поражении почек не должны быть симптомы? Ну, и хотя бы в последнее время она должна была чувствовать сильную слабость. Хоть ей бы это при нашем уровне медицины уже бы не помогло… Жаль… Если бы не это – могла бы еще лет двадцать прожить. Ну что ж, собираем инструменты. Моем передники. Сами моемся. Минут 20 – перерыв. Я пока оформлю врачебное свидетельство о смерти, и потом встречаемся в учебной комнате.

– А инопланетян Вам не доводилось исследовать? – полушутя спросил староста Валерий.

– Инопланетян? – замерла Карина.

– Ну да. Я видел как-то документальный фильм о вашей кафедре. Двадцатилетней давности. Там показывали вскрытие инопланетянина и женщина профессор…

– Ираида Афанасьевна Концевич, – машинально ответила Карина – Я на кафедре тогда не работала. Насколько я знаю, они не проводили исследование. Им дали на рецензию американский фильм оценить. Так что воочию они ничего не видели, руками не щупали…

– А вы? Вы лично никогда не сталкивались с инопланетянами?

– Я лично? – внутренне напряглась Карина.

– Ну да! Знаете, в Интернете столько снимков есть. Видео…