Ричард Длинные Руки – граф

– Ты странный человек, – произнесла она. – Теперь видно, насколько жизнь в твоем королевстве отличается от нашей. Иди в людскую, пусть тебя покормят, если сам не догадаешься, а потом поднимись в мои покои. Я хочу порасспросить тебя кое о чем.

Я пробормотал:

– Все, что угодно. Только я так мало знаю…

– Это тебе так кажется, – заверила она. – Для тебя привычны ваши шестилапые курдли, ишь, портят вам огороды, а нам они в диковинку. Потому расскажешь все, что буду спрашивать. Иди!

Ее голос хлестнул, как хлыстом. Мои ноги сами задвигались, я почти побежал через двор, на пороге в людскую подумал смятенно, что эта зараза воспользовалась магией, ну не мог же я послушаться вот так, потом сообразил со стыдом, что в последнее время я красовался на белом коне, даже король не мог заставить дрожать мои поджилки, а здесь я настолько настроился кланяться и гнуть спину, что мой седалищный нерв тут же включил рабскую струнку! Вон так раба выдавливаешь из себя по капле, а как обратно – так сразу и много!

В людской в камине полыхают долгоиграющие поленья, пахнет чесноком и луком, у очага только Марманда, помешивает длинной поварешкой в котле. Под противоположной от входа стеной кресло с высокой спинкой, вчера я еще не заметил. Человек в синем остроконечном колпаке с расширяющимися полями, в такой же синей мантии сидит неподвижно, опустив на широкие подлокотники высохшие руки, больше похожие на птичьи лапы. Жидкие седые волосы переходят в усы и бороду, все это роскошным покрывалом, как толстый слой снега, ниспадает на грудь и плечи, закрывая их так, что уж и не знаю, есть ли у него плечи или это все роскошная борода.

Брови тоже снежно-белые, кустистые, даже глаза старчески выцветшие, блеклые, а о высоком положении этого человека говорит разве что резной посох в правой руке: дерево вроде бы как дерево, разве что покрыто хорошим лаком, зато в навершии такой огромный рубин, что я не знаю, есть ли короли, имеющие такие в сокровищнице.

Я застыл на пороге, а он величественно кивнул мне с высоты кресла.

– Ты и есть человек… из свернутого королевства?

– Глупости, – ответил я вежливо. – Ничего оно не свернутое. Это здесь все какие-то свернутые, завернутые и перевернутые. Да еще и гэпнутые.

Он усмехнулся.

– Но ведь ты вышел, как объяснил моей хозяйке, и потерялся? А теперь стал гостем в нашем мире?

– Все мы гости на этой планете, – пробормотал я. – Только одним наливают в банкетном зале, а другим – на кухне.

Испугался, что сказал слишком красиво или умно, но старик, видимо, не заметил, такие сами живут среди умностей, для них это привычно, смотрит с интересом.

– Меня зовут Уэстефорд, – сказал он. – Я помогаю нашей хозяйке в составлении различных ингредиентов. Для волшебства. Марманда, обед готов?

Она сказала с хмурым удивлением:

– Неужто отведаете моей стряпни?

Он отмахнулся:

– Мне моя жизнь еще нужна. Корми этого потеряльца, а то он на голодный желудок ничего сказать не сможет.

Я ждал, пока Марманда нальет мне похлебки из баранины, неспешно хлебал горячее, Уэстефорд посматривал на меня со снисходительным любопытством. Мне он не то чтобы не понравился, но уж слишком подчеркивает свое превосходство, как будто нужно подчеркивать и без того заметную разницу между простолюдином низшего ранга и приближенным к хозяйке.

Марманда налила мне в кружку пива, я отпил половину, поднялся.

– Да, я вспомнил!.. Хозяйка велела мне явиться к ней, как только поем.

Уэстефорд нахмурился:

– Что ж ты сразу не сказал?

– О чем? – спросил я с удивлением.

– Что тебе нужно идти к хозяйке!

– Дык вы не спрашивали, – ответил я с достоинством. – Откуда я знаю, о чем вам рассказывать? Может быть, вы просто пришли на меня посмотреть! Я же красивый, да?

Он хмыкнул, не зная, как реагировать на такую дурость.

Глава 10

Я торопливо взбежал на четвертый этаж, постарался немножко захэкаться, чтобы хозяйка видела мою прыть, уже без священного восторга пробежал через фонтанный зал и вбежал в покои верховной леди. Люстры дают оранжевый свет солнечного спектра, на каминной полке в золотых подсвечниках толстые свечи, от них не столько свет, сколько аромат, в камине полыхают крупные березовые поленья, выжигая в зале влажный воздух.

Спиной ко мне на изящном стуле женщина с зелеными волосами и предельно короткой стрижкой, что называется – под ноль, в белом платье, туго перепоясанная синим ремешком. Волосы даже не блестят, тонкая нежная шея открыта полностью, раковины ушей просвечивают от пламени свечей.

Она оглянулась, я с изумлением узнал леди Элинор. Она с удовольствием всматривалась в мое глупое лицо с вытаращенными глазами.

– Ну, что скажешь?

Я поклонился, развел руками.

– У меня нет слов…

– А все-таки?

Я пробормотал смущенно:

– Я же не знаю, над чем вы работаете, не могу сказать, насколько это важно…

Она повернулась вместе с креслом, на коленях волшебницы снова кошка, но на этот раз – с короткой шерстью, длинная, похожая на мелкую лису с головой рыси.

– Нет, как я выгляжу?

Я вздохнул, приподнял плечи и опустил.

– Ваша милость, нет на свете мужчины, что сказал бы женщине: обрежь волосы! Какие бы ни были длинные, каждый требует: отращивай ишшо! Ну такая у нас натура. Но вы, как волшебница, а не женщина, ориентируетесь не на вкусы всего лишь мужчин, а на… енто… искусство!

Она слегка поморщилась, не понравился заразе намек, что, с мужской точки зрения, она вступила ногой в коровью лепешку, поинтересовалась ядовито:

– Да, мужчины даже не стараются различать женщин. Потому такие важные для нас детали, как брошка справа или брошка слева, для вас вообще не существуют. Вот и приходится либо обрезать волосы, либо… уж не знаю, наверное, нужно попробовать вымазаться дегтем с ног до головы!

Я потоптался, спросил робко:

– Ваша милость, а не будет слишком большой наглостью с моей стороны… если это наглость, то вы простите, мы не местные, могу и ошибиться, что у вас наглость, у нас может оказаться совсем не наглостью, так и наоборот…

Она поморщилась сильнее, энергичная женщина, предпочитает короткие реплики.

– Говори!

– Но ваша милость, – напомнил я, – должна помнить, что я не по наглости, у нас это в порядке вещей…

Она топнула ногой, кошка тревожно вскинула голову и осмотрелась. Завидев меня, сощурилась и показала взглядом, что будь я мышью…