Новгород и Ганза

* * *

С началом систематического археологического исследования Новгорода источниковая база изучения средневековой новгородской торговли, и в частности новгородско-ганзейских связей, значительно расширилась. Обнаруженные при раскопках категории массового импорта (цветной металл, янтарь, стекло, ткани), некоторые категории находок и индивидуальные изделия западноевропейского происхождения стали предметом специальных исследований разных авторов. Массовые категории западноевропейского импорта были проанализированы в моей работе «Археологические очерки истории новгородской торговли X–XIV вв.» (1978 г.), где впервые был собран и исследован массовый археологический материал, объективно отражающий европейские связи Новгорода в X–XIV вв.

Наиболее полная сводка индивидуальных западноевропейских предметов из цветных металлов и их характеристика содержатся в работе М. В. Седовой «Ювелирные изделия древнего Новгорода (X–XV вв.)».

Некоторые особенно интересные импортные изделия и произведения прикладного искусства западноевропейских мастеров сразу после их обнаружения становились предметом отдельных публикаций. Их авторы были заняты атрибуцией, источниковедческой и искусствоведческой характеристикой этих предметов. Образцом анализа археологических находок, ставших источником для интересных исторических наблюдений, является статья Ю. Л. Щаповой о двух обломках венецианских сосудов, найденных в Новгороде

Большое значение для характеристики цветных металлов, одной из основных категорий сырьевого импорта, имела работа А. А. Коновалова по определению состава сплавов изделий из цветных металлов. Спустя 30 лет после смерти автора его работа была опубликована в полном объеме, что дает в руки современных исследователей полноценные сведения об одной из важнейших статей ганзейского импорта.

Глава II

НОВГОРОД В БАЛТИЙСКОМ РЕГИОНЕ В X–XII вв.

Новгород основан в регионе, который с VIII в. находился в зоне активных балтийских контактов, и прежде всего с южнобалтийским побережьем. Давним связям с европейским западом и севером Новгород обязан своим происхождением и местоположением на перекрестке важнейших водных путей (путь «из варяг в греки» и балтийско-волжский путь). Судя по топографии кладов арабских монет, оба эти пути сходились в озере Ильмень и шли далее через Новгород по Волхову в Балтийское море, благодаря чему Новгород непосредственным образом был связан как с европейским севером и западом, так и с востоком, и с югом (рис. 1).

Рис. 1. Карта основных торговых путей и партнеров Новгорода

Западнославянское направление (X–XI вв.)

Начало торговым отношениям Новгорода с западными соседями и странами, расположенными в балтийском регионе, было положено его связями с коренным славянским населением южной Прибалтики. Еще на рубеже XIX–XX вв. исследователи обращали внимание на некоторые черты в языке, религиозных верованиях, обычаях и преданиях, роднящих население Новгородской земли с западными славянами. За последние десятилетия накопился разнообразный материал, который существенно пополняет давние наблюдения. Согласно новейшим исследованиям в области археологии, антропологии, лингвистики славянское заселение северо-запада Восточной Европы (будущие территории Новгородской и Псковской земель) шло сложными путями. Кроме южного потока (из Приднепровья), который традиционно считался единственным путем продвижения славян на Северо-Запад, значительная часть славян пришла в этот регион с южного побережья Балтики, из области расселения западных славян.

Археологические материалы, проанализированные В. В. Седовым, указывают на миграцию населения из Средней Европы (бассейн Вислы) в северо-западный регион Восточной Европы. Данные палеоантропологии, привлеченные автором, также свидетельствуют о генетической связи новгородских словен с балтийскими славянами. Особое значение в связи с этим имеют выявленные А. А. Зализняком при лингвистическом анализе берестяных грамот особенности древ-неновгородского диалекта, которые существенным образом отличают его от южнорусского, и прежде всего в ранний период (XI–XII вв.). Характерной чертой древненовгородского диалекта является наличие в нем ряда признаков (зафиксировано уже около 30) в фонетике, морфологии, синтаксисе, лексике, большинство которых связаны с западнославянскими, преимущественно севернолехитскими, языками. Примечательно, что с находками новых грамот XI–XII вв. число этих признаков увеличивается.

Поселившись в бассейне озера Ильмень, выходцы из южной Балтики не утратили связи со своей «прародиной». Тесные контакты Новгорода и Новгородской земли с западнославянскими землями демонстрируют разнообразные нумизматические и археологические материалы.

1. Озеро Ильмень с истоком Волхова были главными воротами, через которые восточное серебро из стран арабского халифата поступало в IX–X вв. в Западную Европу. Топография кладов арабских монет показывает, что большая часть их в IX в. оседала в Новгородской земле и западно-славянских землях (Померания, Восточная и Западная Пруссия), причем состав этих кладов был идентичен. Последнее обстоятельство, несомненно, свидетельствует о том, что указанные территории находились в непосредственном контакте друг с другом и восточное серебро через Новгородскую землю «уходило» в южную Балтику. Отмечу, что на севере Европы (на Готланде и в Швеции) для этого времени зафиксировано лишь три клада восточных монет. Зато позднее ситуация кардинально изменилась, и «отлив» восточного серебра в X в. происходил на Готланд, в Швецию и в Норвегию, где (по данным на 1950-е гг.) обнаружено 73 клада арабских монет, т. е. в это время происходит установление постоянных прямых контактов между названными регионами и Новгородом.

2. В XI в. начинается активный ввоз в Новгородскую землю западноевропейских монет, где, как отмечают специалисты, сосредоточено наибольшее количество кладов с денариями, происходящих с территории Восточной Европы. Монетный состав западноевропейских кладов указывает на то, что главными поставщиками серебра в Новгород были Германия, Англия и Дания, монеты которых преобладают в кладах, обнаруженных в Новгородской земле. Тот же состав наблюдается в кладах западноевропейских монет, обнаруженных на территории Померании и Пруссии, т. е. на южном побережье Балтики, что лишний раз свидетельствует о «безусловном родстве» этих кладов и непосредственных контактах северо-западной Руси с западнославянскими землями.

3. В связи с последними исследованиями о происхождении Новгорода становятся понятными давние наблюдения В. Л. Янина, установившего существенную разницу между северо-западной (по существу новгородской) и южной денежно-весовыми системами. Особое значение приобретает сделанный им в начале 50-х годов XX в. вывод о тесной связи северо-западной системы с западноевропейской, в отличие от южнорусской, ориентированной на византийскую денежную систему. Как писал исследователь, Новгород усвоил западную весовую систему, послужившую основой для создания собственного денежного счета, еще до того, как стал получать западноевропейский денарий.

4. Об устойчивых связях Новгорода с южно-балтийским побережьем в раннее время свидетельствует состав сплавов изделий из цветных металлов. При их металлографическом анализе, проведенном А. А. Коноваловым, обнаружилось, что сплавы новгородских изделий X–XI вв. тождественны сплавам подобных изделий, происходящих с южно-балтийского побережья.

5. При раскопках Городища (Рюрикова) и в Поозерье были обнаружены различные материалы IX в. западнославянского происхождения. Среди них хлебные печи, двушипные наконечники стрел, некоторые типы керамики, имеющие прямые аналогии в материалах польского Поморья. Подобные предметы обнаруживаются также в самых ранних городских слоях, которые датируются в Новгороде серединой – второй половиной X в.

6. По наблюдениям В. И. Поветкина, музыкальная культура и состав музыкальных инструментов Новгорода и Киева были различны, в то время как между Новгородом и западнославянскими землями в этой области проявляются черты сходства. В частности, конструктивные особенности музыкальных инструментов, прежде всего гуслей, найденных в Новгороде, Гданьске и Ополе, имеют одинаковое устройство и восходят к общим корням.

Перечисленные факты делают несомненным наличие тесных культурно-исторических и, возможно, торговых контактов между Новгородской землей и ее центром Новгородом и западнославянскими землями в раннее время, а именно в IX–XI вв.

Скандинавские связи (IX–XI вв.)

Балтийско-днепровская и балтийско-волжская водные магистрали стали теми путями, по которым в IX в. двигались скандинавы, осваивая новые территории для торговли. Еще до образования собственно Новгорода в истоке Волхова, на его правом берегу, в IX в. существовало торгово-ремесленное поселение, контролировавшее путь «из варяг в греки», известное в источниках под названием Городище. Именно здесь поселился со своей дружиной варяжский князь Рюрик, призванный в 859 г. местными племенами. С тех пор Городище стало местопребыванием князя (княжеской резиденцией) в течение нескольких столетий. Оно и было предшественником Новгорода, то есть Нового города, в этом регионе.

Начавшиеся в IX в. контакты Новгорода с северной Европой носили в дальнейшем не только торговый, но и политический характер, что нашло отражение в упомянутом призвании варяжского князя, политических союзах, династических браках. На несомненное присутствие скандинавов указывают многочисленные находки скандинавских предметов на Городище под Новгородом. Примечательно, что хотя скандинавские предметы известны здесь с IX в., наибольшее их число приходится на X в., когда на Городище прочно обосновалась княжеская резиденция с дружиной, состоящей из скандинавов.

Отдельные скандинавские находки обнаружены и в самом Новгороде в слоях X–XI вв. В их составе две скорлупообразные фибулы, подвеска с молоточками Тора и ладьевидная подвеска, круглая ажурная привеска с орнаментом в виде сплетенных звериных туловищ, овальная ажурная накладка, бронзовые наконечники ножен меча, обломок кости с рунической надписью, костяная проколка с орнаментированной плоской головкой, фрагмент железной крученой гривны с молоточком Тора.

Столь малое число скандинавских предметов в составе огромной вещевой коллекции, собранной за годы раскопок в Новгороде, говорит об исключительном характере каждой такой находки на территории города. Перечисленные скандинавские изделия не дают основания для вывода о присутствии скандинавского элемента в населении города, тем более о локализации скандинавов в том или ином районе Новгорода, поскольку эти районы в большей или меньшей степени уже охвачены археологическими исследованиями. Эти находки не могут быть причислены также к предметам торговли, и каждая из них требует индивидуального подхода при объяснении причин их появления в Новгороде.

К сожалению, новгородско-скандинавские торговые связи практически не фиксируются археологически, а единичные находки скандинавских вещей в Новгороде являются лишь косвенным свидетельством этих связей. Вместе с тем, несомненно, скандинавские изделия, найденные в Новгороде, служат все-таки неким (слабым) индикатором новгородско-скандинавских контактов, зафиксированных в сфере политики и в торговле.

Новгородско-скандинавские торговые связи нашли отражение в скандинавских сагах. Особый интерес представляют саги, в которых рассказывается о норвежских купцах, приезжавших в Новгород за товарами и называвшихся Хольмгардсфари, т. е. купцами-путешественниками в Новгород. В одном из отрывков саги «Книга о взятии земли» рассказывается о купце – Хольмгардсфари Бьёрне, прозванном Меховым, потому что он ездил в Новгород и привозил оттуда пушнину. В «Саге о фарерцах», записанной около 1220 г., но сохранившейся в рукописи конца XIV в., рассказывается о событиях X в., в частности об одном норвежском купце по имени Хравн, который постоянно ездил в Хольмгард (Новгород) и назывался поэтому Хольмгардсфари.

В «Круге земном», своде саг о норвежских конунгах, содержится рассказ о неком Гудлейке Гардском, который был купцом и совершал торговые поездки в разные земли, в том числе и на Русь. Далее сага рассказывает, что Гудлейк отправился в Хольмгард, чтобы приобрести там по просьбе конунга Олава «драгоценные ткани, которые, он думал, пойдут конунгу на торжественные одежды», «дорогие меха» и «роскошную столовую утварь».

Особый интерес представляют саги, в которых Новгород назван «торговым городом», что является исключительным случаем, поскольку никакой другой из двенадцати древнерусских городов, упомянутых в скандинавских сагах, так не именуется. Несомненно, интересны и саги, рассказывающие об Олаве, будущем норвежском короле с 994 по 999 г., который в детстве жил в Новгороде. Рассказывая о нем, сага упоминает и новгородский торг X в.

Судя по перечисленным фактам, скандинавские купцы, и прежде всего норвежские, постоянно ездили в Новгород за высококачественной пушниной, которая поступала в город в виде дани из северных территорий. Археологические находки деревянных пломб, запечатывавших мешки с данью, свидетельствуют о том, что уже в XI в. Новгород получал пушнину с устья Ваги и из района реки Тихменга, находящихся далеко за пределами ядра Новгородской земли. На новгородском торге скандинавы покупали также предметы роскоши (драгоценные ткани, дорогую столовую посуду, очевидно, и другие товары) из Византии, стран Ближнего и Среднего Востока. Нередко поездки купцов были не только личной инициативой купцов, но санкционировались государством.

Готланд, Дания (X–XII вв.)

Центром международной торговли в средневековой Европе была Балтика – область взаимодействия различных народов, населявших прибалтийские земли. Долгое время ведущее положение в торговых связях Балтики занимал остров Готланд, находящийся почти в центре Балтийского моря и в политическом отношении практически независимый ни от одной из Прибалтийских стран (рис. 2). В силу своего географического положения на протяжении X–XII вв. он был промежуточной «станцией» на торговых путях Балтийского и Северного морей. На Готланде непременно останавливались все купцы, ведущие торговлю в балтийском регионе (рис. 3). В X в. устанавливаются прямые контакты Новгорода с Готландом, центром балтийской торговли в раннее время, и Швецией, что документировано обилием в указанных регионах кладов арабских монет, попадавших туда через Новгород. О связях Новгорода с Данией в XI в. свидетельствует на страницах своей «Хроники» Адам Бременский, сообщая о поездках в Остроград (Новгород) и о женитьбе новгородского князя Ильи на датской принцессе.

Рис. 2. Балтийское море с островом Готланд

Рис. 3. Готский берег с городом Висбю и печать готских купцов

Судя по археологическим находкам, в X–XI вв. в Новгороде были широко распространены ткани английского производства. Речь в данном случае, очевидно, не идет о прямых контактах между Новгородом и Англией. Английские ткани, скорее всего, поступали в Новгород тем же путем, что и монеты английской чеканки, т. е. через южную Балтику. Но сам факт бытования английских товаров в Новгороде в X–XI вв. несомненен и заслуживает внимания.

Несмотря на малочисленность источников о связях Новгорода в ранний период, их общее направление и характер определяются достаточно надежно. В X–XI вв., несомненно, существовали культурно-исторические и торговые контакты между Новгородом и западнославянскими землями (южно-балтийское побережье), уходящие корнями в далекое прошлое этих регионов.

Также несомненны в рассматриваемое время и прочные связи Новгорода со скандинавскими странами и островом Готланд.

К началу XII в. первое из этих направлений практически утрачивается. К началу столетия прекращается приток западноевропейского серебра, происходит смена составов сплавов цветных металлов, которые становятся аналогичными шведскому металлу. Зато связи с Северной Европой и особенно с Готландом к XII в. укрепляются. Самым значительным событием ранних внешнеторговых связей Новгорода стало устройство в нем Готского торгового двора с церковью св. Олафа, названной в новгородских летописях варяжской божницей. (О времени основания Готского двора см. ниже.) Известно и о существовании новгородского подворья в Висбю, где до сих пор существует Новгородская улица.

Основание Готского двора, несомненно, свидетельствует о наличии развитых и постоянных торговых связей между Новгородом и Готландом. Ведь собственный торговый двор с церковью был необходим иноземным купцам только в том случае, если они регулярно посещали Новгород и вели там активную торговлю. Доказательством ранних торговых связей Новгорода с Готландом служат, как уже отмечалось, многочисленные находки арабских монет на острове. На присутствие готландцев в Новгороде XII в. указывают и некоторые другие сведения. «Вопрошание Кириково», относящееся к 1130–1156 гг., содержит известие о том, что новгородцы обращались за церковными требами к варяжским попам. На существование самой Варяжской церкви, какой была церковь св. Олафа на Готском дворе, указывают свидетельства новгородской летописи о ее пожарах в 1152 и 1181 гг. Несомненно, после пожара 1152 г. Варяжская церковь вновь была отстроена, что лишний раз доказывает регулярность торгового сообщения Новгорода с Готландом в это время.

Совокупность источников, несмотря на их малочисленность, позволяет говорить об активной заморской торговле Новгорода в XII в. Для этого времени характерны регулярные поездки новгородцев в Данию и на Готланд, что зафиксировано в Новгородской Первой летописи под ИЗО г. в рассказе о возвращении новгородцев с Готланда и из Дании: «В то же лето идуце и – замория с Гот, и потопи лодии 7, и сами истопоша, и товар, а друзии вылезоша, нъ нази». Под 1134 г. летопись сообщает о конфискации товаров у новгородских купцов в Дании. Кроме того, в Хронике Саксона Грамматика имеется известие о том, что в 1157 г. русские купеческие корабли были ограблены у берегов Дании.

На существование в Новгороде объединения купцов, ведущих заморскую торговлю в XII в., указывает и сообщение летописи о строительстве в 1156 г. заморскими гостями церкви Параскевы (ил. 1). Под «заморскими гостями» в данном случае имеются в виду новгородцы, торговавшие за морем, в частности на Готланде и в Дании.

Отмеченное направление связей Новгорода в XII в. нашло отражение и в археологическом материале. Именно в это время изменяется состав сплавов предметов из цветных металлов, химико-металлургическая характеристика которых указывает на их происхождение из Швеции. Замечательна находка в слое середины XII в. слитка золотистой бронзы весом 360,9 г, имеющего вид длинного стержня с треугольным сечением. Большая группа совершенно аналогичных слитков «желтой меди» (видимо, со значительной примесью цинка), происходящих из рудных месторождений Швеции, известна на Готланде. Доставка цветных металлов в Новгород в виде рудных слитков – явление чрезвычайно редкое в практике новгородской торговли.

Таким образом, для XII в. характерны тесные связи Новгорода со странами северной Европы, и прежде всего с Данией, Швецией и Готландом.

Между тем, во второй половине XII в. в балтийской торговле происходят существенные перемены, обусловленные появлением на Балтике немецких купцов. Наряду с Готландом в середине столетия торговое значение начинает приобретать город Любек, основанный в IX в. славянами на полуострове, образуемом между двумя реками (рис. 4), и имевший самый короткий путь к Балтийскому морю. Удобное географическое положение города на юго-западном побережье Балтики очень скоро превратило его в транзитный пункт торговли между Балтийским и Северным морями. Одновременно Любек стал складочным местом всех товаров, которые поступали из внутренних районов земли. В течение столетий город не раз разрушался и вновь возрождался. После запустения в X в. Любек начинает активно застраиваться с середины XI в. и достигает расцвета на рубеже XI–XII вв., превратившись в столицу ободритов. С конца 30-х годов XII в. начинается завоевание южного побережья Балтики германскими племенами, в 1143 г. Любек был разрушен и вновь возродился уже как немецкий город к 1159 г. (рис. 5, ил. 2). Очень быстро он восстановил утраченные функции торгового центра и на протяжении столетий возглавлял торговлю в циркумбалтийском регионе.

Рис. 4. План Любека. Из книги: Die Hanse. Lebenswirklichkeit und Mythos. Eine Ausstellung des Museums f?r Hamburgische Geschichte. Hamburg. 1989. S. 186

Рис. 5. Вид Любека с востока. Из Всемирной хроники Хартмана Шеделя. Нюрнберг, 1493 г.

Поскольку Готланд был центром всей балтийской торговли, немцы из Любека и других немецких городов были заинтересованы в непосредственных контактах с островом. Особое значение для упрочения торговых отношений Готланда с Любеком имел договор 1163 г., предоставивший готским купцам ряд привилегий с условием, что они будут посещать Любек. Об укреплении немецко-готских связей свидетельствует и льготная грамота, данная Фридрихом I иностранным купцам в 1188 г., по которой «русским[2 - Под «русскими» в данном случае следует понимать, скорее всего, новгородцев, которые были удобно связаны водным путем с Балтийским морем и совершали по нему в XII в. регулярные поездки.], готам, норманам и другим народам Востока» было предоставлено право беспошлинной торговли в Любеке. Сами немецкие купцы из Любека и других городов охотно посещали готский рынок и даже переселялись на постоянное жительство в центральный город острова – Висбю, основав там в 80-е гг. XII в. свою купеческую общину (gilda communis). Объединение немецких купцов на Готланде известно под названием «Товарищество купцов Римской империи, посещающих Готланд». Оно имело свою печать (рис. 6), заключало договоры с иноземными правителями, получало от них для купцов льготные грамоты. Обосновавшись на Готланде, немецкие купцы вступили в прямые контакты с давними партнерами готов – новгородцами и стали налаживать с ними торговые отношения, вытеснив со временем первых с их ведущих позиций в новгородской торговле.

Рис. 6. Печать немецкой купеческой общины на Готланде. 1280 г.

О конфликте 1188 г.

Под 1188 г. новгородская летопись рассказывает о конфликте, происшедшем между новгородскими и немецкими купцами: «В то же лето рубоша новгородьце Варязи на Гътехъ Немьце въ Хоружь-ку и въ Новотържьце; а на весну не пустиша из Новагорода своихъ ни единого мужа за море, ни съла въдаша Варягомъ, нъ пустиша я без мира». Это летописное сообщение 1188 г. с момента первой публикации летописи вызывало пристальный интерес многих поколений отечественных и зарубежных историков и стало темой возобновлявшихся время от времени острых дискуссий, причиной которых была неоднозначная трактовка слов рубоша, хоружек и ноеоторжец и общий смысл происшедшего конфликта.