Допрос с пристрастием

Рэкод наклонился к нему и на минуточку сошел со своего Олимпа. Подрулил к электронной доске, набрал «клавой» формулу, строчки на четыре с половиной. Посмотрел, как художник на мольберт с другого ракурса. Тронул сенсорный экран, изменил где-то в степени пару плюсиков на минусы. Снова подъехал к тискающему бороду Бармалею и, пожав плечами, изрек:

– Вот, примерно в таком духе.

Бармалею оставалось только драть бороду от злости.

13. Подстава

– Знаешь, Ведич, о чем я думаю?

– Господи, Глюк! Ты еще успеваешь сейчас думать о чем-то? Или так – развлекуха? – глянул в сторону соратника Ведич.

– Нет, не развлекуха, друг, – произнес Глюк серьезно.

Оба они как раз устроили себе короткий, пятнадцатиминутный привал. Потому что ноги и руки, несмотря на сервоусилители, просто жгло от усталости.

– Ты помнишь, как Кварод ставил нам задачу?

– Ну?

– Тебе не показалось странным, что он точно знал, куда нам надо идти, чтобы добыть сталтеха?

– Может, и показалось, – пожал плечами Ведич. – Но ведь он объяснил, вроде? Они ж, наверное, долго свою статистику собирали. Наверное, знают, где и как Зона расправляется с жертвами, да? Он же говорил что в каком-то секторе она их больше разделывает на запчасти. А в другом что-то еще творит. Так, нет? Надо бы, кстати, потом расспросить его еще разок. Интересные дела ведь, так?

– А мне вот, Ведич, мысль пришла. Всё, наверное, куда проще, – с редкой для него серьезностью проговорил Глюк.

– Говори уж, не томи, – произнес Ведич, прикрывая глаза от усталости.

– А что, если они просто знали, где примерно мы встретим сталтехов нужной – четвертой – «выдержки»?

– Не понял что-то, Глюк. Говори понятнее. Голова плохо варит, – пожаловался Ведич.

– Я согласен, что «высоколобые» Ковчега добыли кучу знаний о Зоне. Установили всякие законы. Ведают, за сколько дней тут или там труп обратится ходячим монстром. Но…

– Не тяни, Глюк, а? Скоро снова топать, а ты все бубнишь.

– Так вот, друг Ведич. Может, Ковчег заранее послал в нужное место несколько парнишек и…

– В смысле? Чего-то я не догоняю.

– Послал в нужное место, в нужное время маленькую группу на «съедение» Зоне.

– Жертва такая?

– Ага, жертва. Послал группу, зная, что она погибнет там-то и там-то. Посчитали загодя. Через столько-то дней трупы превратятся в сталтехов. Вот туда, к нужному месту, в нужное время, нас и отправили.

– Иди ты! Такую хрень придумываешь, – отмахнулся Ведич. Но на самом деле ему стало уже не до отдыха. Он даже на секунду забыл о страшной усталости.

– Я не пойму, Ведич? Ты считаешь, будто Хистер и его свора не могут сделать такую бяку?

– Все, Глюк! Тронулись в путь. Не до гипотез сейчас.

Сталкеры вскочили, проверили поклажу, осмотрели окрестности и пошлепали дальше. Оба некоторое время молчали. Лишь чуть позже Ведич, волокущий «сани», произнес:

– Знаешь, Глюк, если твою «теорию заговора» развивать, то можно изобрести еще более мерзкую штуковину.

– Еще мерзотней? Ну, давай. Удиви меня, – обернулся к напарнику шагающий первым Глюк.

– Группу, как ты и придумал, можно, конечно, послать куда-то в нужное место. Но где гарантия, что механоиды или что-то еще прихлопнет их, как надо лобастым прислужникам Хистера, и именно там?

– Ну, нет таких гарантий, – вздохнул Глюк. – Ну, паранойя у меня. Уж прости, друг.

– Тогда послушай. Сейчас я твою паранойю еще усилю.

– Валяй!

– Для полной четкости плана следовало бы самим прихлопнуть приговоренных. Понял, нет? То есть в нужном месте будет засада. Которой только и надо аккуратненько подстеречь посланных позже.

– Аккуратно, это чтобы не снести голову или чего-нибудь важное? – переспросил Глюк. – Чтоб был всем сталтехам сталтех?

– Да, типа того, что мы транспортируем, – кивнул ему Ведич.

– Интересная получается петрушка, – присвистнул Глюк.

И сталкеры опять зашагали молча.

14. Научные прорывы местного уровня

В общем, Рэкод творил чудеса. День за днем, ночь за ночью. Группа лабораторий выдавала на-гора результат. Да и сама Группа лабораторий расширилась. Это были уже не четыре комнатки с узкими дверными проемами, через которые затащить что-нибудь солидное стало бы еще той проблемой. Теперь у них наличествовало целых три огромных зала. В конце концов, в каменоломнях народец тоже не сидел, покуривая. Ковчег шел в гору. Хистер подминал под себя какие-то спонтанно сложившиеся в Новосибирской зоне группировки. Да и людей прибавлялось. Где своим ходом, а где и на аркане, но в Форте оказывались новые и новые. Конечно, и расход человеческого материала тоже был немереный. Кто-то не выдюжил имплантации, кто-то попадался под горячую руку Хистеру или кому-то из его приспешников. Ну и, само собой, Зона тоже собирала обильный урожай. Иногда доходило до того, что Хистер самостоятельно ограничивал число экспедиций в глубь локации. Предпочитал нанять «левых» сталкеров. Тут возникал расход на оплату, но зато риск потерять собственную «гвардию» сводился к нулю.

Большим подспорьем на пути к общему процветанию стали и результаты науки. Уменьшился падеж «поголовья» при имплантации новичков. Гораздо большее число людей побывавших в зоне и заразившихся легкой формой серебристой «проказы», возвращалось в строй, а не оставалось калеками. Правда, калек на территории Ковчега не водилось вовсе. Хистер решил данную проблему с ходу и однозначно. «У нас слишком мало ресурсов. И я не потерплю никакого загрязнения общества инвалидами! Убогие слишком сильно замедлят наше движение к цели», – заявил он еще в самом начале карьеры.

Так что «загрязнение» проваливалось куда-то в тартарары. Все, конечно, догадывались, куда и как, но помалкивали. Совсем не хотелось оказаться в тех же отвалах мусора за Фортом, что и «загрязнения». А еще хуже – в Лаборатории. Вот как раз об этом и Кварод, и все научные работники ведали доподлинно. Но, естественно, помалкивали.

Между тем Хистер, как-то умилившись от очередного посещения научного блока Ковчега, повелел именовать Рэкода «академиком». Бармалей кусал локти и едва не наложил на себя руки. Наука, вообще-то, сильная штука!

Короче, все бы у Рэкода так и осталось на мази, если бы он не полез в политику. Нашел, как говорится, дополнительную нишу для самовыражения. Нет, речь не шла о тех несчастных, над которыми он и его коллеги время от времени измывались, ставя опыты. Что-то пришивали, а что-то отпиливали. Это как раз, с точки зрения безграничной экспансии науки, было самое то! Ведь мораль и рационализация никогда не могут идти вперед обнявшись. Всегда приходится лавировать, притирать их друг к дружке, искать компромиссные решения. То ли дело, когда мораль просто посылают на три веселых буквы!

Особенно это приятно биологам. Ведь тут, куда ни кинь – везде клин. Как исследовать человека, не оперируя его? Или, например, интересно, сколько подопытный индивид проживет, если у него вытащить почку? Или, как быстро левая рука достигнет ловкости правой, если ту отчекрыжить? По счастью, Рэкод и его лаборатории конкретно этим не занимались. Все-таки Хистер не руководил ею непосредственно. Просто присматривал. Другое дело, поиздеваться над механоидом. В конце концов, цель всей ученой возни в Ковчеге и сводилась к теме ускоренного истребления этих самых порождений Зоны. Как прихлопнуть их побольше за конечный промежуток времени? Как свести затраты к минимуму, а падеж нанороботов к максимуму?

Однажды Хистер даже размечтался. Типа, а не стоит ли попробовать атомную бомбардировку. Ну, в смысле, в Новосибирской зоне по старой мето?де, а вот по другим локациям Пятизонья, по тем… Народ в лабораториях, когда такое услышал, приуныл до жути. В самом деле, тут и так не продохнуть от всяческих вредных факторов, а теперь еще и разные сепараторы урановые начнут излучать. Однако Рэкод успокоил ученую братию. Не дрейфьте, мол, займусь я начальством. Спасу вас, убогих, от переквалификации в физики-ядерщики.

И ведь, правда, решил проблему. Чего уж он там втирал Хистеру наедине, никто не ведает. Бармалей бы дал бороду выщипать по волоску, только б узнать, что к чему. Он ведь втайне записывал все «рэкодские» прегрешения, вел, так сказать, свой гамбургский счет. Само собой, с Хистером фишка с формулой бы не прошла. После такой шуточки на доске вряд ли Рэкод остался бы академиком. Потому тут действовала другая методика. Иногда из неприкрытого кабинета доносились обрывки вещания академика Рэкода своему боссу.

– Нет, мой фюрер, водородную бомбу сделать, наверное, можно. Но, понимаете, вначале наш Форт надо расширить где-то раз в двадцать-сорок. В общем, занять сооружениями всю Зону целиком. Потом еще надо будет потратиться порядка миллиардов ста. И ведь это, еще не учитывая маскировочных мер! Вы ж понимаете, мой фюрер, что всякие дурацкие организации типа ООН, они ж переполошатся? Начнут к нам сюда слать каких-нибудь инспекторов. Нам что, мало Зоны? Еще со всем миром воевать…

Вот, что-то в таком роде. И слава Спасителю, от атомных прожектов Хистер отказался. Или, может, просто запамятовал, закрутился. Вся научная команда вздохнула с облегчением. Однако у Хистера хватало глюков и без этого. Вот где-то тут и нашла коса на камень, в плане политики.

Рэкод-то, конечно, творил чудеса. Но ведь волшебником он все-таки не был, правильно? А господин Хистер считал, что между наукой и волшебством особой разницы нет. Подумаешь, вместо заклинаний – формулы! Он ведь как вещал: