Стервами не рождаются!

– Вы об Андрее? – на всякий случай уточнила Алька, поднимаясь и настороженно вглядываясь в непроницаемые глаза женщины.

– А о ком же еще?

– Да, – кивнула девушка и протянула ладонь. – Алька… Алевтина Карамзина.

– Ишь ты! – фыркнула Клавдия, пожимая протянутую ладонь крепким мужским пожатием.

– Согласна, что фамилия несколько претенциозна, – попыталась улыбнуться Алька, но улыбка вышла кисловатой. – А вы Клавдия?

– Угу, – кивнула женщина. – Я живу с Мишкой. Ты с ним уже виделась. Ну что же нам с тобой делать-то прикажешь, Алька? Домой поедешь?

– Нет, нет, – испуганно закачала головой девушка, колыхнув разметавшимися кудрями. – Домой не хочу!

– Ну тогда иди за мной…

Она взяла в одну руку тяжелую Алькину поклажу и, саданув другой девушку по плечу, что, наверное, должно означать дружеское расположение, повела гостью по коридору к своей комнате.

На удивление, там было чисто. Старенький диванчик аккуратно заправлен вытертым, но свежевыстиранным покрывалом. Домотканые половички на полу, как и огромный с бахромой абажур под потолком, придавали комнате немного уюта.

– От прежних жильцов все осталось, – пояснила Клавдия, заметив интерес девушки. – Я с плавания вернулась, а жить и негде. Комнату тут сняла, а барахло съехавшие жильцы оставили.

– Понятно, – кивнула Алька, обессиленно опускаясь на белый пластиковый стул, скорее всего позаимствованный из ближайшей пивнушки. – Так где же Андрей?

Клавдия переглянулась с Михаилом, который настороженно поглядывал из угла, и загадочно хмыкнула.

– А нету Андрюхи-то, – пояснила она, опустив ее сумку на пол у платяного шкафа. – Он соседнюю комнату снимал. Появлялся крайне редко. Мы уже с Мишкой знали – если здесь, значит готовый. Ну в том смысле…

– Я знаю, что означает «готовый», – поспешила вставить Алька.

– Ну вот, значит. – Клавдия села на стул напротив и продолжила. – Потом он дня три похмелялся. Нас все к себе зазывал. Я-то не употребляю, а вон Мишка с ним сиживал.

Мишка издал возмущенный вопль, протестуя против несправедливости замечания Клавдии. На что она лишь снисходительно ухмыльнулась и принялась барабанить длинными цепкими пальцами по своей угловатой коленке. Но ее молчание подогревало его еще больше. Он принялся метаться по комнате, размахивая руками и вспоминая дни, когда и Клавдия была не прочь пропустить стаканчик-другой за счет хлебосольного соседа. Одна его фраза, в которой Клавдия почему-то сравнивалась со страусом, той особенно не понравилась. Издав победный клич, она вскочила со стула и с диким воплем врезала неблагодарному сожителю по физиономии.

По силе они почти не уступали друг другу, нанося хлесткие удары и перемежая все это непечатными словами. Как долго продолжался бы их поединок, неизвестно, но Михаил неожиданно побледнел, схватился правой рукой за сердце и, к радости Клавдии и ужасу Альки, рухнул с глухим стоном на пол.

– Господи, – испуганно пробормотала девушка. – Он умирает?!

– Не переживай, – успокоила ее Клавдия, подхватывая Мишку с пола и подтаскивая его к дивану. – Это его обычный трюк, если он чувствует, что проигрывает. Ты, Алька, не обращай внимания. Иногда, если люди плохо понимают друг друга, приходится им прибегать к действенной силе кулаков…

Она подошла к старенькому буфету, открыла один из ящиков и, порывшись в нем, достала связку ключей.

– Идем, я тебе Андрюхину комнату открою. Хозяйка просила сдать кому-нибудь, если найдутся желающие. Плата – четыреста рублей в месяц, деньги вперед. Согласна – идем, а нет – извини…

– Я согласна… – кивнула Алька. – Но вы не договорили об Андрее…

– Завтра, – отрезала решительно Клавдия. – Поговорим завтра.

Глава 3

Комната, которую прежде снимал Андрей, мало чем отличалась от той, где ей только что довелось побывать. Та же убогая обстановка, те же серые стены… Единственным предметом роскоши был маленький черно-белый телевизор, сиротливо притулившийся на подоконнике широченного трехстворчатого окна.

Алька поискала глазами, куда бы повесить шубку, и, не обнаружив ни шкафа, ни мало-мальски приличного гвоздя в стене, швырнула ее на кровать.

– Ладно, не так все плохо, – успокаивала она себя, опускаясь на краешек стула у двери. – Завтра я обо всем узнаю, и, может быть, что-нибудь изменится.

Но тревожное чувство, вызванное словами соседей Андрея о его, мягко говоря, своеобразном образе жизни, не отпускало. Оно ворочалось внутри, разрастаясь до неимоверных размеров и затмевая собой все остальные неспокойные думы. Прометавшись по комнате большую часть ночи, Алька забылась под утро неспокойным сном.

Разбудил ее осторожный стук в дверь.

Алька подняла от подушки всклокоченную голову и хрипло спросила:

– Кто там?

– Алька, жрать будешь? – не совсем вежливо поинтересовался Мишка и, еще раз корябнув по двери, добавил. – Клавка картошки нажарила. Селедка имеется, так что давай выползай из своей берлоги…

Потратив на утренний туалет чуть больше пяти минут, Алька зашла на кухню и остановилась у накрытого к завтраку стола.

Клавдия расстаралась не на шутку, присовокупив к сковородке жареной картошки и очищенной от костей селедке несколько ломтей постной колбасы и банку кабачковой икры.

Смерив стоящую перед столом девушку оценивающим взглядом, Клавдия приглашающе махнула рукой:

– Садись, Алька. – И тут же, с плохо скрытой завистью добавила: – Вот что значит молодость… Утром встала, свежа, как розовый бутон, а тут…

Смутившись от пристального внимания соседей, Алька заняла пустующую табуретку и с жадностью принялась уплетать предложенное соседкой угощение.

Как только с завтраком было покончено, Клавдия отодвинула от себя тарелку и сказала:

– Андрюха твой, думаю, слинял. Третьего дня его тут братва искала. Ну что, Алька, как думаешь дальше жить?

– А… а… я не знаю, – замямлила она, откладывая вилку с недоеденным кусочком колбасы. – На работу бы мне надо.

– Прописка есть? – перебила ее соседка.

– Нет.

– Тогда только в дворники или в проститутки, – вставил молчаливо сидевший до этого Михаил. – Без прописки – дело труба.

– Меня Андрей обещал прописать, а вот как все вышло, – безнадега вновь сжала Альке горло, норовя выдавить непрошеные слезы.

– Он бы тебя прописал, пожалуй! – фыркнул Михаил. – Только по его месту прописки тебе бы и работенку соответствующую подогнали. Так что…

– Так что, может, и к лучшему, что он смылся, – перебила его Клавдия. – А с работой что-нибудь придумаем.

Придумать оказалось не так-то просто.

С раннего утра до позднего вечера Алька в сопровождении своих соседей моталась по близлежащим районам столицы в поисках подходящей работы и день за днем возвращалась с массой впечатлений от отказов, высказанных иногда в вежливой, иногда в ироничной, а подчас и просто в грубой форме. Однако спутников девушки, непрезентабельного вида которых она поначалу стеснялась, ее неудачи не очень расстраивали. Они с сосредоточенным видом вышагивали рядом с ней, время от времени выпрашивая денег на обеды, гамбургеры или бутылку пива.

Время шло, деньги, выданные родителями, таяли на глазах, а работа все никак не находилась. Когда же у Альки в кошельке остались три последние сотни, она начала всерьез подумывать о возвращении под родительское крыло.