Бастарды

– Я даже не знаю, как это сделать? Убить быстро или для начала отдать воинам? Может быть, нарезать из спины ремней?

Стоявшие рядом ветераны заулыбались, сообразив, что задумал их мастер, и наперебой принялись советовать разные пытки. Услышав их предложения, девушка содрогнулась и невольно поежилась. Живое воображение услужливо нарисовало ей эти картины, и она сломалась. Слезы полились против воли.

Посмотрев на девушку, Ал-Тор резко нагнулся и, заглянув ей в глаза, властным голосом спросил:

– Что с твоей сестрой? Где она?

Взгляд девушки забился, как пойманная птица, но его зеленые глаза словно пронзили ей душу. Слова полились из нее неудержимым потоком. Это была обычная история.

Родители умерли, не оставив наследства, и ей пришлось заботиться о себе и маленькой сестре. Отставной солдат, живший по соседству, научил ее орудовать мечом. У нее неплохо получалось, и она нанялась в вольный отряд, охранять караваны.

Все шло хорошо, но однажды на караван напала шайка разбойников. Она отчаянно рубилась, но главарь легко обезоружил ее, и ей пришлось сдаться. Уже в логове бандитов она поняла, кто является главарем этой банды. Им оказался тот самый старый солдат. Почти вся банда состояла из бывших солдат сатрапии. Жадность и глупость сатрапа и его лизоблюдов заставила этих людей выйти на большую дорогу. Она осталась с ними.

Очень часто в разговорах старых рубак она слышала имя легендарного капитана Расула. Отставники рассказывали, что он, уйдя в отставку, собрал своих гвардейцев и, купив землю где-то на окраине сатрапии, отправил их всех туда. Каждый отставной гвардеец получил надел земли, дом и мог спокойно дожить остаток дней.

Старики завидовали. По их мнению, гвардейцы всегда получали все самое лучшее. То, что Расула убили, не имело особого значения. Каким-то образом слухи о сыне капитана просочились в столицу, и старики свято верили в существование такого города.

Старый солдат удочерил Лейлу, и однажды, когда во время нападения ему не повезло, она заняла его место. Ее дерзкий, властный характер помог ей стать главарем банды, и они пошли за ней. Со временем старики ушли, уступив место в банде более молодым и дерзким. Многие нашли свою смерть в схватках с охраной караванов, те же, кому повезло больше всех, вышли из банды и, собрав нехитрые пожитки, отправились искать лучшей доли в других местах.

Почти год она держала в страхе все караванные пути, но судьба сыграла с ней злую шутку. Ее сестра, жившая в их старом доме в Кортесе, постепенно превратилась в юную красавицу. Однажды ей случилось попасть на глаза главному евнуху сатрапа, и ее схватили.

Лейла не задумываясь ни секунды, отправила сатрапу письмо с угрозой разорять каждый караван, идущий по пути в Кортес, если сатрап немедленно не отпустит девушку. Но он предложил другое. Ему нужна была голова Ал-Тора. Он предложил обмен. Жизнь сестры на жизнь бастарда. Лейла, недолго думая, согласилась и отправилась в степь. Но боги решили по-своему.

Выслушав ее, воин грустно улыбнулся и спросил:

– Неужели ты и вправду поверила словам этого мерзавца?

– Меня интересует только моя сестра.

– Не сомневаюсь. Но боюсь, что она уже побывала в его постели. А тебя он просто прикажет повесить сразу после того, как увидит мою голову.

– Во-первых, он давно уже ни на что не способен как мужчина, а во-вторых, ему просто незачем так поступать со мной.

– Дура! Ты считаешь, что сильным этого мира можно верить? – резко пробасил кузнец, шагнув вперед.

От избытка чувств он швырнул на землю гердан, и все стоящие ясно ощутили силу этого удара, когда тяжелая палица отскочила от утоптанной земли, словно мяч. Ал-Тор опустил меч.

– Кажется, она говорит правду, – услышал он тихий голос клинка.

– Ты так думаешь? – мысленно спросил воин, моментально отключившись от всего окружающего.

– Да. Она и вправду верит, что… – клинок не успел договорить.

Стоящие рядом солдаты разразились громким хохотом. Пока воин и меч вели мысленный диалог, Лейла попыталась воспользоваться близостью оружия и схватилась за рукоять палицы. Но гердан оказался слишком тяжел для ее рук. Рванувшись вперед, она не смогла поднять это оружие и растянулась во весь рост, взметнув тучи пыли.

– Девочка, этот гердан ковал для себя еще учитель моего учителя, и очень немногие могут даже поднять его, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться, – проговорил кузнец сквозь громовые раскаты смеха.

Поняв всю тщетность своих усилий, Лейла не выдержала и разрыдалась.

– Будь ты проклят, ублюдок! Это все из-за тебя! Ненавижу! Проклятое варварское семя!

– Заткнись! – рявкнул десятник, влепив ей полновесную оплеуху. – Ты, проклятая дура! Это сатрап забрал твою сестру! О вашем существовании никто из нас не знал, и мы были счастливы в своем неведении. Это ты пришла сюда и привела на смерть этих людей!

– Оставьте ее! – приказал Ал-Тор. – Сатрап использовал тебя, а когда ты выполнишь свою миссию, тебя повесят. Хочешь убедиться в этом? – спросил он Лейлу.

– Как?

– Возьми любую голову и потребуй выдать тебе сестру в обмен на мешок.

– И что?

– Остальное ты увидишь сама.

Девушка задумалась. Это был шанс. Слабый, призрачный, но шанс. И она решилась. Ничего другого ей все равно не оставалось. Добровольно этот бастард не расстанется с головой, а заставить его у нее не было никакой возможности.

Молча кивнув, она встала на ноги и принялась отряхивать одежду. Ветераны поймали ее коня и отдали оружие. Осмотревшись, Лейла поняла, что голову ей придется искать самой. Причем голова эта будет принадлежать одному из ее людей. Вздрогнув от такого открытия, девушка растерянно посмотрела на воина.

Догадавшись о ее вопросе, Ал-Тор жестко усмехнулся и покачал головой:

– Придется самой повозиться. Здесь нет твоих прихвостней. Ты сама пришла сюда, вот и управляйся.

– Ублюдок, – выплюнула девушка и, гордо отвернувшись, направилась в поле.

Ей пришлось долго бродить среди убитых, чтобы найти труп с подходящей раной. Это было сложно. Почти все были убиты из арбалетов. Тяжелые болты пробивали кожаный доспех, как пергамент. Рассматривая сквозь слезы тела тех, кто еще утром сражался рядом с ней, Лейла наконец набрела на труп самого молодого из банды.

Этот юноша примкнул к ним несколько месяцев назад. Старики часто подшучивали над ним, потешаясь над его наивностью и деревенской обстоятельностью, но он ей нравился. Теперь ему предстояло послужить ей в последний раз.

Арбалетный болт пробил ему правую руку, пригвоздив ее к голове. Удар был так силен, что наконечник расколол череп, как гнилую тыкву.

Прошептав короткую молитву, Лейла взмахнула палашом, и голова парня откатилась в сторону. Осторожно, стараясь не запачкаться в крови, она сунула ее в мешок и вскочила на коня. Но не успела она разобрать поводья, как на плечи ей упала петля аркана.

– Не так быстро, подружка, – проговорил один из десятников. Другой натянул волосяную веревку.

– Что еще надо? – резко спросила Лейла.

– А кто будет хоронить твоих дружков? Мы? Ошибаешься. Ты их сюда привела, ты и похоронишь, – жестко закончил он, и Лейла почувствовала, как петля выдергивает ее из седла.

Ударившись о землю, она непроизвольно вскрикнула. Сморгнув набежавшие от боли слезы, она увидела направленные ей в грудь арбалетные болты. В сухую землю вонзились лопата и заступ. Только теперь она поняла, что они не выпустят ее, пока не добьются своего.

Петля аркана ослабла и Лейла повела плечами, освобождая руки. С трудом поднявшись на ноги, она взяла инструменты и вопросительно посмотрела на десятника.

– Вон туда, за холм. Нечего у самого дома погост устраивать, – кивком головы он указал ей направление, и девушка нехотя поплелась в указанную сторону.

Вся троица охранников двинулась следом. Уже взойдя на холм, Лейла невольно оглянулась, высматривая виновника всех своих бед, но его уже не было. Только из ворот медленно выкатилась телега, и четверо ветеранов принялись складывать на нее трупы.

Два дня ушло у нее на то, чтобы выкопать одну могилу на всех. Руки девушки, привыкшие к мечу, покрылись кровавыми мозолями и сильно саднили, но она не позволяла себе расслабиться. Она должна была освободить сестру. Любой ценой. Сатрап обещал не трогать девочку, пока она не вернется, но отведенное ей время подходило к концу.

Наконец, засыпав эту братскую могилу, Лейла отбросила лопату, и устало выпрямила спину. С последним комком земли, упавшим на этот скорбный вал, в ней самой что-то умерло. Она не знала, что именно, но знала только одно, больше в ее жизни не будет вольной степи и отчаянных друзей. Вместе с теми, кого она похоронила, умерла и ее воля.