Свежий ветер с моря. Записки одесского путешественника

Сегодня Хальс считается лучшим портретистом своего времени. Да и вообще входит в тройку величайших голландских художников – вместе с Рембрандтом и Вермеером. Возможно, это потому, что манера его письма близка и понятна нам теперь, когда импрессионисты заменили собой классиков – именно Хальса они считали своим предтечей. Понятны его широкий, даже небрежный мазок, пренебрежение к лессировкам, ярко выраженная экспрессия. Работы Хальса сразу узнаваемы на фоне работ коллег и современников. Хотя, как ни странно, стоили они порой даже меньше, чем «зализанные» работы его младшего брата, Дирка, которому первые уроки живописи дал именно Франс. Кстати, третий брат, Йост, тоже был живописцем, как и пятеро сыновей самого Франса. Впечатляющая преемственность.

Вообще харлемский музей – это музей «золотого века» голландской живописи, в основу которого легло собрание картин городской ратуши, которое начало формироваться еще в середине XVII века. Хальс как раз и был первым городским реставратором, занявшимся восстановлением конфискованных у католической церкви полотен. А потом началось. Всего за тридцать лет, с 1605 по 1635-й, в Харлеме было написано более 100 тысяч (!) живописных произведений. Здесь жили и работали Хендрик Гольциус и Корнелис Корнелиссен, Виллем Клас Хеда и Питер Клас, Саломон ван Рейсдал и Ян Стен, Якоб ван Рейсдал и художница Юдит Лейстер, которая, как и мужчины, была членом Гильдии Святого Луки. И многие, многие другие. Потрясающий город, в котором каждый четвертый был тогда художником. Потрясающая страна. Кстати, в Харлеме и сейчас сохранилось больше произведений искусства, чем в любом другом голландском городе. Собственно, по именам уже понятно, что именно здесь был изобретен фирменный голландский натюрморт – да-да, тот самый, с заворачивающейся лимонной кожурой.

О многих из этих мастеров написал художник Карел ван Мандер, вдохновленный трудом Вазари. Самого же Мандера считают учителем Хальса. «Книга о художниках», написанная Карелом ван Мандером – первый искусствоведческий труд в Северной Европе. Работы их всех представлены сегодня в музее.

Но мы же приехали за Хальсом. В музее немало написанных им групповых портретов – например, мушкетеров-милиционеров стрелковых рот святого Адриана и святого Георгия. Хальс первым нарушил парадность группового портрета, усадив коллег за банкетный стол – сам он тоже состоял в роте святого Георгия с 1612 по 1624 год. И, конечно, есть в музее великолепные одиночные портреты – «Путешественник», «Портрет женщины с перчатками», «Портрет Якоба Хендрикса» и другие.

Поздние работы Хальса написаны в еще более свободной манере, чем ранние. Он решает их в скупой цветовой гамме, построенной на контрастах черных и белых тонов. Ван Гог однажды заметил, что у Хальса не менее двадцати семи оттенков черного…

А что же наш Святой Лука? Он ведь считался покровителем художников, первым написав икону Богородицы. В Музее Франса Хальса есть замечательная работа, написанная в 1532 году Мартеном ван Хемскерком, где как раз изображен этот процесс. Живший в Харлеме Хемскерк был одним из ведущих членов гильдии Святого Луки и служил церковным старостой в церкви Святого Бавона. А сам Хальс стал в 1644 году президентом этой гильдии.

Приехать в Харлем стоит, конечно, не только ради Хальса. Небольшой сегодня город, он был в XIV веке вторым по величине в Голландии после Дордрехта, превосходя и Делфт, и Амстердам, и Лейден. В 1634-м именно тут был открыт первый в стране канал – трекварт, по которому перевозили на баржах грузы, почту и пассажиров. Роль бурлаков выполняли лошади. Канал просуществовал до 1883 года! Причем последние сорок лет он работал параллельно с железной дорогой.

Ну и, конечно, Харлем не мог не отметиться на карте Америки. Современный нью-йоркский район Гарлем находится на месте бывшего поселения Новый Гарлем, располагавшегося на территории Новых Нидерландов.

В 30-х годах XVII века Харлем стал одним из главных центров «тюльпаномании». Здешняя биржа успешно спекулировала луковицами этих растений – причем стоили такие луковицы иногда почти как дома в престижных районах Амстердама. В «Черном тюльпане» Дюма Харлем описан как «город, имеющий полное право гордиться тем, что он является самым тенистым городом Голландии», а населен он «людьми со спокойным характером, с тяготением к земле и ее дарам».

К Хальсу это, пожалуй, не относилось.

Греция

Наши люди на Олимпе

Каждый день возле входа на уникальный афинский стадион «Панатинаикос», на котором в 1896 году были проведены первые в современной истории Олимпийские игры, толпятся тысячи туристов с фотоаппаратами. Стадион достоин того, чтобы его фотографировали – во-первых, это единственный в мире стадион, построенный из белого мрамора. Во-вторых, он построен точно на месте древнего стадиона, на котором проводились Панафинейские игры, и наследует древние традиции – еще в 329 году до нашей с вами эры по инициативе светлейшего архонта Ликурга деревянные скамьи на нем были заменены мраморными. А в 140 году нашей эры он уже вмещал 50 тысяч зрителей – одесский стадион «Черноморец» даже сегодня не может этим похвастать. В-третьих, стадион построен по старой модели (кто так строит?), потому его беговые дорожки не соответствуют современным стандартам. Когда в 2004 году в Афинах проходили Олимпийские игры, на «Панатинаикосе» проводились только соревнования по стрельбе из лука. В-четвертых, под стадионом есть подземный ход, из которого атлеты выходили на арену, а по ночам там, по легенде, танцевали обнаженные афинянки (этого я, увы, подтвердить не могу). В-пятых, возле стадиона немало интересных скульптур – например, «Ломающий дерево» («Ксилотравстис») работы Димитриоса Филиппотиса, или «Дискобол» работы Константиноса Димитриадиса (кстати, мало кто знает о том, что оригинал скульптуры находится в Нью-Йорке, в Афинах установлена копия).

Ну, а то, что в-шестых, узнаем только мы с вами, потому что дело это одесское, и, можно сказать, семейное.

Дело в том, что первым президентом Международного Олимпийского комитета был одессит. Ну, почти одессит (на такие мелочи мы не обращаем внимания) – в детстве он с семьей прожил несколько лет в Одессе, помогая отцу в торговле. Его имя – Димитриос Викелас.

Одессу традиционно называют прародительницей двух современных государств – Греческой Республики и Израиля. Именно из Одессы молодые участники движения «Ховевей-Цион» («Любящие Сион»), основанного врачом и писателем Леоном Пинскером вместе с Мозесом Лилиенблюмом, отправились в Палестину – восстанавливать еврейское государство. Именно в Одессе в 1814 году было основано тайное общество «Филики Этерия», национально-патриотическая организация, деятельность которой привела к свержению османского господства и возрождению греческой независимости.

Ну, а общая история Греции и Одессы, вернее, той территории, на которой расположена нынешняя Одесса, началась гораздо раньше – уже в VI веке до нашей эры на территории нынешнего города располагались два греческих поселения и гавани истриан и исиаков. Рядом с Одессой было расположено сразу несколько греческих поселений – Тира и Никоний на берегах Днестровского лимана, Исакион на Сухом лимане, Одесс на Тилигульском лимане. Так что корни у Одессы греческие.

Иосиф Дерибас со своим отрядом и казаками атамана Головатого и Захара Чепиги завоевали Хаджибей – нынешнюю Одессу, – в ночь с 13 на 14 сентября 1789 года. А уже рано утром Дерибас с боевыми товарищами пили кофе и кипрское вино в кофейне грека Аспориди. На первом своем плане в 1794 году город разделен на два участка – военный и греческий. А первая перепись населения города, сделанная в 1795 году, показала, что в нем живут (кроме военного гарнизона) 2349 жителей обоего пола, кроме дворян и чиновников, среди которых 240 евреев, 224 грека (без учета греческого дивизиона) и 60 болгар.

Одесса быстро стала для греков надежной гаванью – именно в одесской Свято-Троицкой (греческой) церкви были изначально захоронены останки Константинопольского патриарха Григория V, зверски убитого турками в апреле 1821 года. Тогда же, кстати, произошел и первый в городе и в Российской империи вообще еврейский погром – греки обвинили евреев в том, что они вместе с турками глумились над телом патриарха. Чушь абсолютная, учитывая отношение евреев к мертвым, мертвому телу. Причины, скорее всего, были экономическими – евреи начали постепенно занимать более уверенные позиции в торговле зерном, традиционной зоне влияния греков.

В начале XIX века Одесса стала одним из крупнейших культурных центров греческого мира – в городе открылся греческий театр, в 1817 году – греческая школа. Прошли годы, и Одесса подарила миру целую плеяду греческих культурных деятелей. Если говорить о живописи, это в первую очередь один из основателей Товарищества Южнорусских художников и многолетний его председатель Кириак Константинович Костанди – «один из первых русских импрессионистов», как его характеризовал Давид Бурлюк. Помимо Костанди, в Одессе работало немало греческих художников – Александр Стилиануди, Николай Алексомати, Стилиан Василопуло.

Если же говорить о литературе, сразу вспоминаются два великих имени. Это Яннис Психарис и Димитриос Викелас.

Яннис Психарис родился в Одессе 15 мая 1854 года и до шести лет говорил на русском. Через несколько лет вместе с семьей перебрался в Константинополь, оттуда – в Париж. Учился в Сорбонне, стал профессором филологии, дружил с Виктором Гюго. Именно Психарис, специализирующийся на византийской и новогреческой филологии, стал главной фигурой в продвижении «димотики» – «народного» языка, который стал базой для формирования языка новогреческого. Его книга «Мое путешествие» стала манифестом реформации языка.

Вот мы и добрались до поэта и переводчика Димитриоса Викеласа, первого президента Международного Олимпийского комитета. По чистому недоразумению он родился не в Одессе, а на греческом острове Сирос. Из-за слабого здоровья получил домашнее образование – этим занималась его мать, на русский лад именуемая Смарагдой Георгиевной. Когда Димитриосу было пять лет, семья перебралась в Константинополь, несколько лет спустя, в 1849 году – в Одессу. Здесь в том же 1849 году родилась его сестра Ирина. Каждый уважающий себя греческий бизнесмен пытался тогда делать бизнес в Одессе. Интересно, что отец Димитриоса, Эммануил, в архивных документах значится как керченский купец 1-й гильдии. Димитриос помогал отцу в конторе и одновременно начал заниматься литературой – перевел на греческий трагедию Расина «Эсфирь». Вскоре контора отца разорилась, и Димитриос переехал жить и работать в Лондон. Здесь он помогал в бизнесе своим дядьям Леону и Василеосу, и достаточно быстро стал их партнером.

Финансовая независимость позволила заняться любимым делом – Викелас переехал в Париж и занялся литературой, продолжая сотрудничать с торговой компанией дяди. Он опубликовал несколько научно-исторических статей, трактат «Византия и современная Греция» и сборник «Сказки Эгейского моря». В 1877 году он издал брошюру «Школа в деревне», где выступил за введение в Греции всеобщего образования. Кстати, этими проблемами он будет заниматься всю жизнь.

В мае 1894 году Всегреческий гимнастический клуб обратился к Викеласу с просьбой представлять их на Международном атлетическом конгрессе в Париже. Когда на конгрессе встал вопрос о месте и времени проведения первой Олимпиады современности, именно Викелас убедил Пьера де Кубертена провести первые Игры не в Париже в 1900 году, а в Афинах в 1896 году. А сам Викелас, согласно тогдашним правилам Международного Олимпийского комитета, был избран Президентом МОК как представитель страны, принимающей Олимпийские игры. Эти игры проходили на том самом стадионе из белого мрамора, с которого и начался мой рассказ.

Думаете, все? Как бы не так.

С 1912 по 1948 год медали на Олимпийских играх вручались не только спортсменам, но и деятелям искусства. Пьер де Кубертен предложил соревноваться не только в спортивных дисциплинах, но и в различных областях искусства – при этом произведения должны иметь отношение к спорту. Существовало пять основных номинаций: литература, музыка, живопись, скульптура и архитектура. Сам Кубертен, кстати, получил в 1912 году на V Олимпиаде в Стокгольме золотую медаль по литературе за свою «Оду спорту».

Так вот – Константинос Димитриадис (о нем я вспомнил в самом начале рассказа) был удостоен золотой медали на Олимпийских играх в Париже в 1924 году за своего «Дискобола».

Но и это не все. Многие олимпийские виды спорта ведут свое начало от боевых навыков греческих воинов. Бег, метание копья, борьба, бокс, стрельба из лука… Но как в этом ряду оказалось метание диска, который ну никак нельзя бросить точно в цель, как копье? Оказывается, на таких дисках писали требования к осажденным и через крепостную стену бросали в город. Так что ценилась не меткость, а сила и дальность броска.

Вот теперь все.

Свежий ветер с моря

Январь в Греции – сезон не туристический. Поэтому, приезжая в январе в Афины, ты можешь увидеть город таким, какой он есть. Для своих.

Самое первое, что мы увидели в Афинах – многолюдная шумная забастовка возле парламента.

– Пожарные бастуют, – флегматично сказал таксист.

Мы привыкли к телевизионным картинкам, показывающим многотысячные демонстрации в Афинах, но все равно было интересно.

Греция удивительна и во многом уникальна. Как-то пару лет назад мне попалась карта мира с обозначением террористических организаций, действующих в разных странах, и их идеологической составляющей. Так вот – везде эти организации строятся либо по классовому (например, прокоммунистические), либо по религиозному (исламисты), либо по национальному признаку (баскская ЭТА, ирландская ИРА). И только в Греции террористы – это анархисты (организации «Революционная борьба», «17 ноября» и другие). Недавно, например, греческие анархисты избили в Афинах немецких ультраправых, приехавших по приглашению греческой же националистической организации «Золотая заря». Ну не прекрасно ли?