Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

– Отлично, – сказал Карлин. – Жду вас, мистер Мейсон, примерно через полчаса.

– Да, столько времени мне и потребуется, чтобы добраться до вас. Спасибо, – поблагодарил Мейсон и повесил трубку.

– Разговаривал приветливо, – заметила Делла Стрит.

– Да, очень даже.

– Ты прочитал газетную вырезку, шеф?

– Только мельком просмотрел, – ответил Мейсон. – Там всего несколько абзацев. Похоже, что она из какой-то нью-йоркской газеты. В ней говорится, что какая-то Хелен Хэмптон была признана виновной в шантаже и получила полтора года тюрьмы. Она вместе с сообщником, фамилия которого не упоминается, занимались вымогательством, но непонятно, каким именно образом. Подробно не объясняется. Она признала себя виновной, а судья при вынесении приговора отметил, что схема вымогательства была так хитро придумана, что он не хочет делать ее достоянием общественности и рассказывать о ней СМИ, чтобы другие не стали ее использовать.

– И это все?

– Все. Больше никаких подробностей, – ответил Мейсон.

– А дата какая?

– Даты на вырезке нет, – сообщил Мейсон. – Просто вырезан кусочек текста из газеты. Бумага уже слегка пожелтела, а это означает, что или статья давнишняя, или газета лежала на солнце. В таком случае газетная бумага желтеет довольно быстро.

– Наверное, мы узнаем больше после разговора с Карлином, – заметила Делла Стрит. – А о каком еще деле ты ему говорил, шеф?

– Я хочу проехать к тому телефону-автомату, – сказал Мейсон. – Предполагаю, что это заведение работает до полуночи. Может, нам там удастся что-нибудь разузнать о женщине, которая мне звонила.

– А ты заметил, что Карлин держался вполне непринужденно, будто такие звонки для него в порядке вещей? – спросила Делла Стрит. – Он мне даже понравился.

– Он определенно говорил вежливо и дружелюбно и при этом по-деловому, – сказал Мейсон. – А любопытства, в общем-то, не проявил.

– Верно, – согласилась Делла Стрит. – Я как раз пыталась понять, что же произвело на меня самое большое впечатление. Он полностью держал себя в руках. Другой на его месте, наверное, сгорал бы от любопытства, а, может, испугался бы. Я думаю, что большинство людей в подобной ситуации подумали бы: «Чего ради я понадобился мистеру Мейсону в такое время? Почему я? Что ему от меня нужно?» – и все в таком роде. А мистер Карлин совсем не встревожился.

Мейсон задумался над ее словами.

– Любезен, но не проявляет любопытства, – медленно произнес адвокат.

– Может, он ждал звонка? – высказала предположение Делла Стрит, склонив голову набок.

– Ну, так далеко я заходить бы не стал, но он определенно воспринял наш звонок как самый обычный. Как в порядке вещей! Пошли, Делла. Нам нужно найти тот телефон-автомат.

Глава 3

Подъезжая к аптеке на углу Ванс-авеню и бульвара Крамер, Мейсон спросил:

– Каким образом, Делла, эта женщина узнала, что я нахожусь в «Золотом гусе»? Как ты думаешь?

– Мало ли как. Ты человек известный, тебя многие знают, даже пальцем тычут…

– Тогда следует предположить, что она тоже находилась в «Золотом гусе».

– Совсем необязательно. Она… минутку… Наверное, ты прав, – согласилась Делла Стрит.

– Конечно, ей могла позвонить какая-нибудь подруга и сказать: «Слушай, мистер Мейсон сейчас ужинает в “Золотом гусе”. Это твой шанс. Тебе нужно ему только позвонить». Или метрдотель…

– Да, могло быть и так.

– Но почему-то я все-таки думаю, что дело обстояло не так, – продолжал Мейсон. – Уж слишком она волновалась и была очень сильно напугана. Судя по голосу, ей моя помощь потребовалась срочно… Нет, ей не звонили, она сама была в ночном клубе, увидела нас, ушла из клуба и позвонила.

– Кто-нибудь знал, что ты туда собираешься?

– Да мы сами не знали, – сказал Мейсон. – Вспомни: мы закончили опрашивать свидетеля и вышли из конторы, и тут ты говоришь, что Пол Дрейк рекомендовал «Золотого гуся». По его словам, там отличная кухня, неплохое вечернее представление и…

– Да, ты прав. Решение мы приняли спонтанно, и никто не знал, где мы, – кивнула Делла Стрит.

– За исключением «Детективного агентства Дрейка», – заметил Мейсон. – Помнишь, как мы звонили Полу Дрейку из ночного клуба и сообщили, что у нас есть заявление свидетеля и мы ждем Пола утром. Думаю, я сказал ему, что мы находимся в клубе, который он рекомендовал.

– Верно, – кивнула Делла Стрит. – Я помню, как ты ему это говорил.

– Но Пол Дрейк не стал бы никому сообщать, где мы находимся, – продолжал Мейсон. – В конце концов, он же детектив. Он умеет держать язык за зубами. Впрочем, мы, вероятно, узнаем гораздо больше после разговора с Карлином. И вполне может быть, что дело окажется заурядным, без каких-либо поводов для волнений. Может, завтра решим, что не стоило куда-то мчаться среди ночи. Хотя я не могу отделаться от мысли, что эта женщина аккуратно откладывала деньги на черный день, на случай каких-то непредвиденных обстоятельств. И вот этот черный день настал, что-то у нее такое случилось, она отправилась к своему тайнику, где хранила деньги, и… Так, мы на месте. Вот эта аптека-закусочная. Давай посмотрим, что здесь удастся выяснить. Ты пойдешь со мной? – спросил Мейсон.

Делла Стрит уже открывала дверцу машины.

– Только попробуй не взять меня с собой!

Старший продавец как раз собирался закрыть аптеку-закусочную. Четырем молодым людям, которые оживленно болтали и ели мороженое с сиропом, вежливо напомнили о времени. Девушка за прилавком с содовой водой мыла стаканы в горячей воде с моющим средством, вид у нее был печальный. Кассирша подсчитывала выручку.

Аптекарь из рецептурного отдела вежливо выслушал Мейсона.

– Я ее не очень-то запомнил, – признался он. – Уже после ее ухода телефон в соседней кабине несколько раз звонил, но мы все были так заняты, что не могли ответить. Наконец я ответил по второму телефону. Оказалось, что звонят с центральной станции. Они сказали, что на соседнем аппарате не повешена трубка. Я увидел, что на самом деле не повешена, зашел в кабину и положил на рычаг. Больше ничего не знаю. Попробуйте поговорить с кассиршей.

Мейсон подошел к кассе.

Кассирша смутно помнила ту женщину. Она просила разменять деньги – ей требовались монетки для телефона-автомата. На вид лет тридцать или тридцать пять, одета в темное пальто с меховым воротником. У нее с собой была коричневая сумочка из крокодиловой кожи. Более подробно женщина не могла ее описать. Она не повесила трубку, а оставила болтаться на проводе. Кассирша не видела, как эта женщина уходила. У них был наплыв посетителей.

– Из какой кабины она звонила? – спросил Мейсон.

– Из той, что справа, около стенда с журналами.

– Я ее осмотрю, – сказал Мейсон.

Он пошел к кабине вместе с Деллой Стрит.

– За нами наблюдает аптекарь, шеф, – прошептала секретарша.

– Возможно, думает, что я из ФБР, – заметил Мейсон. – У нас практически нет шансов узнать, что ее так испугало – один из тысячи! – но посмотреть все равно нужно. Раз она убежала так внезапно, то могла что-то забыть – носовой платок, кошелек…

– На полочке лежат несколько монет и клочок бумаги, – сказала Делла Стрит, заглядывая в кабину сквозь стекло, вставленное в дверь.

Мейсон толкнул дверь. Делла Стрит проскользнула в телефонную кабину.

– Четыре монеты, сложенные столбиком на кусочке бумаги, – сообщила секретарша.