Космический капкан

– Не нужен мне твой «глюк». Оружие – не мой профиль. А ты когти рвешь? Куда собрался?

– На Процион. Меня там любимая ждет, – соврал Жмых. Никогда не помешает пустить погоню по ложному следу. А Свиня сдаст его без душевных терзаний.

Прикатился робот-официант. На его тележке стояли две большие кружки с квасом, лежали бутерброды с салями. Свиня сразу же ухватил кружку. Протянул руку и к бутербродам, но Глеб поспешно схватил оба, положил один на другой и начал жевать.

– Любимая, значит?

– Ну да. Женюсь на ней.

– Ну и дурак, – коротко ответил Свиня.

– Чего это?

– Умные люди канают на Дроэдем.

– Что? Как ты сказал?

– Дроэдем, – повторил Свиня. – Рай на земле. Андроиды вкалывали там лет тридцать. Или пятьдесят. Золотые шахты, изумрудные копи, хлопковые плантации, стада овец. Там есть все, что нужно для роскоши. И куча богатеев, которые спонсировали проект. Жилье стоит копейки. Настроили много, а желающих переезжать пока мало.

– Угу, – недоверчиво кивнул Глеб. – Рассказывай. Что ж народ туда не попер, если там так классно?

– Никто еще фишку не просек, – сообщил Свиня. – Я и сам собираюсь туда податься. Через пару недель. Где богатеи – там и мои клиенты. Потому как богатеев грабить каждому хочется. Что толку воровать пирожки на рынке в Мамбасу?

– Что-то ты разошелся, Свиня. Говорить как человек стал, – заметил Глеб.

– Ну, – усмехнулся Свиня, показав кривые зубы.

– А рейсы туда есть? – спросил Глеб.

– Рейсы есть, да только личность твоя засвечена, – процедил Свиня. – Я радио в дороге слушал. Так твои приметы там излагали – только держись. Вплоть до пиджака. Кстати, пиджак куда дел? Я бы его купил рублей за пять.

– Другу оставил, – фыркнул Глеб. Сообщение Свини ему совсем не понравилось.

– Извините, что нарушаю ваше уединение, – раздался вдруг голосок из-за спины Жмыха.

Глеб едва не подпрыгнул. Да и у Свини отвисла челюсть.

– А, это опять ты?! Чего надо?!

– Я тут случайно услышал ваш разговор. У меня к вам есть дело.

– Он не из полиции? – поинтересовался Свиня.

– Вроде нет.

– Все равно, я канаю.

– Счастливо вам канать, – улыбнулся лемуриец. Глеб прощаться не стал. Все равно ответной вежливости от Свини не дождешься.

Скупщик краденого покосился на поэта сердито: в словах вежливого лемурийца ему почудилась издевка.

– Так вот, о делах, – начал поэт. – У меня есть к вам некое предложение. Дело в том, что я хочу свалить отсюда вместе с вами!

– Вместе со мной?! – опешил Жмых. – Это еще зачем?!

– Во-первых, одному тяжело управляться с кораблем, – пояснил лемуриец. – Во-вторых – мы можем пригодиться друг другу. Вы… Как это называется у русских? Хлеб крошеный.

– Что? – поразился Жмых.

– Булка тертая.

– Булка? Булки знаешь у кого? Еще и тертые. Да на астероиде таких, как ты…

– Калач! – радостно прокричал лемуриец. – Вы – калач!

– А, тертый калач, – успокоился Глеб. – Это точно. Я – калач тертый. И что с того?

– Мы можем помочь друг другу. Соглашайтесь.

– Соглашаться на что? – поинтересовался Жмыхи скривился. – Ты вообще соображаешь, с кем базары подобные трешь? На кого булки свои крошишь, амфибия скользкая? Я, между прочим, человек авторитетный. У меня две отсидки от звонка до звонка. Я бурду вот этим самым горлом кушал. А еще два срока в учреждении полусанаторного типа отмотал. Ты понял, сочинитель вялых виршей, с кем связался?

В ответ лемуриец энергично закивал:

– Вы-то мне и нужны.

– Ты мне не выкай! – рассердился Глеб. – Я хоть и постарше тебя в плане жизненного опыта и объема мозговых извилин буду, а все же не хами, парниша, усек?

– Хорошо, хорошо. Так вы, то есть ты, согласен?

– Согласен смыться отсюда с тобой вместе? Ну, положим. Что дальше?

– Мы должны угнать корабль! – сообщил лемуриец, обаятельно улыбнулся и взъерошил гриву волос.

– Ты, паря, того, не чокнутый часом? – заинтересовался Жмых. – Вот так сразу взять – и угнать корабль?!

– Если ты согласен, я изложу тебе подробности своего плана. Нашего плана. Ты – кулич тертый. Ты мне поможешь. И я тебе помогу.

– Я-то калач тертый. Ты понял? Калач, а никак не кулич, не бублик какой-нибудь. А вот насчет твоей тертости у меня сильные сомнения имеются. И не только по поводу тертости. Еще я за мозг твой воспаленный серьезно беспокоюсь. Сдается мне, паря, мозгом ты несколько ушибленный.

– Не сомневайтесь, уважаемый!

– А я и не сомневаюсь. Ушибленный, как пить дать. Да и корабль угонять – это чересчур как-то даже на слух. Другое дело – билет по липовым бумагам оформить.

– Взять корабль – не проблема! – сообщил поэт.

– Ты, стало быть, по-крупному работаешь? – осведомился Жмых, оглядывая поэта с недоверием.

– Сережками не промышляю.