Я дрался в Новороссии!

За сутки прибыла необходимая запчасть, «Град» был введен в строй и следующей ночью отправился в сопровождении БМП и «тачанки» в распоряжение командования.

* * *

Ломоть и капитан встретились павильончике-кафе при магазине в одном из нейтральных городков. Здесь была тень, прохлада, работал телевизор. Из него негромко доносилось предвыборное выступление будущего президента Украины Порошенко. Хотя кандидатов в президенты было много, благословение западных хозяев было озвучено четко, и в исходе выборов никто не сомневался.

– Мы честные люди, – офицер, не считая, сунул пять тысяч евро за пазуху – и достал оттуда фотографию.

– Дочка моя, – на карточке была пухлощекая девушка с котенком на руках. – Выпускной у нее скоро, платье надо купить, подарок…

– Хорошая девочка, – сказал Ломоть. – Животных любит. А я по твоей просьбе пять человек положил.

– А пятый кто?

– Твои ребята подвозили земляка.

– Запрещено на установках посторонних возить… Ну, что поделаешь. Война.

Капитан присмотрелся к разведчику.

– Ты что, их своими руками положил?

– Своими руками. Это мой договор и моя обязанность. Я у себя в отряде палачей не держу.

– Что, тебя из-за пятерых вражеских солдат совесть мучает?

– Не твое дело.

– Ты думаешь, сам такой весь в белом, такой благородный? Ишь, ручки замарал! Совесть замучила!

Капитан плеснул водки в рюмку, залпом выпил.

– Я был честным офицером, верным присяге, служил трудно, но с чистой совестью… всего несколько недель назад! Всего несколько недель назад была другая жизнь, которая уже никогда, ты слышишь меня, никогда не вернется!

Я был нормальным человеком несколько недель назад. Страна была нормальной. Жизнь была нормальной.

И вдруг – страну сдали этим тварям! Одного пакета одной установкой хватило бы, чтобы накрыть эту бандеровскую мразь! И раз и навсегда вбить их в землю по ноздри, чтобы сто лет больше ни у кого и мысли выделываться не было! На Майдане буйных всего пара сотен была! С дубьем и булыжниками! Из рогатки картошкой стреляли, весь мир ухохатывался!

Капитан снова налил и выпил.

– А теперь стреляют не картошкой. Теперь мы садим полными пакетами по собственным городам. Твоей Ивановке это вряд ли доведется испытать, вы цель неприоритетная, сами сдадите, когда Славянск падет…

– Так не стрелял бы. Офицер, тоже мне…

– Молчи, сука! – капитан схватил разведчика за грудки. – Ты знаешь, почему я, командир дивизиона, в таком звании? Командир дивизиона, вообще-то, подполковничья должность. На крайняк – майорская. Прежний командир не стал стрелять. Нет, он не отказался выполнять приказ, он только попросил приказ в письменном виде.

Нацики расстреляли его без суда и следствия. И три дня труп командира лежал на плацу собственного подразделения! Три дня не давали похоронить тело родным, близким и сослуживцам! Так они нас устрашали. А потом вывезли и где-то закопали…

И назначили командиром меня. У меня денег не было, чтобы откупиться и выйти живым в отставку. Я всего лишь капитан.

Артиллерист выпил еще.

– Где вы были, суки, со своим Русским миром, когда эту шваль можно было накрыть одним пакетом? Где вы были, когда можно было взять Киев с Турчиновым и Яценюком одним полком за два часа? Ты понимаешь, что теперь все люди в погонах повязаны кровью с нациками? И с каждой минутой мы падаем все ниже! С каждым пакетом, с каждым одиночным выстрелом – без военного положения мы становимся военными преступниками. И выстрелы эти – по городам и селам. По «мирняку»!

Ты думаешь, зачем нацикам мобилизация? Зачем толпы пушечного мяса? Всем понятно, что это не бойцы. Им нужно, чтобы побольше народу надело погоны и повязало себя кровью с режимом. Чтобы отрезало себе дорогу назад.

И теперь дороги назад нет. Был честный офицер, и не стало. И не будет никогда. Теперь я торгую жизнями своих солдат и своим оружием. Чтобы хотя бы дочка моя вырвалась из этого ада. Это не Украина, это ад, я знаю. Я каждый день творю его сам. А ночью вижу во снах – если не выпью водки или снотворного…

Капитан снова налил, его развезло.

– Я еще много чего продам. После выпускного дочке надо дальше учиться. Хочу, чтобы она училась и жила в нормальной стране. Чтобы не шла на бесчестие и преступление из-за безденежья. Другие установки я тебе еще не скоро буду продавать, а боекомплект скоро смогу. Скоро много боекомплекта можно будет списать. Сам увидишь, почему, – капитан кивнул на телевизор.

– Житы чэсно! – провозглашал с экрана кандидат Порошенко. – В Украйини повынни пэрэмогты прынципы правовой дэржавы та справэдлывисти…

– Во, тоже, типа, честный. Кому это он, интересно, честно пообещал грохнуть Украину, как ты мне пообещал грохнуть солдатиков-свидетелей? – усмехнулся капитан.

– Житы в бэзпэци! – продолжал Порошенко. – Я застосую повни дыпломатычни заходы, увэсь свий талан та досвид, щоб забэзпэчиты дээскалацию конфликту, запобигты вийны та збэрэгты мыр…

– Ждите, скоро талант и опыт будут идти полными пакетами, – прокомментировал артиллерист. – Не мучься из-за моих ребят. Пять больше, пять меньше… Видел бы ты, что может сделать полный пакет! А у меня – шестнадцать машин! – капитан еще не свыкся, что у него теперь на одну машину меньше. – Пять пакетов – и Хиросима. Только БК подвози… А потом они приходят ночью. Дети, старики, мужики, бабы. Длинная такая очередь… И проходят сквозь тебя. Один за другим… Почему я вижу лица? Ведь я стреляю по координатам! Ты вот, сука, со спокойной совестью дышишь. Со спокойной совестью жрешь. Со спокойно совестью спишь. А мне каждый вздох – поперек глотки! Каждый кусок – поперек горла! Вот только водка идет хорошо… Но я не сопьюсь. Нельзя. Надо дочку в люди выводить.

– Могу предложить рецепт от больной совести, – разведчик счел момент подходящим, чтобы прервать монолог артиллериста. – Становись сотрудником разведки Новороссии, борись вместе с нами против нациков. Семью поможем эвакуировать, дочку в хороший вуз устроим. Не Оксфорд, но…

– Нет, я хочу Оксфорд! – пьяно потребовал капитан. – И ничего ты никому предложить не можешь! Сдали сорокапятимиллионную Украину в одночасье и без боя, и тебя сдадут, и Славянск, и твою Ивановку, и твою Новороссию! И будете сдавать дальше!

– Это война. Всякое может быть. Но я не обещаю тебе победу, я лишь предлагаю лекарство от нечистой совести.

Капитан осоловело уставился в пространство, мотнул головой.

– Я подумаю.

* * *

За успешно проведенную операцию ополчению Ивановки командованием был придан расчет ПЗРК «Игла» образца 1983 г. и зенитная установка ЗУ-23-2 с обученным расчетом и двойным боекомплектом.

Невольничий рынок

Калита вел переговоры по Скайпу с одним из «партнеров» с противоположной стороны.

– …Кириченко Роман Степанович, 1992 года рождения, здоров, рядовой ВСУ, мобилизованный, из села Полтавской области, в семье кроме него еще двое детей. Имеют огород, откармливают кабанчика…

– Кабанчик – это хорошо. Уже что-то, – удовлетворенно произнес интендант ВСУ. – Даю за этого солдата три штуки маскировочной сетки три на шесть.

– Так она у тебя старая, подгнившая, рваная.

– Ну четыре.

– По рукам. Следующий – Коваленко Дмитрий Тимофеевич, 1991 года рождения, здоров, рядовой ВСУ, мобилизованный, из районного центра Житомирской области. Отец сидит, мать уборщица. Сестра школьница.

– Беру по минималке, – твердо сказал интендант.