Внук Персея. Мой дедушка – Истребитель

Солнце, сверкая над стеной, резало глаза лучами-лезвиями. Шагнув во двор, залитый светом, Амфитрион отчаянно заморгал. Когда зрение вернулось, он отметил, что во дворе непривычно пусто. Лишь дурачок-Тритон сидел на колоде для рубки мяса – словно ждал Кефала с его пращой. В ручище Тритон держал баранью ногу, обглоданную на треть.

– Где все, спрашиваю?

– Увы-ва-вы…

– Чего?!

Тритон глотнул, дернув кадыком.

– Убежали.

С минуту Амфитрион переваривал новость. Тритон же, ухмыляясь, переваривал баранину. Наконец мальчик вспомнил: сегодня день Крона! [42 - День Крона – день недели, предназначенный для отдыха. Считалось, что при правлении Крона на земле был Золотой век.] В палестру идти не надо. То-то он заспался… А приятели, небось, подорвались с зарей – и на море.

– Тритон, айда купаться!

– Айда, – согласился Тритон.

– И я с вами, – у колоды объявился зевающий Кефал. – Далеко идти?

Вид у юноши был утомленный. В кудрях застряли сухие соломинки. Свадебный сговор в Афинах не помешал Кефалу провести бурную ночь в Тиринфе – вчера многие девицы ласкали гостя красноречивыми взглядами.

«Такова, – отметил Амфитрион, – суровая доля красавчиков.»

– Близко! – заверил он. – Десять стадий [43 - Стадия – мера длины. Общего стандарта не было, чаще всего равнялась 177,6 м.], не больше.

– Хорошее дело, – Кефал с ленцой потянулся. – Так чего мы ждем?

– За мной!

Амфитрион припустил к воротам. Кефал мигом догнал его, но вперед вырываться не стал – хотя, пожалуй, мог бы. Позади топал и пыхтел Тритон. Выбравшись из крепости, они остановились, поджидая тирренца.

– Вон тропа, – указал мальчик Тритону. – Не потеряйся…

И рванул вперед, сопровождаемый легконогим Кефалом. Замелькали склоны холмов, поросшие миртом и вереском. Золотые стрелы Гелиоса пронзали сплетения ветвей, превращая дорогу в пятнистую шкуру леопарда. Пыль из-под босых пяток, пыль из-под крепид Кефала. Воздух напоен запахами смолы и трав, бьет в голову сильней неразбавленного вина. Быстрее! Еще быстрее! На развилке Кефал остановился, поджидая спутника.

– Ты!.. ну ты… даешь!.. – в три приема выдохнул Амфитрион.

– Я в лесу оленя догоняю. На охоте – с семи лет.

– Везет… А Тритон – он с семи лет в море.

«Дедушка Персей, – украдкой вздохнул мальчик, – если и охотится, так на вакханок с сатирами. И меня не берет. Про папу Алкея и разговора нет. Куда ему, с его ногой – на охоту?»

– Бежим?

– Ага!

Море распахнулось перед ними во всю ширь, до горизонта, где водная синь растворялась в бирюзе небес. Плеск, крики, хохот – на берегу веселились два десятка мальчишек из Тиринфа и Навплии. На ходу срывая хитон через голову, Амфитрион с разбегу бухнулся в воду, подняв целую тучу брызг. Над головой вспыхнула сияющая радуга. Он вынырнул, отфыркиваясь, и поплыл, старательно загребая руками. Неподалеку в воду без всплеска скользнула могучая туша – и пошла, пошла, стремглав помчалась на глубину, оставляя за собой пенный след.

– Ух ты!

– Ничего себе…

– Тритон! Это Тритон!

– У него ж мамка – нереида. Будь у меня такая мамка…

– А ты говорил – врет! А он не врет!

– Правильно он тебе в ухо дал…

– Трито-о-он! Верни-и-ись!

– Ну ты дельфин!

– Это брательник мой, Палемон – дельфин. Пасет их, клювастых…

Тритон был смущен. Он не привык к восторгам окружающих.

– Научишь?

– Ну, я это…

«Не научит, – вздохнул Амфитрион. – Таким родиться надо…»

Вдвоем с Кефалом они уселись на берегу, в сторонке. Пускали по воде плоскую гальку – «жабка, жабка, поскачи!» – и наблюдали за Тритоновыми ученичками. Те старались изо всех сил, и зря. Тритон брызгал слюной, орал, как резаный, но куда там… В конце концов тирренцу надоело учить. Он нырнул и уселся на дно, вцепившись в скользкий валун. Сквозь прозрачную толщу воды Тритон был точь-в-точь свой божественный тезка – только без хвоста. Сидел враскоряку, пучил глаза; иногда пускал пузыри. Блики солнца играли на коже Тритона, превращая ее в радужную чешую.

– Он же утонет! – заволновался Гий.

– Скорей рыбы перетонут!

– Не, ну правда? Может, вытащить?

– Сам вытаскивай…

Нырять за тирренцем Гий не решился. И правильно сделал: Тритон вынырнул без чужой помощи. К тому времени всем уже обрыдло гадать, когда он всплывет. «Левкофея, – вспомнил Амфитрион имя Тритоновой матери. – Не знаю такой богини. Амфитрита, жена Посейдона, Эйдотея-оборотень, Фетида Пеннобедрая; Кето-Пучина, хозяйка чудовищ… Новенькая? Или врет, что богиня? Просто морская нимфа…»

Вдоволь наплескавшись, мальчишки принялись строить крепость из песка. Кефал заскучал: не играть же с детворой? Но пригляделся…

– Эй, тут башня нужна!

– Зачем?

– По врагам стрелять, когда ворота начнут ломать!

– Точно!

– Давай башню!