Стратегия победы. Разгрома 1941 года не было

5. Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены в Кенигсберге, Гдыне, Грауденце, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича – в Польше, в Варшаве – Очачи и особо важные – в Хейлигенкейле»[26 - Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 1 Накануне. Книга вторая. С. 237–238.].

Что же в этом сообщении могло вызвать столь эмоциональную реакцию Сталина? Пункты 1 и 2 никакой новой информации не несут («сталинскую обиду» вынесем за скобки). По пунктам 4 и 5 также потрясающих открытий не сделано – здесь просто не на что реагировать. Ну, а что касается пункта 3 – м-да! Конечно, высочайшее оборонное значение именно электростанции «Свирь-3» оспаривать трудно – то, что неподалеку находилась еще и Волховская ГЭС, а также Ленинград, значения не имеет. Но как можно себе представить процесс бомбежки московских заводов при том, что а) немецкие самолеты от границы до Москвы элементарно не долетят; б) при точности бомбометания с высоты, на которой будут действовать бомбардировщики при этих налетах – как источник представлял себе возможность разбомбить не что-нибудь, а именно авторемонтную мастерскую? Неудивительно, что это сообщение вызвало соответствующую реакцию Сталина, и он недвусмысленно высказал наркому госбезопасности товарищу Меркулову пожелание – не спихивать свои обязанности по сортировке информации на главу государства.

Кстати, матерная резолюция относилась только к первой части сообщения. Во второй части, переданной «Корсиканцем» (доктор Арвид Харнак), другим знаменитым агентом, говорилось:

«Источник, работающий в Министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР, а именно: для Кавказа назначен Аммон, один из руководящих работников национал-социалистской партии в Дюссельдорфе; для Киева – Бурандт, бывший сотрудник Министерства хозяйства, до последнего времени работавший в хозяйственном управлении во Франции; для Москвы – Бургер, руководитель хозяйственной палаты в Штутгарте. Все эти лица зачислены на военную службу и выехали в Дрезден, являющийся сборным пунктом.

Для общего руководства хозяйственным управлением «оккупированных территорий СССР» назначен Шлоттерер – начальник иностранного отдела Министерства хозяйства, находящийся пока в Берлине.

В Министерстве хозяйства рассказывают, что на собраниях хозяйственников, предназначенных для «оккупированных территорий СССР», выступал также Розенберг, который заявил, что понятие «Советский Союз» должно быть стерто с географической карты».

И эту информацию Сталин матерно не комментировал.

Сказка о Геббельсе великом и могучем, или Борьба за союзника

Сохрани нас Бог от союзников, чьи мотивы нам непонятны.

    Роман Злотников. Атака на будущее

Итак, в Кремле знали, не могли не знать о том, что война будет, и будет скоро. Тем не менее – как дружно утверждают многие мемуаристы, да и факты говорят о том же, – Сталин категорически запрещал все, что могло бы вызвать обострение обстановки на границе. Он почему-то очень боялся спровоцировать немцев.

Так, за первую половину 1941 года немецкие самолеты нарушали границу 324 раза, вели аэрофотосъемку – обычно кося под «заблудившихся», однако войска получили строжайший приказ – огня по ним не открывать. Лишь с начала июня звенья дежуривших на границе истребителей, если залетевший на нашу территорию немец не выполнял приказа на посадку, иной раз «роняли» нарушителя. (Да и наши тоже нередко «блуждали» по ту сторону границы.)

Типичным для традиционной истории образом об этом периоде рассказывает московский историк Г. Куманев. Честное слово, не жаль места, чтобы привести этот отрывок целиком. «В соответствии со строжайшими указаниями Сталина всякая инициатива со стороны командующих округами и армиями по приведению в боевую готовность войск прикрытия стала немедленно пресекаться руководством Наркомата обороны и Генерального штаба. Характерной в этом отношении является телеграмма, направленная 10 июня 1941 г. начальником Генштаба генералом армии Г.К. Жуковым в адрес командующего Киевским особым военным округом генерал-полковника М.П. Кирпоноса, отменяющая приказ занять предполье. Выступая 13 августа 1966 г. в редакции «Военно-исторического журнала», Г.К. Жуков говорил по этому поводу: «Сталин узнал, что Киевский округ начал развертывание армии по звонку Тимошенко… Берия сейчас же прибежал к Сталину и сказал, вот, мол, военные не выполняют, провоцируют… занимают боевые порядки. Сталин немедленно позвонил Тимошенко и дал ему как следует взбучку. Этот удар спустился до меня: «Что вы смотрите? Немедленно отвести войска, назвать виновных». Ну и пошло. А уж другие командующие не рискнули. «Давайте приказ,» – говорили они. А кто приказ даст? Вот, допустим, я, Жуков, чувствуя нависшую над страной опасность, отдаю приказание: «Развернуть». Сталину докладывают. На каком основании? «Ну-ка, Берия, возьмите его к себе в подвал…»[27 - Цит. по: Куманев Г. Проблемы военной истории Отечества. М., 2007. С. 75.]

Если отделить факты от эмоций, то произошло следующее. В начале июня не то нарком обороны Тимошенко позвонил в Киевский округ и приказал войскам занять укрепления предполья, не то сам генерал Кирпонос проявил инициативу… Наверное, нервы не выдержали – о худшем думать не будем, нет оснований. Ведь что такое предполье? Это линия окопов и других легких укреплений перед укрепрайоном. По опыту Первой мировой войны ввод войск в предполье расценивался как объявление войны. С момента появления там наших солдат Гитлеру уже не нужна была никакая провокация, он мог напасть в любой момент на вполне законных основаниях.

К счастью, в НКВД не спали. Чекисты мгновенно донесли Берии о происходящем в округе, тот, по всей видимости – поскольку прекрасно понимал, что происходит, – именно прибежал к Сталину и… В общем, досталось всем так, что генералы впредь и думать не могли о том, чтобы бежать впереди паровоза и делать что бы то ни было без приказа. А товарищ Жуков попросту вводит легковерную аудиторию в заблуждение.

Да, но если Гитлер совершенно точно решил напасть, то не все ли равно? Пусть он впоследствии будет кричать о провокации, зато мы сохраним жизнь десятков, а то и сотен тысяч людей.

Если б было все равно, уж верно Сталин не стал бы отменять приказ. Если б было все равно, можно и упреждающий удар нанести. В том-то и дело, что далеко не все равно было в тот момент, и слишком многое ставилось на карту.

У нас много говорят, что работе советской разведки Гитлер противопоставил свою кампанию дезинформации: мол, сосредоточение войск у границы СССР – это маскировка удара по Англии. И Сталин, мол, не то чтобы этой кампании поверил – но не знал, что об этом думать, понадеялся, что, может быть, это на самом деле так, и войну проворонил.

На самом деле так оно и было – естественно, что касается дезинформации, не «веры». В конце мая министерство пропаганды Геббельса начало большую игру, запуская в оборот всевозможные слухи о предстоящем нападении Германии на Англию, возможно, даже в союзе с СССР. На начало июня была задумана достаточно примитивная, но эффектная провокация. Геббельс опубликовал в главной партийной газете «Фелькишер беобахтер» статью «Крит как образец», посвященную состоявшемуся незадолго до того германскому десанту на этот остров – параллели Крита и Британских островов в ней были проведены чрезвычайно прозрачные. Весь тираж газеты был тут же конфискован, кроме нескольких экземпляров, попавших в иностранные посольства.

И вот вопрос: а кого, собственно, министр пропаганды Третьего рейха предполагал таким образом обмануть? На подобную удочку могли попасться разве что журналисты. И в СССР, и в Англии, и в других странах, имевших мало-мальски серьезную разведку, судили о надвигающейся войне уж никак не по газетным публикациям, а по источникам более достоверным. Максимум, на что мог рассчитывать «король пропаганды» Третьего рейха, – это на газетный шум в западных странах.

Шум действительно получился – но зачем он понадобился?

А вот для этого надо знать кое-какие малоизвестные у нас факты. А именно: позицию Англии и США в июне 1941 года.

Англия формально находилась в состоянии войны с Германией. Однако Гитлер активно искал с ней мира, да и англичане вовсе не были настроены поддержать Советский Союз – по причине давней и стойкой неприязни к нашей стране. У нас мало об этом говорится, но весной 1940 года Англия и Франция собирались вступить в войну с СССР на стороне Финляндии – забавно, но помешали правительства Дании и Норвегии, отказавшиеся пропустить экспедиционный корпус. В порядке той же «помощи» страдающим от агрессии финнам тогда же, буквально за месяц до удара вермахта по Франции, они всерьез обсуждали планы нанесения бомбовых ударов по бакинским нефтепромыслам, что, мягко говоря, странно – где Баку и где Финляндия. Имелся и официальный повод для бомбежки – лишить Гитлера советской нефти. То, что Советский Союз, вообще-то говоря, не находился с означенными державами в состоянии войны, их совершенно не смущало. Представляете, как выгоден был бы Германии этот удар, лишающий Советский Союз основного источника нефти?