Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Откуда ты знаешь, что их интересует именно Ситон?

– Я не знаю, но похоже на то. Один из них что-то вынюхивал на третьем этаже. Возможно, проник в квартиру… А зачем тебе понадобился Гарри?

Мейсон повернулся к Гарри Коултеру.

– Этой ночью Браунли прямиком поехал к набережной?

– Да.

– И ты постоянно держался следом?

– Да.

– Другие автомобили тебя обгоняли?

Коултер задумался.

– Да. Большой желтый двухместный автомобиль проехал мимо при подъезде к портовому району. Просто промчался. Может, проезжали и другие, но их я не запомнил. Потому что лил дождь, и я не отрывал глаз от задних огней автомобиля Браунли. Но желтый гнал очень быстро, и это произошло уже после того, как мы пересекли главную магистраль.

– Другими словами, углубились в портовой район?

– Совершенно верно.

– Сколько в нем было людей, один или двое?

– Думаю, один. И вроде это был «кадиллак», но точно не скажу.

Мейсон повернулся к Дрейку.

– Проверь, какие автомобили выезжали из особняка Браунли, Пол. Не подходит ли какой под это описание. И, раз будешь этим заниматься, выясни через слуг, не было ли в доме и вокруг него какой-нибудь необычной активности после отъезда Браунли и…

– Минуточку, – вдруг прервал его Гарри. – Похоже, я могу кое-что добавить. – Мейсон посмотрел на него, вопросительно изогнув бровь. – У яхт-клуба припаркованы автомобили. Выглядят так, будто простояли там вечность. Их оставляют люди, отправляющиеся в круиз. Заезжают на стоянку, глушат двигатель, запирают на ключ и оставляют. На территории клуба есть гаражи, но большинство этих людей…

– Да, я знаю, – кивнул Мейсон, – но к чему ты клонишь?

– Когда я кружил в поисках автомобиля Браунли, в надежде найти его там, где он держит яхту, на стоянке находились четыре или пять автомобилей. Я к ним пригляделся, не потому что хотел запомнить, но в надежде, что один из них – автомобиль Браунли. Убедившись, что нет, поехал дальше. Но среди этих автомобилей был большой желтый двухместный «кадиллак». Возможно, тот самый, что обогнал меня. Утверждать не могу. Дождь лил, как из ведра, я увидел яркие фары в зеркале заднего обзора, потом мой автомобиль окатило водой, «кадиллак» промчался мимо, и остались только задние огни, которые быстро исчезли. Вы знаете, как это бывает в дождливую ночь.

Не успел Мейсон кивнуть, как Пол Дрейк чихнул в носовой платок.

– С тех пор, как подцепил эту чертову простуду, первый раз чихнул, как положено.

– Ты не мог простыть этим утром, – указал Мейсон. – Так быстро она разгуляться не может.

– Да, я знаю, – кивнул Дрейк. – Вероятно, никакой простуды у меня нет вовсе. Ты похож на тех парней, которые прогуливаются по палубе парохода, курят сигары и говорят зеленолицым пассажирам, что морской болезни не существует: это все их воображение. Обычно я терпеть не могу говорить тебе такое, Перри, но раз ты не проявляешь никакого сочувствия, скажу с удовольствием. Ты можешь сколько хочешь выяснять насчет этого желтого «кадиллака», но, закончив, ты выяснишь, что в полном пролете. Это тот самый случай, когда полиция крепко держит твою клиентку за жабры, а если ты не проявишь осторожность, то схватит и тебя.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Мейсон.

– То, что говорю. Про полицию все-таки не скажешь, что она мышей не ловит, а ты оставил за собой приличный след. Полиция сможет доказать, что Браунли сказал тебе о своем решении переписать завещание таким образом, чтобы твоя клиентка осталась с носом. Они смогут выйти на отделение «Вестерн юнион», через которое ты отправил радиограмму на «Монтерей», и узнают, что ты воспользовался телефоном-автоматом, чтобы позвонить на квартиру Стеллы Кенвуд, у которой остановилась Джулия Браннер. А после того, как ты поговорил с Джулией, она отправила с таксистом записку для старика Браунли. Тот прочитал записку и сказал, что должен ехать на набережную, чтобы забрать часы Оскара. И он был чертовски взбудоражен.

– Таксист отдал записку Браунли?

– Да, но не старику. Он отдал письмо внуку, а внук отнес его деду. Старый Браунли уже лег спать.

– Филип видел, как тот читал записку?

– Совершенно верно, и старик сказал Филипу что-то насчет часов, которые ему вернет Джулия. Теперь полиция полагает, что Джулия заманила его на набережную, вскочила на подножку, выпустила в него целую обойму из автоматического пистолета тридцать второго калибра, бросила пистолет и убежала. А ее сообщник сел за руль, выехал на причал, включил первую передачу, полностью вытащил ручку подсоса и, стоя на подножке, направил автомобиль в воду, спрыгнув в последний момент.

– И, насколько я помню, автомобиль подняли на пристань с включенной первой передачей и вытащенной ручкой подсоса.

– Вот-вот, – пробурчал Пол Дрейк, вытирая нос.

– И полиция нашла ее пистолет, – добавил Коултер. – Она носила его по разрешению, выданному в Солт-Лейк-Сити.

– И вот что еще, – продолжил Дрейк, шмыгнув носом, – полиция нашла отпечаток ее пальца на окне с левой стороны. Понимаете, Браунли вел автомобиль с поднятым стеклом, потому что лил дождь. Когда Джулия подошла, старик опустил стекло, чтобы поговорить с ней, но не полностью. Она стояла на подножке и держалась пальцами за окно, так что изнутри остались отпечатки ее пальцев. Копы подняли автомобиль до того, как вода их смыла.

Мейсон нахмурился.

– Могла ли она оставить отпечатки на автомобиле Браунли до того, как он приехал в портовый район?

– Ни единого шанса на десять миллионов, – покачал головой детектив. – Но это плохие новости, Перри. Есть и хорошая. Велика вероятность того, что внучка, которая живет в доме Браунли, липовая.

– У тебя есть факты?

– Разумеется, у меня есть факты, – раздраженно ответил Дрейк. – Не знаю, насколько убедительны, но это факты. После смерти Оскара старик захотел найти его дочку и нанял Джексона Ивса… А может, он сам пришел к старому Браунли и заявил, что найдет ее. Как было на самом деле, я выяснить не сумел.

Для меня не очень этично наговаривать на другое детективное агентство, и нехорошо осуждать уже умершего человека, но старик Браунли согласился заплатить премию в двадцать пять тысяч долларов, если Ивс найдет его внучку. И если сложить двадцать пять тысяч с процентом от доли наследства, который внучка выплатила бы Ивсу в соответствии с его профессиональным этическим кодексом, нет необходимости заглядывать в конец книги, чтобы узнать ответ. Кое-что я могу сказать и за Ивса. Судя по всему, он сделал все, что мог. Действительно старался найти настоящую внучку. Добрался до Австралии, а там уткнулся в глухую стену.