Дело о фальшивом глазе

– Боже праведный! – воскликнул Дик Бассет, который в этот момент склонился над молодой женщиной на диване. Он смотрел на нее очень нежно.

Хейзел открыла глаза. Дик поцеловал ее, и она обвила его шею одной рукой. Она начала что-то говорить тихим голосом, и он вскоре нежно снял ее руку со своей шеи и повернулся к остальным.

– Ее ударил не Хартли, – сообщил он.

– Кто же? – воскликнула миссис Бассет. – Она еще просто полностью не пришла в себя. Я же сама с ней дошла до приемной. Хартли был один.

– Ее ударил не Хартли, – настойчиво повторил Дик Бассет. – Хейзел с ним даже не разговаривала. Она постучала в офис отца, но ей никто не ответил. Тогда Хейзел открыла дверь, кабинет оказался пуст. Она прошла через кабинет к следующему. Кто-то находился там вместе с отцом. Моя жена не смогла рассмотреть, потому что тот человек стоял, повернувшись к ней спиной. Отец сказал ей, что занят, и велел подождать. Хейзел ждала почти десять минут. Затем дверь распахнулась, вышел незнакомый мужчина и погасил свет, и уже собирался уходить, как заметил ее. Мужчина был в черной маске с прорезями для глаз, причем одна глазница была пустая! Она закричала, незнакомец ударил ее, но Хейзел успела схватиться за маску и снять ее. Под маской оказался одноглазый человек, которого она никогда раньше не видела. Он выругался и ударил ее то ли дубинкой, то ли еще каким-то предметом, после этого она потеряла сознание.

– У него был всего один глаз? – взвизгнула Сильвия Бассет, похоже, у нее начиналась истерика. – Дик, это какая-то ошибка!

– Всего один глаз, – повторил Дик Бассет. – Так, Хейзел?

Молодая женщина медленно кивнула.

– А что случилось с маской? – спросил Мейсон.

– Она ее разорвала. Это была бумажная маска – из черной бумаги.

Мейсон опустился на четвереньки и стал осматривать пол. Вскоре он нашел валявшийся на полу лист черной копировальной бумаги. В нем были проделаны отверстия для глаз, но не прорезаны, а просто надорваны, и еще лист был разорван посередине.

– Да, это та маска, – сказала молодая женщина, садясь, а потом вставая. – Я видела его лицо.

Она покачнулась. Рыжеволосая женщина вытянула мускулистую руку секундой позже, чем было нужно. Девушка стала падать лицом вперед, выставив перед собой руки. К счастью, она не рухнула на пол, а уперлась ладонями в ромбовидную вставку из цельного листа стекла ближайшей к ней двери. Рыжеволосая женщина подхватила свою молодую подопечную с поразительной легкостью, словно куклу, и снова положила на диван.

– О Боже! – простонала молодая женщина.

Мейсон озабоченно склонился над ней.

– Как вы? – спросил он.

Она с трудом улыбнулась:

– Ничего. У меня закружилась голова, когда я встала, но сейчас уже все в порядке.

– У этого человека был один глаз? – уточнил Мейсон.

– Да, – ответила Хейзел более уверенным голосом.

– Нет, нет! – произнесла Сильвия Бассет, и голос ее напоминал стон.

– Пусть Хейзел рассказывает, – с яростью встрял Дик Бассет. – Все остальные – не лезьте!

– Он ударил вас один раз или несколько? – спросил Мейсон.

– Думаю, не один. Не помню.

– А вы знаете, как он вышел? Через главный вход?

– Нет, не знаю.

– Вы слышали, как он отъезжал?

– Говорю вам: я не знаю. Он меня ударил, и я потеряла сознание.

– Оставьте ее в покое, – сказал Дик Бассет Мейсону. – Она вам не свидетельница в суде и не сидит сейчас на месте для дачи свидетельских показаний.

Перри Мейсон прошел к двери в офис. Он уже протянулся к ручке, как вдруг на мгновение замер, убрал руку, достал носовой платок, обернул им пальцы и только после этого взялся за ручку. Дверь медленно раскрылась внутрь. Помещение выглядело точно так же, как в первый раз, когда он здесь был. Свет под потолком ярко горел и освещал офис.

Мейсон прошел к двери в следующий кабинет, где обсуждались самые крупные займы. Она тоже была закрыта. Мейсон снова воспользовался носовым платком, чтобы не касаться ручки двери. Это помещение было погружено во тьму.

– Кто-нибудь знает, где здесь выключатель? – спросил Мейсон.

– Я знаю, – ответила миссис Бассет, вошла в кабинет, и мгновение спустя там загорелся свет.

Миссис Бассет вскрикнула в удивлении и ужасе и подавилась собственным криком. Перри Мейсон, стоявший в дверном проеме, замер на месте.

– Боже праведный! Что это? – воскликнул Дик Бассет.

Хартли Бассет лежал на полу лицом вниз. Его голову частично прикрывало лоскутное одеяло. Руки его были раскинуты в сторону, правая кисть плотно сжата. У головы растеклась лужа крови, часть ее впиталась в одеяло с одной стороны, а часть в ковер с другой стороны. На письменном столе стояла пишущая машинка, в нее был вставлен лист бумаги. Напечатанные на машинке строчки занимали примерно половину листа.

– Все назад! – распорядился Мейсон. – Ни к чему не прикасаться!

Сам он осторожно сделал шаг вперед, держа руки за спиной, склонился над трупом и прочитал написанное.

– Похоже на предсмертную записку, – сказал он. – Но это не может быть самоубийство, потому что здесь не валяется никакого оружия.

– Прочитайте ее вслух, – попросил Дик Бассет возбужденным голосом. – Давайте послушаем, что там написано. Как он объясняет свое желание расстаться с жизнью?

Перри Мейсон зачитал текст тихим монотонным голосом:

«Я решил положить конец всему. Я неудачник. Я зарабатывал деньги, но меня перестали уважать все мои коллеги. У меня нет друзей, я не смог заслужить уважение и любовь моей жены, я даже не стал ей другом. Молодой человек, который считается моим сыном и даже носит мою фамилию, ненавидит меня. Я внезапно понял, что даже если человек считает себя самодостаточным, он не может жить в одиночестве. Приходит время, когда понимаешь, что нужно жить в окружении тех, кто тебя любит, иначе это не жизнь. Я богатый человек, если говорить о деньгах, но полный банкрот, если говорить о любви. Недавно произошло одно событие, которое я не считаю нужным здесь описывать, но оно убедило меня в бесполезности попыток цепляться за женщину, которая для меня дороже всех на свете. Она не любит меня. Поэтому я решил со всем этим покончить раз и навсегда, если, конечно, у меня хватит смелости нажать на курок. Если хватит смелости… если хватит смелости…»

– У него что-то зажато в кулаке, – сказал Дик Бассет.

Перри Мейсон склонился к трупу, мгновение колебался, потом разжал пальцы мертвеца.

На него уставился красноватый и злобный стеклянный глаз.

Миссис Бассет резко втянула воздух. Перри Мейсон повернулся к ней.

– Что для вас значит этот глаз? – спросил он.

– Н-н-ничего.

– Давайте выкладывайте. Что он для вас значит?

– Послушайте, вы не имеете права так разговаривать с моей матерью, – заявил Дик Бассет, делая шаг в сторону адвоката.