Пуля для следователя

Через полчаса друзья входили в ресторан, построенный недавно на месте заброшенной водяной мельницы. На стенах висели старые мукомольные предметы, неизвестно откуда взявшиеся, но вызывавшие зависть даже у сотрудников краеведческого музея. За стеной вода вращала чудом сохранившееся, а теперь отреставрированное мельничное колесо. Мерный шум ручья завораживал посетителей не хуже любого оркестра. Казалось, долго шел усталый странник, пока не встретился на его пути домик с гостеприимными хозяевами. Несколько столиков было установлено в маленьком зале, а большая часть прилепились к стенам, отделенным декоративными деревянными решетками, украшенными искусственными головками подсолнуха. На каждом столике стоял светильник, стилизованный под керосиновую лампу. Большая люстра в зале распространяла приглушенный свет.

Как и следовало ожидать, посетителей в ресторане было мало. Объяснялось это не столько временем дня, сколько временем года. Зимой на шоссе гораздо меньше проезжающих, чем летом. Лагман и Поливанов заняли столик в дальнем от входа отсеке. Лишенная ресторанной оживленности обстановка сейчас вполне соответствовала их настроению. Еду заказали самую что ни на есть простую, без особых изысков: салаты, фирменное жаркое в горшочках, бутылку водки.

Первую выпили не чокаясь. Разговаривали о Юре. Лагман вспоминал случаи из его жизни, про которые Павел Игнатьевич или забыл, или не знал вовсе. Вице-мэр поведал о печальных новостях, рассказал, что Юрия заманил в ловушку незнакомец, позвонивший с мобильного телефона, зарегистрированного в Ярославле.

К деловой части встречи – по поводу организации зеленодольского филиала лагмановской фирмы – перейти не успели. Только Поливанов заикнулся об этом, когда неожиданно в зале появились пятеро мужчин в камуфляжной форме с нашивками ОМОНа и натянутых на головы масках. Каждый вооружен короткоствольным автоматом. Они пересекли зал и остановились возле столика, за которыми сидели вице-мэр и бизнесмен.

– Вы гражданин Поливанов Павел Игнатьевич? – спросил один из них. Вице-мэр молча кивнул. – Попрошу вас пройти с нами.

– Для чего?

– Вы арестованы.

– Арестован? Помилуйте, за что? Очевидно, произошла ошибка.

– Сами прекрасно знаете за что, – ответил командир.

– Пожалуйста, предъявите ваши документы.

Услышав это, двое дюжих омоновцев со словами «Он еще будет права качать» бесцеремонно подхватили Поливанова под руки и, не слушая его увещеваний, буквально выволокли из зала. Остальные милиционеры вышли за ними следом. Один из них с такой силой стукнул поднявшегося было Игоря Матвеевича по шее, что тот, охнув, рухнул на стул.

Все произошло настолько стремительно, что ни редкие посетители, ни официанты не среагировали на показанное «маски-шоу». Они как сидели или стояли на своих местах, так там и оставались. Застывшая обстановка напоминала немую сцену из гоголевского «Ревизора». Какое-то время люди даже перестали разговаривать между собой.

Игорь Матвеевич был не столько перепуган происшедшим, сколько ошарашен его внезапностью. Он не знал, нужно ли сразу звонить Валентине Олеговне, огорчать ее. Вдруг это недоразумение и все в скором времени выяснится. Решил сначала выйти из ресторана, посмотреть, что там делается. Возможно, у Павла Игнатьевича проверят документы – и сейчас он вернется.

Потирая ноющую шею, Лагман вышел на крыльцо и не увидел никого из участников инцидента: ни Поливанова, ни омоновцев, ни машины, на которой могли приехать как минимум пятеро здоровяков.

Вернувшись за столик, бизнесмен расплатился с официантом, после чего позвонил Валентине Олеговне:

– Валя, тут произошла чистой воды чертовщина. Мы сидели в «Старой мельнице». Вдруг сюда ввалились пятеро омоновцев с автоматами, сказали Павлу, что он арестован, и увезли его.

– Куда?

– Не знаю. На меня вообще смотрели, как на пустое место. Следили, лишь бы не двигался. Я пытался у них спросить – все равно что разговаривать с кирпичной стеной. Я сейчас приеду.

– Приезжай. Буду узнавать.

К тому времени, когда вернулся Лагман, Валентина Олеговна обзвонила всех зеленодольских силовиков. Прокурор и начальник милиции только диву давались: никакого приказа о задержании вице-мэра они не давали. Поливанова принялась названивать в Москву. Ни в ФСБ, ни в МВД об аресте Поливанова никто не слышал. По многоступенчатой цепочке Валентина Олеговна дозвонилась до областной прокуратуры, потом до Генеральной – везде получала ответ: о задержании Поливанова никто распоряжения не давал.

Один из родственников Павла Игнатьевича высказал предположение о выкупе. Остальные засомневались: вице-мэр не банковский воротила. На какое богатство могли рассчитывать похитители? К тому же они не могли не знать о трагедии в семье Поливановых.

– Нет, тут что-то другое, – сокрушенно повторяла Валентина Олеговна.

Легко представить, какую ночь провели обитатели поливановской квартиры. Они не спали, лишь под утро кое-как от усталости забылись в полудреме. А на рассвете были разбужены телефонным звонком.

Глава 6

Черная метка

Дней десять назад заместитель генерального прокурора по следствию Меркулов узнал про убийство молодого прокурорского следователя из Подмосковья. Об этом Константину Дмитриевичу рассказал знакомый преподаватель из Академии МВД. Погибший Юрий Поливанов учился у него в заочной аспирантуре. Это был хорошо воспитанный и образованный парень, прирожденный юрист.

Узнав о зверской расправе, Меркулов рассвирепел. Черт знает что творится! По стране пошло новое веяние: работников правоохранительных органов отстреливают словно зайцев. Убивают сотрудников милиции, прокуратуры, судов, чекистов. И зачастую это совершается с иезуитской хитростью. Через три дня Константин Дмитриевич поинтересовался в районной прокуратуре, как идет расследование убийства Юрия Поливанова, и тамошний прокурор дал понять, что на горизонте маячит очередной «глухарь» – никаких следов. Ясно только, действовал не одиночка, преступление было тщательно подготовлено и совершено большой группой лиц.

Трагедия случилась семнадцатого января. А сегодня, не прошло еще двух недель, Меркулову сообщили про убийство отца Юрия Поливанова, вице-мэра этого городка. Вопиющие преступления наделали в городе много шума, зеленодольская общественность заволновалась. В прокуратуры разных уровней, вплоть до Генеральной, посыпались петиции, телеграммы, письма – индивидуальные и коллективные. Люди возмущались неудержимым разгулом криминала в городе, бессилием правоохранительных органов, слабостью властей. Меркулов вызвал к себе на ковер прокурора Зеленодольска Селихова. Сначала он предлагал ограничиться основательной накачкой по телефону. Однако быстро передумал – чувствовал, что дела придется забирать в Генеральную прокуратуру. Интуиция подсказывала, что так нужно. Зеленодольск находится под боком у столицы, а возможностей у московских следователей было побольше. Поэтому на встречу с Селиховым он пригласил и старшего следователя по особо важным делам Александра Борисовича Турецкого, свою правую руку. Они плодотворно сотрудничали уже много лет, так что ему не помешало бы сразу войти в курс дела. Скорее всего, именно ему он поручит расследование убийства отца и сына.

– Пришло коллективное письмо рабочих дизельного завода, – сказал Константин Дмитриевич.

Под его взглядом Селихов поежился, будто ему стало холодно.

– Сами понимаете, меньше всего в нем говорится о том, какими распрекрасными людьми были погибшие следователь и вице-мэр, – продолжал Меркулов. – Люди беспокоятся о себе, о повседневном существовании своих близких. Что у вас творится?!

– Беды милиции общеизвестны.

– С этим спорить трудно, – подтвердил зам Генерального. – Не меньше, впрочем, известны проблемы прокуратуры. Тут сотрудники тоже особенно не жируют. И тем не менее… Короче говоря, мы оба дела у вас забираем. – Перехватив удивленный взгляд зеленодольца, добавил, отвечая на невысказанный вопрос: – Как раз областная прокуратура уже успела поплакаться в жилетку: они тоже не могут разорваться. Обстоятельства сложились так, что в контексте нашей работы эта задача окажется, надеюсь, посильной. Александр Борисович возглавит следственную группу. Пусть ваши подопечные введут его в курс дела и передадут все материалы.

– Ими занимается один следователь.

– Объединили? Или нехватка людей? – поинтересовался Турецкий.

– Оба обстоятельства сыграли роль. В случае надобности их можно выделить в отдельное производство. В глаза же бросилось, что почерк один. Причем оба Поливанова были убиты чуть ли не на одном месте – на окраине города, точнее, в прилегающем к нему поселке. Это своего рода наш микрорайон.

– Тогда логично.

– Прошло девять дней после убийства следователя, и на том же самом месте застрелили вице-мэра?! – поразился Меркулов. – Совсем обнаглели.

Повернувшись к Александру Борисовичу, Селихов подобострастно спросил:

– Когда нашему работнику явиться к вам?

– Чего уж там усложнять. Сам приеду.

– Завтра?

– Сегодня, Виктор Николаевич. Сейчас. Вместе поедем, на вашей машине. Звоните, предупредите следователя, чтобы был на месте.

Прокурор связался с Позолотиным. Тот сидел в городской администрации, изучал документы, связанные с деятельностью погибшего вице-мэра. Договорились, что к двум часам он вернется в прокуратуру.

При сером, пасмурном дне Москва выглядела уныло. Дорога оказалась на редкость тягомотной. Город убран плохо, из-за снежных завалов по бокам размеры проезжей части сузились чуть ли не вдвое. Долго добирались до Кольцевой автодороги, надеясь дальше помчаться с ветерком. Однако на Ярославском шоссе прокурорская «Волга» тоже несколько раз попадала в пробки – то ремонт на пути, то авария. Поэтому, когда в Зеленодольске Селихов сказал, что обратно отправит Александра Борисовича на своей машине, тот отмахнулся:

– Спасибо. Я уж как-нибудь на электричке доберусь. Быстрее получится.

У Позолотина был большой, неуютный кабинет, здесь работал сферический обогреватель со спиралью. Дмитрий Андреевич напоминал сдающего экзамен студента. Он заметно волновался, старательно перечислял московскому «важняку» обстоятельства, которые удалось установить. И после многочисленных наводящих вопросов Турецкий понял, что следствие практически нужно начинать сначала. Те жалкие крохи, которые удалось раздобыть Позолотину, давали лишь самое общее представление.

Несколько раз в кабинет заходили какие-то люди. Почти всех Позолотин представлял высокопоставленному коллеге. Те документы, которые можно было забрать с собой, Александр Борисович взял, с других сделал ксерокопии. Ничего особенно существенного следствию нарыть еще не удалось, а бумаг уже накопился целый пакет.

Перед отъездом Турецкий еще раз зашел в кабинет к Селихову. Виктор Николаевич повторил свое предложение довезти его до Москвы на своей машине. Турецкий отказался, попросив лишь подбросить его до станции. Потом он подошел к подробной карте города. Сразу нашел поселок Ноготково, центр, станцию железной дороги.

– Прокуратура здесь?