Акционерные общества и акционеры: корпоративные и обязательственные правоотношения. Учебное пособие

Как уже отмечалось выше, на властный характер отношений в обществе указывает и О.М. Роднова.

Безусловно, указанная специфика в акционерных отношениях присутствует. Принцип господства воли большинства на общем собрании закреплен и на законодательном уровне (ст. 49, 58 Закона «Об акционерных обществах»), и уставами акционерных обществ. Однако это влияние общества на акционеров не одностороннее, а взаимное, поскольку и сами акционеры находятся, по выражению В.П. Мозолина, на положении хозяев общества, а не посторонних лиц. Более подробно этот вопрос будет освещен в разделе, посвященном праву акционеров на участие в управлении.

В то же время сама по себе процедура принятия решения собранием предполагает некое согласование воль отдельных акционеров. Так, в процессе проведения общего собрания общепринятым является обсуждение выносимых на голосование вопросов. В случае возникновения между отдельными акционерами или их группами корпоративных конфликтов ФКЦБ в Кодексе корпоративного поведения рекомендовала органам акционерного общества проводить специальную работу по их предупреждению и урегулированию.

Кроме того, акционер не обязан безусловно оставаться в числе участников общества в том случае, если принятые общим собранием решения не отвечают его личным интересам. Так, в случаях реорганизации общества или совершения крупной сделки, решение об одобрении которой принимается общим собранием в соответствии с Законом «Об акционерных обществах», а также внесения изменений и дополнений в устав общества или утверждения устава общества в новой редакции, ограничивающих права акционера, он имеет право потребовать от общества выкупа принадлежащих ему акций в случае, если он голосовал против принятия соответствующего решения или не принимал участия в голосовании (п. 1 ст. 75 указанного Закона).

Таким образом, очевидно, что корпоративные отношения строятся на принципах как субординации, так и на координации.

Представляется возможным сформулировать следующее определение корпоративных правоотношений. Это правоотношения, возникающие по поводу участия акционеров в управлении акционерным обществом. Указанные правоотношения связаны с участием акционеров в работе общего собрания, контролем акционеров за деятельностью общества и получением информации о деятельности общества, а также с защитой прав акционеров на участие в управлении обществом. Разграничение корпоративных и обязательственных отношений можно провести по сфере возникновения отношений – сфере управления акционерным обществом. Соответственно в связи с реализацией управленческих функций акционеры обладают особым правовым статусом – статусом субъекта управления по отношению к акционерному обществу.

И.И. Пышкин предложил даже для обозначения корпоративных прав термин «контрольно-управленческие права», так как все они так или иначе связаны с управлением обществом. В то же время данный термин, по его мнению, позволяет отграничить такие права от имущественных прав акционера.

Ю.А. Метелева определяет характер связи акционера с обществом как «членское правоотношение, связь на основе членства в обществе или (что то же самое) на основании участия в нем, как это определено в ч. 1 ст. 96 ГК РФ».

Многие ученые выделяют особое понятие членства в акционерном обществе, хотя при этом каждый вкладывает в него свое значение.

Так, Д.В. Ломакин под членством понимает «комплекс связей участников организации как между собой, так и с самой организацией, что проявляется в наличии у них субъективных прав и обязанностей, то есть членское правоотношение».

Таким образом, понятия членства и членского правоотношения автором отождествляются.

По мнению указанного автора, понятие «членского» или корпоративного правоотношения существует как родовое применительно к правоотношениям, возникающим не только в акционерных обществах, но и в прочих организациях, имеющих членство, например, в других видах хозяйственных обществ, в хозяйственных товариществах, в производственном и потребительском кооперативе. Понятие же акционерного правоотношения по отношению к двум вышеуказанным является видовым. Как представляется, с его точкой зрения о соотношении понятий корпоративного и акционерного правоотношения нужно согласиться.

Совершенно другое значение имеет, по мнению Д.В. Ломакина, термин «право членства». Под последним он понимает совокупность прав, которыми наделяется акционер в обмен на сделанный взнос в уставный капитал общества.

Н.В. Фомичева также понимает право членства как единый комплекс прав акционеров.

О.М. Роднова под членством понимает принадлежность к организации, признаваемой гражданским законодательством правосубъектным образованием, отвечающей требованиям, указанным в законе, иных нормативных актах и уставе общества. При этом она отличает членство как длящееся правоотношение от права членства как возможности принадлежать к составу корпорации. Таким образом, право членства у нее – это право входить в состав участников юридического лица, отвечающего требованиям закона и устава.

Представляется, что здесь право членства понимается как один из элементов правосубъектности акционера. В то же время автором используется и другое значение права членства (как совокупности прав): «как и любое субъективное право, право членства состоит из правомочия акционера на свои действия и правомочия на чужие действия – на действия акционерного общества по соблюдению предъявляемых требований».

О.В. Белоусов понимает под членством в открытом акционерном обществе «совокупность прав и обязанностей акционера по отношению к обществу, возникающую из устава после создания общества».

Невозможно согласиться с этим мнением, поскольку права акционеров не возникают из устава. Например, рассмотрим ситуацию, когда акционер приобретает все акции общества по договору купли-продажи, и будет являться, таким образом, его единственным участником, что повлечет за собой необходимость изменения устава общества, поскольку единственный участник общества должен быть поименован в уставе. Если следовать логике О.В. Белоусова, то до того момента, пока изменения устава не прошли государственную регистрацию, он не может являться акционером общества. Однако, это, конечно, не так, и будучи внесенным в реестр акционеров общества, он вполне может осуществлять все права и нести все обязанности акционера еще до момента внесения изменений в устав.

Представляется возможным сформулировать следующее понятие членства. Членство или участие в акционерном обществе – сложный комплекс прав и обязанностей акционеров, а также корреспондирующих им прав и обязанностей акционерного общества, имеющих как корпоративный, так и обязательственный характер. Это комплекс отношений, связей, складывающихся между обществами и акционерами и имеющих смешанную природу.

Относительно классификации правоотношений, возникающих между акционерами и акционерным обществом, по общепринятому критерию «имущественные – неимущественные» в науке также не сложилось единого мнения. Как представляется, в процессе взаимодействия обществ и их участников складываются и те, и другие. Еще В.Ю. Вольф считал, что акционерное правоотношение порождает ряд отдельных правомочий акционера, носящих как имущественный, так и неимущественный характер.

Этой же позиции придерживается и Н.В. Фомичева, которая считает, что «в право членства включены разные по характеру права, которые можно разделить на имущественные и неимущественные (личные) права. Это наиболее распространенная классификация прав акционеров. Среди имущественных прав называют следующие права: на получение части прибыли общества, на получение части имущества при ликвидации общества (право на ликвидационную квоту), свободного распоряжения акциями, требования от общества выкупа принадлежащих им акций. <…> К неимущественным правам относят право на участие в управлении акционерным обществом, право на контроль за деятельностью акционерного общества и право на получение информации об обществе».

Д.В. Ломакин признает существование неимущественных отношений между акционерами и обществом. Неимущественные права акционеров опосредуют их личное участие в деятельности общества. «Не вызывает сомнения тот факт, что их нельзя отнести к категории имущественных прав, поскольку такие права, как право на участие в управлении акционерным обществом, на контроль за его деятельностью, право на информацию, возникают не по поводу имущественных благ. С другой стороны, они не подходят и под классическое определение личных неимущественных прав, которые неразрывно связаны с личностью управомоченного субъекта, в силу чего не могут отчуждаться иным лицам. Акционер, напротив, может передавать свои неимущественные права, например, право голоса. Поэтому передача неимущественных прав сопровождается их увязкой с имущественными правами и без этого невозможна».

В целом же, как полагает автор, акционерное правоотношение носит имущественный характер. Это обусловлено тем, что лицо, приобретая акции на возмездной основе, рассчитывает по истечении определенного периода времени на получение части прибыли от деятельности общества в виде дивидендов. Об имущественном возмещении речь идет и при ликвидации акционерного общества.

Взгляды Д.В. Ломакина о преобладающем имущественном характере акционерного правоотношения разделяет и Ю.А. Метелева.

Е.А. Суханов, напротив, считает, что корпоративные отношения имеют четкую имущественную направленность, обусловленную самим характером деятельности организации как юридического лица.

С.Н. Виновой присоединяется к мнению Е.А. Суханова, считающего права и обязанности, составляющие содержание корпоративных правоотношений, имущественными. Исходя из этого положения автор полагает неуместным проводить классификацию прав акционера на имущественные и неимущественные.

В.П. Степанов также утверждает, что корпоративные отношения, являясь организационными, относятся к категории имущественных. Аргументация его сводится к следующему. Он полагает, что в основе корпоративных отношений лежат экономические отношения коллективной собственности, то есть отношения по присвоению материальных благ коллективом. Возможность участия в управлении корпоративной организацией и получение информации о ее деятельности членами является ничем иным, как специфическим проявлением экономических отношений коллективной собственности. Именно поэтому, как представляется указанному автору, можно сделать вывод об имущественной природе данных отношений.

Однако все же кажется, что указанное обстоятельство совершенно не свидетельствует об имущественности указанных отношений, а говорит лишь о том, что они тесно связаны с имущественными отношениями по присвоению материальных благ. Разумеется, акционеры участвуют в работе общего собрания не потому, что управление обществом является для них самоцелью. Конечной целью является именно получение от общества имущественных благ в виде дивидендов и ликвидационной квоты. Таким образом, участие акционеров в управлении обществом тесно связано с имущественными отношениями по получению дивидендов и части имущества ликвидируемого общества, однако, конечная цель, преследуемая акционерами при вступлении ими в правоотношения по управлению обществом, не может свидетельствовать о самом имущественном характере таких отношений.

На особенность непосредственной цели организационных отношений указывал еще О.А. Красавчиков. Он обращал внимание, что организация как форма деятельности людей не является самоцелью; она каждый раз по своему содержанию и формам реализации предопределяется содержанием тех целей, к достижению которых устремляет свою деятельность человек или социальное образование. Вместе с тем организационное отношение обладает своей собственной целью – упорядочение, организованность, нормализация организуемых отношений. Содержание и формы упорядочения всецело подчинены тому, что упорядочивается, и поэтому организуемое и организационное отношение имеют одну и ту же цель, но это не исключает наличия непосредственной (ближайшей) цели организационного отношения.

Поскольку объектом корпоративного организационного отношения является организация других отношений, то думается, что и в этом нужно присоединиться к мнению О.А. Красавчикова о том, что организационные отношения по своей сути являются неимущественными.

Действительно, если рассмотреть, например, корпоративные отношения, складывающиеся по поводу сообщения акционерам о созыве их общего собрания или по поводу их права голосовать либо избирать определенных лиц в органы общества, то видно, что указанные отношения непосредственной связи с имуществом не имеют и поэтому не могут быть отнесены к категории имущественных. На это обращают внимание многие авторы. Так, П.В. Степанов указывает, что специфика права на участие в управлении состоит в том, что оно лишено имущественного содержания. Указанное право имеет чисто организационный характер. Право на управление, в отличие от организуемых с его помощью отношений, представляет право неимущественное и неличное.

Н.И. Мирошникова также считает, что внутрикорпоративные отношения носят выраженный неимущественный характер и регулируются с помощью норм корпоративного права.

С.Н. Братусь, отнеся организационные отношения к неимущественным, рассуждал следующим образом. «Различия между организационными и имущественными отношениями проистекают из того, что процессу непосредственного расширенного социалистического производства и тем самым процессу непосредственной хозяйственной деятельности предшествует деятельность по организации этого процесса. Это – неотъемлемый признак планового хозяйства.

Организационная деятельность может быть различная – по руководству хозяйством, по руководству социально-культурным строительством. То, что она направлена на имущественные цели, на то, чтобы создать необходимые условия, обеспечивающие хозяйственную деятельность, с которой связаны в период социализма имущественные отношения между ее непосредственными участниками, не означает, что организационные отношения, возникающие между регулирующими органами, становятся имущественными отношениями. … Организационные отношения – иной, чем имущественные вид общественных отношений».

Более того, С.Н. Братусь отнес корпоративные права к личным неимущественным потому, что они, по его мнению, «неотчуждаемы, неотделимы от члена организации потому эти права утрачиваются при выходе из нее».

Однако, думается, что по этому критерию корпоративные, или, по терминологии указанного автора, членские отношения, как раз нельзя отнести к личным неимущественным. Часть 1 ст. 150 ГК РФ устанавливает, что личные неимущественные права и другие нематериальные блага неотчуждаемы и непередаваемы другим способом. В отличие от них корпоративные права могут отчуждаться посредством отчуждения акции. Кроме того, как указывает М.Н. Малеина, важным признаком личных неимущественных прав является их направленность на выявление и развитие индивидуальности личности.

Корпоративные права такой направленности не имеют.

О.А. Красавчиков подразделил гражданско-правовые неимущественные отношения на личные неимущественные, отношения, складывающиеся по поводу объектов творческой деятельности и организационные отношения. Таким образом, О.А. Красавчиков отнес права, входящие в содержание отношений, складывающихся по поводу объектов творческой деятельности и организационных отношений, к отчуждаемым.

Среди отношений, возникающих между акционерными обществами и акционерами, можно найти и отношения имущественные. Несомненно, обязательственные отношения, связанные с правом акционера на получение дивиденда и ликвидационной квоты, носят выраженный имущественный характер.

Кроме того, корпоративное правоотношение, как и обязательственное, является отношением, имеющим относительный характер, поскольку складывается оно всегда между конкретными субъектами. Рассматривая отношения между акционерами и обществами, нельзя не коснуться и вопроса о существовании правовой связи между самими акционерами общества, который также является спорным и тесно связан с вопросом о признании акционерного общества объединением капиталов либо объединением лиц.

Традиционно в теории акционерное общество относится к объединению капиталов и считается, что личность акционеров не имеет значения и их личное участие в деятельности общества не требуется. Такие взгляды были высказаны еще немецким ученым Рено (Renaud), который считал, что отдельные акционеры не связаны между собой ни правами, ни обязанностями, а потому личность отдельных акционеров не имеет никакого значения.

Этих же взглядов придерживался и П.Н. Гуссаковский, полагая, что личность акционеров не имеет никакого значения, следовательно, особенность акционерных обществ, или, как он еще их называет, товариществ, «отличающая их от всех других видов товариществ, заключается в их безличности, или анонимности, делающей их наиболее совершенною формою товариществ для осуществления предприятий, рассчитанных на долговременное их существование».

Подобные взгляды об отсутствии каких бы то ни было юридических отношений между акционерами высказывались и профессором Л.И. Петражицким.

Иосиф Брауде считал, что личное участие в обществе почти отсутствует.

Что касается современных ученых, то О.М. Роднова также придерживается подобной позиции

, О.В. Белоусов же считает, что членские права и обязанности по отношению к другим акционерам отсутствуют у акционеров лишь в открытом акционерном обществе.

Вместе с тем, учеными высказываются и диаметрально противоположные взгляды. Так, А.И. Каминка высказал следующую точку зрения: «рядом, с полным признанием того господствующего значения, которое в акционерных компаниях принадлежит капиталу, было бы, однако, неправильно при определении этой формы предприятия упускать из виду, что она представляет из себя не мертвый капитал, а союз лиц, являющихся представителями этого капитала».

Подобных взглядов придерживается и Д.В. Ломакин: «В рамках акционерного правоотношения правовая связь, выражающаяся в наличии субъективных прав и юридических обязанностей, возникает не только между акционерным обществом и его членами, но также и непосредственно между самими акционерами без участия юридического лица. Это обусловлено тем, что в рамках акционерного правоотношения часто происходит отождествление организации и ее членов. Осуществляя свои членские права, акционеры формируют единую волю организации, которая появляется во вне при участии акционерного общества в гражданском обороте. В период формирования единой воли общество не выступает по отношению к своим членам в качестве самостоятельного субъекта акционерного правоотношения. В этом случае акционеры вступают в активные взаимоотношения друг с другом, следствием чего, как правило, является конфликт их интересов».

Его точку зрения разделяет Ю.А. Метелева и считает, что личность акционера может иметь особое значение как для общества, так и для динамики акционерного правоотношения.

Считаю, что некоторый личный фактор в акционерном обществе как организации все же присутствует, однако, конечно, не в такой степени, как, например, в производственном кооперативе. Особенно значим личный фактор в закрытых акционерных обществах и обществах с небольшим количеством участников. Совершенно верно в этой связи подмечено Д.В. Ломакиным: «классификация организационно-правовых форм предпринимательской деятельности на товарищества и общества, исходя из степени значимости личного фактора, в значительной мере носит условный характер. Нельзя утверждать, что общества – это исключительно способ концентрации капиталов, а товарищество только союз конкретных лиц».