Тотальная война. Выход из позиционного тупика

Для нас было глубоким разочарованием, что дипломатии не удалось удержать Японию от вступления в число наших врагов: это было последствием той несчастной политики, которая заставила нас после Симоносэкского мира 1895 года таскать каштаны из огня для России и препятствовать Японии вступить во владение Порт-Артуром. Россия нас за это никогда не благодарила, а в Японии нам это бесконечно повредило. Япония действительно никак не могла понять, какой интерес для нас в ее ослаблении. Ультиматум, который в августе 1914 года нам поставило японское правительство, дословно оправдывается нашим ультиматумом 1895 года. Тогда мы говорили о возвращении Порт-Артура, а теперь Япония говорила о возвращении Киао-Чао. Японцы сумели отплатить.

Для дальнейшего развития операции было бы особенно важно, чтобы русские армии, несмотря на все трудности движения, последовали за австро-венгерской армией. Пространство к югу от участка Вислы между Сандомиром и Краковом было для русских сил слишком тесно. О наступлении в глубь Венгрии русские еще не могли думать, так как при этом они подвергались бы опасности потерпеть поражение к северу от Карпат. Можно было с уверенностью рассчитывать, что русские также будут наступать по левому берегу Вислы. Но в каком масштабе разовьется это наступление, находилось главным образом в зависимости от того, осведомлены ли русские о новой группировке германских сил и как они оценивали свое поражение и Восточной Пруссии.

В действительности русские вяло продолжали преследование за Сан и обложение Перемышля. В первую очередь подкрепления направлялись русскими к войскам, стоявшим на Немане. Но как только русские вполне раскрыли германское наступление, они направили все свои силы, в том числе и вновь прибывшие сибирские корпуса, чтобы организовать сильное и задуманное по широкому плану наступление через Вислу на участке от Варшавы до устья Сана. Во время совещания в Ней-Сандеце операции находились еще в первоначальной стадии. Ввиду этого мы должны были наметить нашу операцию, учитывая наступление русских через Сан и частью по левому берегу верхнего течения Вислы. Чтобы быть готовыми встретить это наступление русских сил по левому берегу Вислы и принимая во внимание всегда возможное фланкирование со стороны Варшавы, явилось желательным перевести на левый берег Вислы часть тесно столпившихся австро-венгерских армий, а также наш ландверный корпус. Южнее Вислы австро-венгерская армия оставалась еще достаточно сильной, чтобы самостоятельно справиться со всеми задачами, которые могли на нее выпасть.

Наши транспорты и обозы в общем состояли из слишком тяжелых для польского театра войны повозок. Притом они были недостаточно многочисленны. Ввиду этого я попросил генерала фон Конрада снабдить нас легкими транспортами, каковые мы и получили в затребованном количестве. Они состояли из очень легких повозок, запряженных маленькими, неприхотливыми лошадьми с возчиками-крестьянами. К ним скоро привилось название «панских транспортов». Панские лошади и панские телеги-повозки имели значение и на западе. Это название произошло оттого, что возчики называли друг друга панами, т. е. «господами», и так же называли их и солдаты.

Совещание в Ней-Сандеце по военным вопросам закончилось к обоюдному удовлетворению в полном согласии. Командование не было объединено, генерал фон Гинденбург и я стояли за то, чтобы остаться самостоятельными.

При обсуждении разграничения намеченных этапных районов должны были произойти некоторые трения. Венгрия всегда отстаивала свои интересы в таком объеме, который отнюдь не находился в соответствии с заслугами австро-венгерского оружия. Со своей точки зрения она была права, и, к сожалению, Берлин никогда не противоречил. В Берлине опасались сепаратного мира Австро-Венгрии с Антантой, я же его считал фактически невозможным. В сентябре 1914 года удалось все же произвести разграничение этапных районов согласно с германскими интересами и какого-либо разногласия с австро-венгерским высшим командованием не произошло.

II

27 сентября 9-я армия была готова к операции. Штаб армии находился в Бейтене. Расположение было следующее:

XI армейский корпус находился непосредственно к северо-востоку от Кракова,

Ландверная дивизия графа фон Бредова – между Кемпеном и Калишем.

Последние три дивизии были соединены в течение операции под командованием генерала фон Фроммеля. Ландштурменные части, находившиеся на пограничной охране, были соединены в бригады; им была придана артиллерия из крепостей, и они получили возможность разрешать простейшие боевые задачи.

К востоку от Вислы ближайшие значительные части германской 8-й армии находились у Млавы. Ландверная дивизия фон дер Гольца бомбардировала Осовец. Остальные части 8-й армии продвинулись до Немана на участке между Гродно и Ковно с целью внушить опасение, что на этом направлении намечается дальнейшее наступление германцев.

29 сентября Ренненкампф, который был значительно усилен, перешел в наступление и в течение ближайших недель потеснил 8-ю армию к границе, а у Лыка и за нее.

8-я армия была подчинена генералу Гинденбургу. Но у нас было много своего дела, и к тому же связь была настолько плоха и далее все ухудшалась, что мы не могли оказать никакого влияния на действия нашей старой армии. Это стало возможным лишь когда в ноябре месяце был назначен отдельный командующий 9-й армией и генерал фон Гинденбург был освобожден от непосредственного командования ею. На предстоящую операцию 9-й армии события в 8-й не оказали влияния.

На нашем правом крыле положение наших союзников значительно улучшилось. Русские уже лишь весьма сдержанно продолжали преследование за реку Вислоку. Австро-венгерская армия смогла перевести дух и в первых числах сентября перешла в наступление. Для движения севернее верхнего течения Вислы были предназначены: 1-я армия генерала фон Данкля и ландверный корпус. Они еще находились южнее Вислы, между рекой Дунайцем и Краковом, и в любой момент были готовы примкнуть к наступлению 9-й армии.

О ландверном корпусе нужно сказать несколько слов особо. Он состоял из одной дивизии познанского и из одной дивизии силезского ландвера. Первоначально они предназначались преимущественно для охраны границы. Но, как это всегда бывает, когда начинается бой, к нему привлекают войска, где бы они ни находились. Так и ландверный корпус в августе был двинут в наступление в Польшу и за Вислу. При этом оказалось необходимым много импровизировать в организации дивизий. За Вислой ландверный корпус участвовал в тяжелых боях австро-венгерской армии южнее Люблина. Затем он вместе с нею отступил через район реки Танева – бездорожную болотистую и лесистую полосу восточнее нижнего течения реки Сана.

Уже в августе ландверный корпус находился в подчинении генералу фон Гинденбургу. Но мы не могли давать каких-либо указаний и должны были предоставить командиру корпуса полную свободу решений. Для нас это было нетрудно, так как мы знали превосходного вождя этого корпуса, генерала фон Воирша, и заслуженного начальника его штаба полковника Гейэ.

Незадолго до моего отъезда из Инстербурга прибыл шофер с бумагами и доложил, что он привез спасенные документы ландверного корпуса. Корпус уничтожен, и генерал фон Воирш и его начальник штаба убиты. Прошло много дней, прежде чем мы смогли выяснить действительность и установить ложность слуха.

Корпусу удалось пробиться. Мы немедленно из Бреславля установили с ним связь и позаботились, насколько это было возможно, о его пополнении и снабжении заново. По его просьбе он получил и тяжелую артиллерию[10 - Людендорф забывает упомянуть, что у Воирша было уже 16 тяжелых гаубиц, но он их потерял в галицийской битве. – Примеч. ред.]. Мы смогли ему дать только один ландверный батальон, вооруженный старыми полевыми гаубицами. Они были слишком тяжелы для плохих дорог. Но тяжелая артиллерия так высоко ценится, что все сопряженные с ее передвижением затруднения были преодолены. Подвижности артиллерии иногда придают слишком большое значение в ущерб ее могуществу.

Подвигами ландверного корпуса может гордиться весь его состав. Одновременно они служат доказательством высоких качеств нашей армии, правильности нашего военного устройства, а также высокой целесообразности обучения и воспитания наших солдат до войны. Последнее дало нам возможность вести войну на востоке, пользуясь все в большем размере ландверными и ландштурменными формированиями.

III

Наступление севернее Вислы началось 28 сентября.

1-я австро-венгерская армия сделала захождение к нижнему течению реки Ниды и двинулась на линию Сандомир – Опатов.

Отдельные части 9-й армии получили следующие направления для наступления:

Ландверный корпус – через Прошовиц – Пинчов на Опатов,

XI армейский корпус – через Андреев и Лагов туда же,

Гвардейский резервный корпус – через Хенцины и Кельцы на Островец,

XX армейский корпус – через Влощову и Бзин на Илжу,

XVII армейский корпус – через Ново-Радомск и Конск на Радом,

8-я кавалерийская и 35-я резервная дивизии – через Ченстохов и Петроков на Томашев,

Ландверная дивизия графа фон Бредова – в общем направлении на железнодорожный узел Колюшки, восточнее Лодзи.

О противнике не поступало никаких новых сведений. Первое время он не оказывал никакого сопротивления и отходил по мере нашего наступления.

Штаб армии перешел в Вольбром, а затем в Мехов и Андреев. Вольбром – это только одна фабрика; оба других города носили обычный отпечаток маленьких грязных польских городков. Клопы были поставлены в порядок дня. В Мехове мы выдвинулись сильно вперед; поблизости бродили казачьи разъезды. Генералу фон Воиршу, который явился к генералу фон Гинденбургу, пришлось сделать объезд, чтобы избежать их.

В Кельцах мы вновь получили приличное помещение с удобными комнатами для занятий, что сильно облегчило работу.

При наступлении от войск требовалось большое напряжение. Дороги были не шоссированы, погода скверная. Несмотря на это, чтобы застигнуть противника прежде, чем он закончит переправу через Вислу, или даже чтобы не допустить его до переправы, от войск требовались переходы в 30 километров и более.

Все отчетливее кристаллизовалась оперативная мысль: австро-венгерская армия должна искать решение южнее Вислы, освободить Перемышль и переправиться через Сан; части, расположенные севернее Вислы, должны разрешить задачу скорее оборонительного характера. Последнее было бы возможно, если бы противника удалось настигнуть еще на Висле; если же он успел бы развернуть крупные силы к западу от Вислы, что было для него всегда возможно, то мы оказались бы слишком слабы, чтобы успешно ему сопротивляться. После соглашения в Ней-Сандеце картина начала вырисовываться не так, как предполагалось. Все менялось и по существу, и в деталях. Поэтому этот поход и принадлежит к числу наиболее изобилующих превратностями. Ему принадлежит одно из первых мест в летописях военной истории.

Штабу армии каждый день приходилось принимать трудные решения. Некоторым начальникам приходилось действовать по своей инициативе. Это был смелый прыжок в неизвестность, энергичная борьба и предусмотрительный отход. Слабые силы армии растянулись на большом пространстве. Несмотря на все, господствовала только одна ясная, объединяющая все к одной цели воля.