Снежная королева

– Как же я замешкалась! – сказала девочка. – Мне ведь надо искать Кая!.. Вы не знаете, где он? – спросила она у роз. – Вы верите, что он умер?

– Он не умер! – ответили розы. – Мы ведь побывали под землёй, где лежат все умершие, но Кая меж ними нет.

– Спасибо вам! – проговорила Герда и пошла к другим цветам; она заглядывала в их чашечки и спрашивала: – Вы не знаете, где Кай?

Но цветы, греясь на солнышке, думали только о собственных сказках – каждый о своей; много их выслушала Герда, но ни один цветок не сказал ей ни слова о Кае.

ЧТО ЖЕ РАССКАЗАЛА ГЕРДЕ ОГНЕННАЯ ЛИЛИЯ

– СЛЫШИШЬ, КАК БЬЁТ БАРАБАН? «БУМ! БУМ!» ПОТОМ ОПЯТЬ ТО ЖЕ САМОЕ: «БУМ! БУМ!» СЛУШАЙ ЗАУНЫВНОЕ ПЕНИЕ ЖЕНЩИН. СЛУШАЙ КРИКИ ЖРЕЦОВ… В ДЛИННОМ КРАСНОМ ОДЕЯНИИ СТОИТ НА КОСТРЕ ВДОВА ИНДИЙЦА. ПЛАМЯ ВОТ-ВОТ ОХВАТИТ ЕЁ И ТЕЛО ЕЁ УМЕРШЕГО МУЖА, НО ОНА ДУМАЕТ О ЖИВОМ ЧЕЛОВЕКЕ, ЧТО СТОИТ ТУТ ЖЕ, – О ТОМ, ЧЬИ ГЛАЗА ГОРЯТ ЖАРЧЕ ПЛАМЕНИ, ЧЬИ ВЗОРЫ ЖГУТ ЕЁ СЕРДЦЕ СИЛЬНЕЕ ОГНЯ, КОТОРЫЙ СЕЙЧАС ИСПЕПЕЛИТ ЕЁ ТЕЛО. РАЗВЕ ПЛАМЯ СЕРДЦА МОЖЕТ ПОГАСНУТЬ В ПЛАМЕНИ КОСТРА!

– Ничего не понимаю! – сказала Герда.

– Это моя сказка! – объяснила огненная лилия.

ЧТО РАССКАЗАЛ ВЬЮНОК

– НАД СКАЛОЙ НАВИС СТАРИННЫЙ РЫЦАРСКИЙ ЗАМОК. К НЕМУ ВЕДЁТ УЗКАЯ ГОРНАЯ ТРОПИНКА. ДРЕВНИЕ КИРПИЧНЫЕ СТЕНЫ ГУСТО УВИТЫ ПЛЮЩОМ, ЛИСТЬЯ ЕГО ЦЕПЛЯЮТСЯ ЗА БАЛКОН. А НА БАЛКОНЕ СТОИТ ПРЕЛЕСТНАЯ ДЕВУШКА; ОНА ПЕРЕГНУЛАСЬ ЧЕРЕЗ ПЕРИЛА И СМОТРИТ ВНИЗ, НА ДОРОГУ. ДЕВУШКА СВЕЖЕЕ РОЗЫ НА СТЕБЛЕ, ВОЗДУШНЕЕ КОЛЕБЛЕМОГО ВЕТРОМ ЦВЕТКА ЯБЛОНИ. КАК ШУРШИТ ЕЁ ШЁЛКОВОЕ ПЛАТЬЕ! «НЕУЖЕЛИ ЖЕ ОН НЕ ПРИДЁТ?»

– Ты говоришь про Кая? – спросила Герда.

– Я рассказываю чудесную сказку, свои грёзы! – ответил вьюнок.

ЧТО РАССКАЗАЛ КРОШКА-ПОДСНЕЖНИК

– МЕЖДУ ДЕРЕВЬЯМИ КАЧАЕТСЯ ДЛИННАЯ ДОСКА – ЭТО КАЧЕЛИ. НА ДОСКЕ СИДЯТ ДВЕ МАЛЕНЬКИЕ ДЕВОЧКИ В БЕЛОСНЕЖНЫХ ПЛАТЬИЦАХ И ШЛЯПКАХ, УКРАШЕННЫХ ДЛИННЫМИ ЗЕЛЁНЫМИ ШЁЛКОВЫМИ ЛЕНТАМИ, КОТОРЫЕ РАЗВЕВАЮТСЯ НА ВЕТРУ. БРАТИШКА, ПОСТАРШЕ ИХ, СТОИТ ПОЗАДИ СЕСТЁР, ОБНЯВ ВЕРЁВКИ; В ОДНОЙ РУКЕ У НЕГО ЧАШЕЧКА С МЫЛЬНОЙ ВОДОЙ, В ДРУГОЙ – ГЛИНЯНАЯ ТРУБОЧКА: ОН ПУСКАЕТ ПУЗЫРИ. ДОСКА КАЧАЕТСЯ, ПУЗЫРИ РАЗЛЕТАЮТСЯ ПО ВОЗДУХУ, ПЕРЕЛИВАЯСЬ НА СОЛНЦЕ ВСЕМИ ЦВЕТАМИ РАДУГИ; ВОТ ОДИН ПОВИС НА КОНЦЕ ТРУБОЧКИ И КОЛЫШЕТСЯ ОТ ДУНОВЕНИЯ ВЕТРА. КАЧЕЛИ КАЧАЮТСЯ; ЧЁРНАЯ СОБАЧОНКА, ЛЁГКАЯ, КАК МЫЛЬНЫЙ ПУЗЫРЬ, ВСТАЁТ НА ЗАДНИЕ ЛАПКИ, А ПЕРЕДНИЕ КЛАДЁТ НА ДОСКУ – НО ДОСКА ВЗЛЕТАЕТ ВВЕРХ, А СОБАЧОНКА ПАДАЕТ, ТЯВКАЕТ И СЕРДИТСЯ. ДЕТИ ПОДДРАЗНИВАЮТ ЕЁ, ПУЗЫРИ ЛОПАЮТСЯ… ДОЩЕЧКА КАЧАЕТСЯ, ПЕНА РАЗЛЕТАЕТСЯ – ВОТ МОЯ ПЕСЕНКА!

– Может, она и хороша, да уж очень жалобно ты её напеваешь!.. И опять ни слова о Кае!

ЧТО РАССКАЗАЛИ ГИАЦИНТЫ

– ЖИЛИ-БЫЛИ ТРИ СТРОЙНЫЕ НЕЖНЫЕ КРАСАВИЦЫ СЕСТРИЦЫ. ОДНА ХОДИЛА В КРАСНОМ ПЛАТЬЕ, ДРУГАЯ – В ГОЛУБОМ, ТРЕТЬЯ – В БЕЛОМ. РУКА ОБ РУКУ ТАНЦЕВАЛИ ОНИ ПРИ ЯСНОМ ЛУННОМ СВЕТЕ У ТИХОГО ОЗЕРА. ТО БЫЛИ НЕ ЭЛЬФЫ, НО САМЫЕ НАСТОЯЩИЕ ЖИВЫЕ ДЕВУШКИ. В ВОЗДУХЕ РАЗЛИЛСЯ СЛАДКИЙ ЗАПАХ, И ДЕВУШКИ СКРЫЛИСЬ В ЛЕСУ. НО ВОТ ЗАПАХЛО ЕЩЁ СИЛЬНЕЙ, ЕЩЁ СЛАДОСТНЕЙ, И ВДРУГ ИЗ ЛЕСНОЙ ЧАЩИ ВЫПЛЫЛИ ТРИ ГРОБА. В НИХ ЛЕЖАЛИ КРАСАВИЦЫ СЕСТРИЦЫ, А ВОКРУГ НИХ, КАК ЖИВЫЕ ОГОНЬКИ, ПОРХАЛИ СВЕТЛЯЧКИ. СПЯТ ЭТИ ДЕВУШКИ ИЛИ УМЕРЛИ? АРОМАТ ЦВЕТОВ ГОВОРИТ, ЧТО УМЕРЛИ. ВЕЧЕРНИЙ КОЛОКОЛ ЗВОНИТ ПО УСОПШИМ.

– От вашей сказки мне грустно стало! – сказала Герда. – Да и колокольчики ваши пахнут слишком сильно… Теперь у меня из головы не идут умершие девушки! Ах, неужели и Кай умер? Но розы побывали под землёй и говорят, что его там нет.

– ДИНЬ-ДОН! – ЗАЗВЕНЕЛИ КОЛОКОЛЬЧИКИ ГИАЦИНТОВ. – МЫ ЗВОНИМ НЕ НАД КАЕМ. МЫ И НЕ ЗНАЕМ ЕГО. МЫ ВЫЗВАНИВАЕМ СВОЮ СОБСТВЕННУЮ ПЕСЕНКУ, ДРУГОЙ МЫ НЕ ЗНАЕМ!

Тогда Герда пошла к лютику, сиявшему в блестящей зелёной траве.

– Ты, маленькое ясное солнышко! – сказала ему Герда. – Скажи, ты не знаешь, где мне искать моего названого братца?

Лютик засиял ещё ярче и взглянул на девочку. Какую же песенку спел он ей? И в этой песенке ни слова не было о Кае!

– БЫЛ ПЕРВЫЙ ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ, СОЛНЦЕ ГРЕЛО И ТАК ПРИВЕТЛИВО ОСВЕЩАЛО МАЛЕНЬКИЙ ДВОРИК! ЛУЧИ ЕГО СКОЛЬЗИЛИ ПО БЕЛОЙ СТЕНЕ СОСЕДНЕГО ДОМА, А ПОД САМОЙ СТЕНОЙ ИЗ ЗЕЛЁНОЙ ТРАВКИ ВЫГЛЯДЫВАЛИ ПЕРВЫЕ ЖЁЛТЕНЬКИЕ ЦВЕТОЧКИ, КОТОРЫЕ СВЕРКАЛИ НА СОЛНЦЕ, КАК ЗОЛОТЫЕ. НА ДВОР ВЫШЛА ПОСИДЕТЬ СТАРУШКА БАБУШКА. ВОТ ПРИШЛА К НЕЙ В ГОСТИ ЕЁ ВНУЧКА-СЛУЖАНКА, БЕДНАЯ КРАСИВАЯ ДЕВУШКА, И КРЕПКО ПОЦЕЛОВАЛА СТАРУШКУ. ПОЦЕЛУЙ ЭТОТ БЫЛ ДОРОЖЕ ЗОЛОТА – ОН ШЁЛ ПРЯМО ОТ СЕРДЦА. ЗОЛОТО НА УСТАХ, ЗОЛОТО В СЕРДЦЕ, ЗОЛОТО НА НЕБЕ В УТРЕННИЙ ЧАС!.. ВОТ И ВСЁ! – ЗАКОНЧИЛ ЛЮТИК.

– Бедная моя бабушка! – вздохнула Герда. – Верно, она скучает обо мне, верно, горюет, как горевала о Кае! Но я скоро вернусь и приведу его с собой. Нечего больше и расспрашивать цветы: от них ничего не добьёшься; они знают только свои песенки!

И она подвязала юбочку повыше, чтобы удобнее было бежать, но когда перепрыгивала через нарцисс, тот хлестнул её по ногам.

Герда остановилась, посмотрела на этот высокий цветок и спросила:

– Ты, может быть, знаешь что-нибудь?

И наклонилась, ожидая ответа.

ЧТО РАССКАЗАЛ НАРЦИСС

– Я ВИЖУ СЕБЯ! Я ВИЖУ СЕБЯ! О, КАК Я БЛАГОУХАЮ!.. ВЫСОКО-ВЫСОКО В КАМОРКЕ, ПОД САМОЙ КРЫШЕЙ, СТОИТ ПОЛУОДЕТАЯ ТАНЦОВЩИЦА. ОНА СТОИТ ТО НА ОДНОЙ НОЖКЕ, ТО НА ОБЕИХ И ПОПИРАЕТ ИМИ ВЕСЬ СВЕТ – ОНА ЛИШЬ ОПТИЧЕСКИЙ ОБМАН. ВОТ ОНА ЛЬЁТ ИЗ ЧАЙНИКА ВОДУ НА КАКОЙ-ТО ПРЕДМЕТ, КОТОРЫЙ ДЕРЖИТ В РУКАХ. ЭТО ЕЁ КОРСАЖ. ЧИСТОТА – ЛУЧШАЯ КРАСОТА! БЕЛОЕ ПЛАТЬЕ ВИСИТ НА ГВОЗДЕ, ВБИТОМ В СТЕНУ; ПЛАТЬЕ ТОЖЕ ВЫСТИРАНО ВОДОЮ ИЗ ЧАЙНИКА И ВЫСУШЕНО НА КРЫШЕ. ВОТ ДЕВУШКА ОДЕВАЕТСЯ И ПОВЯЗЫВАЕТ ШЕЮ ЯРКО-ЖЁЛТЫМ ПЛАТОЧКОМ, КОТОРЫЙ ЕЩЁ РЕЗЧЕ ПОДЧЁРКИВАЕТ БЕЛИЗНУ ПЛАТЬИЦА. ОПЯТЬ ОДНА НОЖКА В ВОЗДУХЕ! ГЛЯДИ, КАК ПРЯМО СТОИТ ДЕВУШКА НА ДРУГОЙ – ТОЧНО ЦВЕТОК НА СВОЁМ СТЕБЕЛЬКЕ! Я ВИЖУ В НЕЙ СЕБЯ, Я ВИЖУ В НЕЙ СЕБЯ!

– Да мне-то какое дело до неё? – сказала Герда. – Нечего мне о ней рассказывать!

И она побежала в конец сада. На калитке был заржавевший засов, но Герда так долго теребила его, что он поддался, калитка распахнулась, и девочка так, босиком, и пустилась бежать по дороге. Раза три она оглядывалась, но никто за ней не гнался.

Наконец она устала, присела на большой камень и огляделась. Лето уже прошло, настала поздняя осень, а в волшебном саду старушки, где вечно сияло солнышко и цвели цветы всех времён года, этого не было заметно.

– Господи! Как же я замешкалась! Ведь уж осень на дворе! Тут не до отдыха! – сказала Герда и опять пустилась в путь.

Ах, как пылали её бедные, усталые ножки! Как холодно, сыро было вокруг!

Длинные листья на ивах совсем пожелтели, туман оседал на них крупными каплями и стекал на землю. Листья падали один за другим. Только терновник стоял весь усыпанный ягодами; но ягоды у него были терпкие, вяжущие. Каким серым, унылым казался весь мир!

Сказка четвёртая

Принц и принцесса

Пришлось Герде опять присесть, чтобы передохнуть. На снегу прямо перед ней прыгал большой ворон; он долго смотрел на девочку, кивая ей головой, и наконец заговорил:

– Карр-карр! Здравствуй!

Он не мог хорошо говорить на языке людей, но, видимо, желал девочке добра и спросил её, куда она бредёт по белу свету, такая одинокая. Слово «одинокая» Герда поняла отлично и сразу почувствовала всё его значение.

Она рассказала ворону всю свою жизнь и спросила, не видал ли он Кая. Ворон задумчиво покачал головой и ответил:

– Очень веррроятно, очень веррроятно!

– Как? Правда? – воскликнула девочка и чуть не задушила ворона поцелуями.

– Не так гррромко, не так гррромко! – проговорил ворон. – Я, кажется, видел твоего Кая. Но теперь он, верно, забыл про тебя в обществе своей принцессы!

– Разве он живёт у принцессы? – спросила Герда.

– А вот послушай, – сказал ворон вместо ответа. – Только мне ужасно трудно говорить по-вашему. Эх, если бы ты понимала речь воронов, я рассказал бы тебе обо всём куда лучше.

– Нет, этому меня не учили, – молвила Герда. – Бабушка – та понимала. Хорошо бы и мне!

– Ну, ничего, – проговорил ворон. – Расскажу как сумею, пусть плохо.

И он рассказал обо всём, что знал сам.