Летописцы летающей братвы. Книга третья

– Лучше мы съездим в Тулу, на дачу родителей, – предложила она свою альтернативу.

На том и порешили. Но меня не покидала мысль, что причина её отказа заключается не в детях, а в интуитивном отвержении возможности встречи с моей первой женой.

Откровенно говоря, не ожидал, что на самый торжественный день молодожёнов придёт столько народа. И двух лет не прошло, а сын приобрёл целую кучу друзей и приятелей. И Людмила назвала хоровод из девчат, численностью не меньше, чем у знаменитой «Берёзки».

В свадьбе участвовали и всё взрослое население двухэтажного престарелого дома, окружённого тесной стаей сараев и бытовых построек.

Гостей собралось человек сорок, но они ещё подходили, и Евгения Александровна, мать невесты, принаряженная женщина с модной причёской и в меру насурьмленными бровями, по – хозяйски хлопотала то на кухне, то в зале, то встречая прибывающих. Мужа у неё не было, и она, в одном лице и жнец, и швец и на дуде игрец, разрывалась на части. Не будь на подхвате соседок – хоть караул кричи.

Почти одногодки, мы быстро нашли общий язык и взаимопонимание.

Двор, запруженный народом, гудел и дымил сигаретами. По-праздничному ярко светило солнце, блестели промытые ночным дождём изумрудные листья на деревьях и кустарнике, ругаясь, чирикали воробьи в ветвях, создавая настрой на предстоящее веселье. Все с нетерпением ждали кортеж из Загса.

Форменная одежда меня не стесняла. Наоборот, я чувствовал себя тем самым «генералом», без которого не происходит никакая свадьба. Не важно, что не вышел чином, зато – военный.

Томимые ожиданием, мужики нещадно смолили, лениво обменивались армейскими новостями и травили анекдоты. Авиаторы, как известно, без юмора обходиться не могут.

– Едут! Едут! – с энтузиазмом известили нас вездесущие ребятишки. И подтверждая их слова, за углом дома вдруг раздалось длинное трио автомобильных сирен. Во двор вальяжно вкатилась разнаряженная шёлковыми лентами головная машина, над крышей которой в вечном переплетении блестели золотом обручальные кольца.

Из «Волги» выскочил дружка, перепоясанный красной лентой через плечо, открыл заднюю дверь и выпустил на свободу жениха и невесту. Они сияли первозданной чистотой, аплодисменты и выкрики «ура» встретили в растерянности, и глупо и щедро улыбались всему свету. Сын, «как денди лондонский одет», и новенькая, только что с печки, вся в кипенно – белых кружевах жена важно и чинно направились к подъезду, где мы с Евгенией плечом к плечу стояли, встречая детей хлебом – солью.

В двух шагах от нас они остановились, звуки смолкли, птички, словно понимая торжественность минуты, притихли, и в наступившей тишине отчётливо слышалось сухое щёлканье фотокамер и стрекотание кинокамеры, фиксирующих для потомков момент зарождения новой семьи.

Евгения держала на вытянутых, дрожащих от волнения, руках «хлеб – соль» и заворожено молчала. Я незаметно подтолкнул её локтем, и сватья проснулась:

– Дорогие детки! Поздравляем вас с законным браком!

– Урр – а – а! – словно по команде дружно заорали вплотную стоящие гости.

– Примите, – протянула она подношение, – как символ родительского благословления, плодородия и долгой и счастливой жизни! – звонко закончила складную речь тёща моего сына, передала хлеб с солонкой Серёже и поклонилась в пояс. Я уже забыл, как это делается, но тоже последовал её примеру.

Детки ухватились за каравай и вонзили в него острые зубы.

– Урр – а – а! – завизжали в восторге девчонки. – Невеста больше кусок отхватила! Быть ей хозяйкой в доме!

По лицу сына скользнула только мне знакомая тень недовольства.

– Правильно, девчонки! Пусть будет хорошей хозяйкой! – громко поддержал я Людиных подруг, смеясь и целуя Сергея. А на ухо тихо шепнул:

– Главное, кто в доме командует парадом.

Сергей понимающе улыбнулся, легко подхватил жену на руки и под громкие рукоплескания, поощрительные выкрики понёс в квартиру. Людмила доверчиво прилипла к широкой груди мужа и поцеловала, крепко обхватив длинными руками его могучую шею. Вслед за ними, как в почётном эскорте, шли приглашённые. Матери Сергея среди них не было. Не знаю, что ей помешало прибыть на торжество. Возможно, болезнь. Или определённые трудности с деньгами. Или просто опаздывает. Я спросил об этом у сына, но и он ничего не знал. По телефону приехать обещала.

Меня лично это вполне устраивало. Несмотря на время, раны, нанесённые мне моей первой любовью самым коварным и бессовестным образом, нет – нет, да и напоминали. Поэтому, как бы критически я не относился к преданьям старины глубокой, появление на горизонте Светланы было бы равносильно соли на них.

По большому счёту, в тайне от других, спрятавшись под толстым одеялом, я шепотом могу, но только себе, признаться, что уже давно стал беззастенчивым лицемером. С лёгкостью прощая свои недостатки, я с негодованием осуждаю их у других.

С точки зрения сегодняшней морали измена куда как безнравственна. Но правильно ли поступаем мы, подавляя в себе природные инстинкты? Не приведёт ли это в конечном счёте к их акселерации? Я с тревогой думаю о далёком будущем, обещающем воплощение в жизнь теории разумной достаточности. Представить себе не могу, как влюблённые на пике страсти хладнокровно отказываются от сексуальных наслаждений. Если это случится, тогда конец эмоциям, без которых невозможны интимные отношения между полами. В самом деле, зачем природе пестики и тычинки, если жизнь появляется в пробирках? Оплодотворил яйцеклетку, поместил её в инкубатор, – и всё. Будущее человечества в безопасности.

Не буду возражать, если вдруг назовут кретином за мои измышления. Бестолочь, её никакими приправами не перебьёшь. Только я глубоко уверен, что в таинстве деторождения принимает участие не только сперма, но и аура, и то самое энергетическое поле, окружающее возлюбленных, при которых хромосомы пробивают себе дорогу в будущее. Без этого зачатая жизнь будет похожа на суррогат. Нельзя из тщательно отфильтрованного природой набора компонентов любви выбрасывать даже пустяковый фрагмент. Иначе пострадает гармония. Из песни слов не выкинешь.

Несмотря на трудности населения с питанием, свадебный стол ломился от закусок и напитков. Евгения Александровна, работающая в авиационной лаборатории, имела прямой доступ к спирту, который раскрывал широкие возможности по обмену продуктами первой необходимости. Нет, она не была злостным расхитителем социалистической собственности, беспощадная борьба с которыми заметно усилилась. Умная женщина, она знала меру своих возможностей и никогда не переступала рубеж, за которым светился Уголовный кодекс. Кроме того, тёплое местечко обеспечивало ей широкий круг знакомств с нужными людьми, работающими в сфере торговли.