Гадалка. Игра на желания

– Угадали. – Седрик неохотно кивнул. – Господин Флавий Бартелиус являлся главным камергером его величества Альберта Первого.

Дора тихонько охнула от такой новости. Замерла и я, пытаясь осмыслить услышанное.

Наше королевство носило звучное и в чем-то даже воинственное название Итаррия. Заключенное между более могущественными и крупными соседями, оно давным-давно было обречено влиться в состав какой-нибудь империи, будь то восточная Прерисия или же западная Ольгестия, однако благодаря милости богов этого не случилось. Возможно, мы оказались просто не нужны этим странам, поскольку не обладали ничем полезным. Обычный кусочек земли, большую часть которой занимают горы. А может, помогло и то, что у династии Агонов, правящих Итаррией испокон веков, всегда рождались очень красивые дочери, ради которых правители соседних стран с радостью подписывали самые невыгодные условия, по которым заключались династические браки. Но я склонна все же верить первой причине.

В крохотной Итаррии вся знать была на виду. Наверное, каждый житель столицы, к числу которых относилась и я, имел счастье хотя бы раз, но увидеть короля. К слову, Альберт совершенно не чурался общения с народом. Говаривали, что он порой даже переодевается зажиточным горожанином и с удовольствием проводит вечер в каком-нибудь трактире Арильи, где подают самое свежее и вкусное хмельное пиво. Правда это или нет – не ведаю, но я знаю точно: каждое воскресенье любой желающий может увидеть королевскую чету на торжественной службе в храме Треона – бога земли и плодородия.

Стоит сказать также, что наш король Альберт и его супруга Мистрид очень не любят лишней праздности и пышности. Поэтому в любых поездках венценосную чету сопровождает самый минимум свиты. И в этом есть здравый смысл: во-первых, всю нашу страну можно проехать вдоль и поперек всего за несколько дней. А во-вторых, боюсь, населения всей Итаррии не хватило бы нашему правителю, чтобы, подражая восточной моде, окружить себя многолюдной толпой обязательных слуг, фрейлин, фавориток и многих других. Поэтому Альберт мудро ограничил свое окружение лишь самыми верными людьми. И, пожалуй, камергер в этом перечне занимал высшую строчку. Без его разрешения нельзя было войти в кабинет короля. Именно он решал, какие дела и встречи запланированы сегодня у их величеств. Да что там, говаривали, что именно камергер читал первые варианты законов, выносимых на совет знатных семейств, играющих при короле нечто вроде палаты лордов в Ольгестии. И порой именно его рукой в почти одобренные указы вносились самые важные изменения.

Из всего этого следовало только одно: я серьезно вляпалась. Подобные крупные преступления обычно берутся на очень тщательный контроль. И всем будет выгодно, если преступника найдут как можно скорее. Боюсь, на худой конец роль убийцы свалят на меня, чтобы избежать скандала и язвительных нападок на бессилие властей. И плевать на то, что я принадлежу к первому сословию. В конце концов, наш род получил дворянство не так уж давно – всего пару поколений назад.

Все эти мысли промелькнули в моей голове всего за пару секунд, пока я ошарашенно смотрела во внимательные и спокойные глаза Седрика. Он наверняка понял, почему я так испугалась, но промолчал. Лишь спрятал в уголках губ понимающую усмешку.

– Как видите, найна Беатрикс, вы угодили в весьма непростую ситуацию, – небрежно заметил он, скрещивая на груди руки. – Поэтому для вашего же блага будет во всем сотрудничать со следствием.

– Да разве я возражаю? – жалобно проблеяла я, невольно уже представив себя в кандалах в ожидании сурового приговора. – Я ведь и так рассказываю вам чистую правду, господин следователь…

Седрик не удержался от довольной улыбки, убедившись, что я поняла всю серьезность беды, в которую угодила. Глянул в окно, за которым ночной мрак медленно синел, предвещая скорый рассвет, затем вновь посмотрел на меня.

– Думаю, мазь уже можно смыть с вашей спины, – проговорил он. – Найна Беатрикс, я разрешаю вам привести себя в порядок. А затем поднимайтесь на второй этаж. Попробуем определить, что же искали в вашем доме незваные гости и не связано ли это с недавним убийством.

– Но… – растерянно забормотала я, на какой-то жуткий миг представив, что он вздумал тщательно проследить за моим одеванием и умыванием. – Надеюсь, мне будет позволено заняться этим в одиночку?

– Конечно. – Седрик весело хмыкнул, видимо изрядно позабавленный моим смущением. – Не буду вам мешать. С вашего позволения, я пока начну осмотр вашего кабинета.

После чего решительно вышел из комнаты.

– Какой мужчина! – восхищенно прошептала Дора, едва за ним закрылась дверь. Повернулась ко мне с радостно блестящими глазами. – Триша, согласись: он ведь такой лапочка!

По весьма понятным причинам я не разделяла чувств служанки, подспудно продолжая ждать от Седрика какой-нибудь гадости. Но пока его поведение приятно удивляло меня. Если не считать колкостей и язвительных замечаний, он не позволял себе ничего лишнего. А ведь прекрасно понимает, что в сложившейся ситуации без особых проблем способен обеспечить мне массу крупных неприятностей, с лихвой расплатившись за давнюю обиду и унижение.

– Быть может, все-таки расскажешь, какие отношения тебя с ним связывали? – продолжила Дора, не заметив моей кислой физиономии. – Как я поняла, вы встречались?

– Недолго, – честно призналась я, сев на диване и обернув вокруг бедер простыню. – Но мы очень некрасиво расстались.

– Ты ему до сих пор нравишься, – уверенно заявила служанка, не торопясь встать и заняться своими непосредственными обязанностями. Например, отправиться в ванную и нагреть мне воду.

– Вряд ли. – Я печально покачала головой. – Ты даже не представляешь, как сильно я его обидела.

– Ну и что? – Дора легкомысленно пожала плечами. – Триша, милая, любимой женщине мужчина может простить очень многое. Ты просто не видела, как он хлопотал над тобой, когда ты лежала в обмороке. А как он кричал на меня за то, что я позволила тебе в одиночку отправиться за помощью! Честное слово, я не предполагала, что под его суровой внешностью кроется такой темперамент.

Я открыла было рот, чтобы в очередной раз постараться убедить Дору в ее ошибке. Седрик наверняка помог мне потому, что решил быть выше мести. Так сказать, продемонстрировать мне, насколько он благороден, чтобы на его фоне я почувствовала себя полнейшим ничтожеством. Кстати, его план сработал. Я действительно еще никогда не ощущала себя так жалко и мерзко.

Однако Дора не дала мне возможности вступить в спор. Не дожидаясь моих возражений, она выскользнула за дверь, видимо все же вспомнив про то, что мне крайне необходимо принять ванну.

Оставшись в одиночестве, я спрятала лицо в ладонях и жалобно вздохнула. Эх, Трикс, не так важно, что думает Седрик про тебя. Признайся, что больше всего ты злишься на саму себя и свою давнюю глупость. Потому что сейчас тебе очень приятно общаться с некогда отвергнутым возлюбленным, но ты прекрасно понимаешь, что из-за твоей давней ошибки между вами никогда и ничего не может быть.

* * *

Стоило признать, Седрик явно недооценивал свои способности в лечебной магии. По крайней мере, когда я наконец-то смыла с себя густую белую мазь и остатки чар, то с удовольствием и немалым восхищением лицезрела абсолютно чистую и здоровую кожу. На моей спине не осталось и малейшего следа от недавнего ожога.

Переодевшись в удобное домашнее платье серого цвета, слегка оживленное белоснежным отложным воротничком, я отправилась на поиски Седрика. Дора тоже рвалась составить мне компанию, однако я непреклонно приказала ей ложиться спать, заметив, как она украдкой сцеживает в ладонь зевок за зевком. В ее возрасте бессонные ночи даются куда тяжелее. Да что там, я бы и сама с радостью забралась сейчас под теплое одеяло, свернулась калачиком и постаралась бы забыть про свалившиеся на мою голову беды. И потом, Седрик вряд ли бы обрадовался, если бы я разрешила Доре принять участие в осмотре второго этажа. Втроем мы бы все следы затоптали. Если, конечно, преступники имели беспечность оставить их.

Выйдя в прихожую, откуда начиналась лестница, ведущая на второй этаж, я невольно вздрогнула. Здесь до сих пор ощутимо пахло гарью, а на полу в беспорядке громоздились деревянные обломки мебели, щедро посыпанные битым стеклом. Н-да, именно здесь смерть едва не настигла меня. До сих пор помню ее ледяное дыхание у меня за спиной.

Я перевела взгляд на входную дверь, проверяя, заперта ли она, и вздрогнула опять, на сей раз от удивления. Поскольку увидела плотную паутину зеленых чар, надежно преграждающих путь любому, кто захотел бы выйти на улицу. Интересно, что это значит? Неужели Седрик полагает, что я могу сбежать, воспользовавшись удобным моментом? Но тогда, получается, он подозревает меня в убийстве Флавия.

Мучимая дурными предчувствиями и вопросами, на которые у меня пока не было ответов, я поднялась по лестнице. На втором этаже в растерянности остановилась, гадая, куда идти дальше, но потом заметила полоску света, выбивающуюся из-под дверей моего кабинета. Ага, должно быть, Седрик там. Интересно, все ли мои бумаги успел переворошить?

Я подняла было руку, чтобы постучаться, но почти сразу же остановилась, разозлившись на себя. Трикс, не забывай: это твой дом! Поэтому ты имеешь полное право спокойно заходить в любую комнату, не спрашивая на то ничьего позволения. И я решительно вздернула подбородок, смело взявшись за ручку.

Седрик сидел за моим столом, опершись локтями на зеленое сукно, и о чем-то сосредоточенно думал. Он словно не заметил моего появления, продолжая буравить остановившимся взглядом свое отражение в зеркале, установленном напротив.

Я тихонечко кашлянула, пытаясь привлечь его внимание. Пустое. Он даже бровью не повел, глядя строго перед собой.

Я пожала плечами, изрядно заинтригованная таким поведением. Вошла в комнату и плотно закрыла за собой дверь. Затем огляделась, пытаясь понять, что тут изменилось за время моего отсутствия, обомлела от увиденного и негромко выругалась, осознав масштабы постигшего меня несчастья.

Легче было бы сказать, что тут не изменилось. Злоумышленник, забравшийся в мой дом, наверное, изрядно повеселился, методично двигая мебель и разрывая на мельчайшие клочки все книги, которые только попадались ему на глаза. В кабинете все оказалось перевернуто вверх дном. Пол был усеян толстым слоем бумаги и картами из распечатанных колод.

Я со свистом втянула в себя воздух при виде такого вандализма. Карты не терпят прикосновения чужих рук. Придется покупать новые. Демоны! Опять расходы. Правильно зачарованная колода стоит хороших денег. А вот с ними у меня пока проблема. Близится конец месяца и срок очередной выплаты по кредиту. Благо, что бедняга Флавий не поскупился и неплохо заплатил мне за предсказание, увы полностью исполнившееся.

Я покосилась на по-прежнему неподвижного Седрика и прошлась по кабинету, оценивая ущерб от непонятных поисков. Затем позволила себе небольшой вздох облегчения. На второй взгляд мои дела обстояли немного лучше, чем на первый. Да, на карты придется потратиться, но остальное не тронули. Ну разорвали пару моих блокнотов. Все равно там только хозяйственные записи были. Список клиентов я храню в голове. Вот книги жалко, да и то, по большому счету, как память. Я забрала их из родительского дома после ссоры с отцом, когда тот вздумал осчастливить меня новостью о моем скором замужестве. Странно, что их порвали, а не забрали. Вообще-то у букинистов за них можно было бы выручить неплохие деньги. И еще страннее, что дорогую статуэтку Артайны, выполненную из золота с вкраплениями драгоценных камней, преступники не тронули. И слава небесам, как говорится. А то мама бы сильно расстроилась, что ее подарок на мое окончание университета украли. Кстати, насчет университета…

Я остановилась напротив стены, где раньше висел мой диплом. Под подошвами туфель хрустнули осколки стекла от разбитой рамки. Но вот самого документа нигде не было. А ведь твердые корочки вряд ли удалось бы порвать, не говоря уж про вклеенный в них магиснимок, на котором была запечатлена я собственной персоной.

– Чудно, – пробормотала я, наморщившись. – Что бы это значило?

– Что-нибудь пропало?

От вкрадчивого вопроса Седрика, прозвучавшего прямо над ухом, я подскочила на месте. Резко развернулась, невольно прижав руку к груди.

– Никогда так ко мне не подкрадывайся! – гневно выдохнула я, чувствуя, как от испуга зашлось сердце. Затем опомнилась и благоразумно смягчила свой тон: – Прошу прощения, но вы меня сильно испугали, господин следователь. Пожалуйста, не делайте так больше.

Седрик расплылся в широкой улыбке, будто моя реакция ему чем-то понравилась. Но не стал извиняться, лишь кивнул на стену, на которой темным пятном выделялось то место, где прежде висела рамка.

– Госпожа Беатрикс, – проговорил он. – Вы заметили какую-то пропажу?

– Да, – протянула я и окинула быстрым взглядом комнату, выискивая знакомые синие корочки. Да нет, преступникам точно не удалось бы их разорвать. После чего растерянно пожала плечами. – Но это бессмыслица какая-то! Я не нахожу своего диплома.

– Действительно странно. – Седрик моментально перестал улыбаться и, в свою очередь, принялся пристально разглядывать разгромленный кабинет.

Я наморщила лоб, пытаясь сообразить, чем дурным мне может грозить потеря этого документа. Вроде бы ничем страшным. Диплом всегда можно восстановить в архивах университета. Кредит в банке по нему взять невозможно. Но зачем он тогда понадобился преступникам?

– А еще что-нибудь пропало? – с интересом спросил меня Седрик.

– Сложно сказать, – уклончиво ответила я. – Сперва надо убраться в комнате. Но на первый взгляд самые ценные вещи на местах. – И, помолчав немного, жалобно добавила: – Я не понимаю, зачем надо было рвать все мои книги и записи, но при этом оставить на прежних местах то, за что можно было выручить деньги.

– Да уж, – пробормотал Седрик. Искоса глянул на меня, словно раздумывая над чем-то, и вдруг взял меня за руку.