Адам & Адам

Однако он все же удержался на ногах и, чувствуя, что надо собраться с силами, так как настает его звездный час, медленно подошел к президенту…

Когда ворвавшиеся в хижину колдуна военные в больших фуражках оторвали его от супа с банановыми клецками и выволокли наружу к стоявшему там джипу с работавшим мотором, Аджио попрощался с жизнью… Только не мог понять, чем не угодил всесильным военным. Может, своей дружбой с миссионером Суаресом?.. Когда его привезли в город и машина подъехала к комплексу зданий за ослепительно-белым забором, Аджио понял: с ним хочет посоветоваться сам президент!.. Точно так же, как когда-то привозили в город его отца, сегодня привезли сюда и Аджио.

Колдун подошел к самому трону. Он хотел упасть ниц, но Нгамбези жестом остановил его. Президент, не произнося ни слова, сверлил Аджио недобрым взглядом… Молчание продолжалось. Аджио, разумеется, не смел заговорить первым. Он только таращился на окровавленный рот Нгамбези…

Президент Нгамбези давно занимался ритуальным каннибализмом, поедая внутренности своих убитых врагов. Он полагал: так их сила переходит к нему. Будучи человеком образованным, Нгамбези серьезно подходил ко всему, что делал. По его заданию помощники выписывали из-за рубежа книги, посвященные людоедству.

Нгамбези узнал: одними из самых известных каннибалов прежних эпох были индейцы Центральной и Южной Америки. Древние ацтеки и майя производили человеческие жертвоприношения. Среди толпы всегда находились «гурманы» или, как их потом иногда называли, «религиозные фанатики», с жадностью набрасывавшиеся на трупы принесенных в жертву.

Когда испанские конкистадоры вторглись в индейские государства, в редких сражениях, в которых местные жители одерживали верх, никогда не преследовали разгромленного противника: тут же начинали делить трупы убитых испанцев между собой.

На территории нынешнего Чили в древности существовало племя, которое поедало умерших членов. Правда, для поминальной трапезы брали не всего умершего, а лишь внутренности. Остальное мумифицировали и непрерывно таскали с собой (племя вело кочевой образ жизни). На ночных стоянках вместе с живыми возле костра «грелось» до двадцати мумий предков. Жаркий и исключительно сухой климат территорий, на которых обитало племя, позволял мумиям сохраняться долго. Часть из них дошла и до наших дней.

Нгамбези узнал: странное племя не было случайно возникшим сообществом умалишенных. Оно было устойчивым, живучим и просуществовало на Земле вместе со всеми своими леденящими кровь привычками пять тысяч лет!.. Многие развитые государства древности в гораздо более короткие сроки успевали исчезнуть вместе со всеми своими народами, зайдя в развитии в тупик.

Президент не очень-то стеснялся привычек. Думал: белые люди напридумывали табу, но принесло ли это им счастье?..

Наконец Нгамбези заговорил. Он рассказал Аджио, что вчера вечером в заросшем травой международном аэропорту столицы приземлился пассажирский самолет, прилетевший из одного из западноевропейских государств. Полицейский, поднявшийся на борт воздушного судна – проверить у пассажиров паспорта и въездные визы, – сразу заподозрил неладное: все прибывшие были крепкими, коротко стриженными молодыми мужчинами. Тут же вызвал подмогу…

Самолет окружили войсками. Прилетевшие задержаны и под конвоем препровождены в местную тюрьму. В ходе первых допросов все твердили одно: прибыли в Африку по контракту с местным футбольным клубом. Клуб сообщил, что по его поручению агент в Европе действительно рекрутировал белых футболистов, но, во-первых, агент недавно при загадочных обстоятельствах убит, – деятельность клуба за рубежом приостановилась. Во-вторых, даже если бы продолжалась, клуб пригласил бы лишь нескольких футболистов, никак не целый самолет.

«Футболисты» ни в чем не признавались, предъявляли контракты, – на поверку оказались фальшивыми, утверждали: друг друга не знают. Самое удивительное: среди задержанных действительно оказалось несколько настоящих футболистов, – были заочно знакомы местным любителям футбола.

Президент Нгамбези полагал: настоящие футболисты – лишь ширма. Кто-то в Европе забрасывает в его страну наемников, – в назначенный день и час должны устранить его от власти. Недавно Нгамбези приступил к национализации горнодобывающих предприятий, принадлежащих западным компаниям. Кое-каким влиятельным силам в Европе и Америке правление встало поперек горла.

Однако доставленные наемники не были вооружены и должны были где-то дожидаться условного сигнала. Значит, внутри страны должны существовать какие-то местные заговорщики, которые действуют заодно с Западом.

Поспешные и непродуманные действия полиции привели к тому, что встречавшие наемников люди успели скрыться. Правда, Бобо через своих агентов начал расследование, но надежды на успех было мало…

Президент чувствовал: грозящая опасность огромна… Недаром съел сегодня сердце Нкрума – припас, который хранил в своем холодильнике на случай чрезвычайных обстоятельств. Время настало! Теперь понадобятся силы и хитрость! Много сил! И много хитрости!.. У него еще есть в запасе печень Нкрума, его мозг – мозг Прогрессивной партии…

Колдун тоже не будет лишним… Аджио похолодел… Если не поможет президенту определить, откуда исходит опасность внутри страны, на зубах Нгамбези появится его, Аджио, кровь.

Колдун завертелся в каком-то диком ритуальном танце. «Должно быть, эти движения помогают хоть как-то отодвинуть от себя неожиданный, панический страх!» – думал про него Бобо.

Главный советник президента не верил, что духи спасут Аджио и укажут на заговорщиков. Искать внутренних врагов – дело тайной полиции, не духов. Что может знать о заговоре дремучий лесной колдун?.. Духи сильны, когда надо помочь корове отелиться, когда нужен дождь на поля, когда требуется удачная охота на антилопу. Про таинственных заговорщиков им ничего не известно. В том дремучем мире джунглей, где обитают духи, заговорщики не встречаются. Президент Нгамбези просто дуреет от чувства неведомой опасности и, влекомый своими странными инстинктами, ищет повода сожрать сердце колдуна. Как будто сердце колдуна сделает его власть, опирающуюся на коррумпированных военных, прочнее!..

Колдун прекратил танец – возможно, последний в его жизни, запрокинул голову и прикрыл глаза, словно прислушиваясь к внутренним голосам…

«Давай, давай! – думал Бобо. – Постарайся напоследок, старый плут!.. Уже сегодня твои внутренности будут разложены на полках большого иностранного холодильника в соседней комнате».

Аджио заговорил… Он знает, кто угрожает президенту Нгамбези. Заговор и вправду существует. Нити его и вправду тянутся за рубеж, а заканчиваются здесь, в джунглях… Люди-дьяволы – вот кто замыслил погубить президента Нгамбези!.. Они хотят создать в Африке собственное государство, населенное только ими!..

Мысль – неожиданная!.. Бобо подошел ближе… Заметил, что президент тоже встрепенулся и смотрит на Аджио уже не как на кусок мяса, который съест сегодня на обед…

«Да! – продолжал вещать колдун. – В джунглях тайно собирается армия. Она состоит из множества людей-дьяволов. Скорее всего, среди тех, кто прибыл вчера на самолете, тоже найдутся дьяволы… До поры враги лишь скрытно собирают силы. Время выступления близится, и оно по своей силе будет ужасно!.. Тайные лагеря спрятаны в джунглях, в самых непроходимых местах в окрестностях исторической деревни. Кое-где дьяволы уже начали убивать местных жителей… Но это только начало готовящегося ужаса!»

Нгамбези потрясенно откинулся на спинку трона: он так и знал!.. Заговор существует!.. Нет, духи все же знают больше, чем от них можно ожидать!.. Вещая устами Аджио, они спасли колдуну жизнь.

13

С того момента, когда Иван Кожедуб побывал на месте преступления – убийства депутата Ивана Апельсина, – прошло несколько дней. Коттедж убитого и окружавший его небольшой заросший деревьями участок иначе как виллой Смерть теперь никто не называл. Звери, разбежавшиеся по окрестностям, прикончили еще парочку человек. Среди прочих – одного проживавшего по соседству крупного бизнесмена. Но дело было даже не в этом.

Действительно, с убийства депутата Апельсина на вилле Смерть – будем так называть ее и мы – стартовала целая серия событий, без сомнения указывавших, что смерть действительно разбушевалась. Главными действующими лицами во всех этих событиях оказывались люди-индиго. В тот же вечер студент одного из столичных вузов, индиго, неизвестно как раздобывший автомат, зашел в помещение одной из молодежных дискотек и открыл беспорядочную стрельбу. Около двух десятков человек было убито или ранено. После своего преступления студент-индиго был схвачен милицией. Во время предварительного допроса он не смог объяснить мотивов, по которым он совершил преступление, выглядел крайне удрученно и в ту же ночь в тюремной камере покончил с собой.

Не успела информация об этом дойти до обывателей, на водозаборной станции в маленьком восточногерманском городке Нойлютерштадт таинственным образом была отравлена вода. Последствия – ужасны: сотни людей погибли, тысячи оказались в больнице. Никаких следов, которые указывали бы на того, кто сделал это, обнаружить не удалось. Тем не менее в связи с делом немедленно стали упоминать людей-индиго, которых теперь уже иначе как люди-дьяволы не называли.

В Нойлютерштадте проживало достаточно много людей-дьяволов. Ни один из них от отравленной воды не погиб. Незадолго до событий Драк – предводитель местной нойлютерштадтской группы неофашистов «Вайсштурм» – объявил: вскоре городок станет первым местом в мире, где люди-дьяволы будут крещены насильно. Заканчивая свое выступление на собраний «Вайсштурма» в местной пивной, Драк заявил: «Святой воды у нас хватит на всех!»

Полицейское дело о гибели тысяч людей в Нойлютерштадте было обозначено как «Дело Святой воды». Только теперь подразумевалось, что святой водой «крестили» не неофашисты из «Вайсштурма», а люди-дьяволы – в отместку за планы насильственного крещения. Причем полиция сразу начала расследование с предвзятых позиций и с ходу, без достаточных оснований арестовала нескольких местных людей-дьяволов. Как потом оказалось, среди полицейских многие сочувствовали «Вайсштурму».

По всему миру тут же начались многотысячные демонстрации людей-индиго. Если раньше их выступления были мирными, то теперь они громили попадавшиеся на пути магазины и рестораны, переворачивали автомобили. Во время одной из демонстраций в Лионе, Франция, кто-то бросил горящий факел в окно дома, оказавшегося детским приютом Святой Терезы. Поскольку перед демонстрацией все двери приюта были предусмотрительно наглухо закрыты, а из-за толп народа пожарные не успели подъехать быстро, он сгорел вместе со всеми обитателями. Кто именно бросил факел, оставалось неизвестным, так же как и то, был ли в действительности бросивший его человеком-дьяволом.

Некоторые газеты, телеканалы и радиостанции выдвигали версию, по которой нойлютерштадтское дело Святой воды, пансион Святой Терезы и убийство в России политика Апельсина – секретный план враждебных людям-дьяволам неофашистских организаций, стремящихся спровоцировать «окончательное решение» вопроса людей-индиго и на этой волне прийти к власти.

Список трагических происшествий, напрямую связанных с действиями людей-дьяволов, или тех, что подавались как дело их рук, увеличивался с каждым часом.

Расследование убийства Апельсина, которым занимался Кожедуб, продвигалось очень медленно. Естественно, первое подозрение пало на тех, кто присутствовал на ужине в коттедже Апельсина накануне его смерти. Медицинская экспертиза установила: Апельсин был убит приблизительно в час или в два часа ночи. Поскольку был одет в тот же костюм, в котором он был во время ужина, было ясно – в эту ночь политик-дьявол долго не ложился спать. Видимо, с кем-то беседовал, а потом был убит.

Прислуга, работавшая в тот вечер на вилле Смерть, на допросе показала: большинство гостей разъехалось сразу после ужина, но некоторые остались в коттедже и продолжали беседу, угощаясь всевозможными напитками. Поскольку ближе к ночи прислуга, перемывшая к тому времени основную часть посуды, была отпущена домой, рассказать, что же происходило в коттедже Апельсина в поздние часы, могли только остававшиеся гости.

Расследованием занималось сразу несколько бригад следователей из разных органов. Дело было непростым еще и потому, что большинство из вечерних гостей виллы Смерть были известными политиками, учеными или общественными деятелями. Работать с такими подозреваемыми для следователей непросто. Еще тяжелей Кожедубу…

В средствах массовой информации сразу утвердилось два предположения. У каждого – свои сторонники и противники. Первая версия: Апельсина убили фашисты, потому что им не нравился политик из людей-дьяволов. Против этой версии было то, что НРП не была партией людей-индиго. Вторая версия – провокация. Апельсина убили свои, дабы спровоцировать беспорядки и тем самым подтолкнуть правительства, жаждущие умиротворения, на более активные действия против нацистских организаций. Любое проявление интереса к тому или иному подозреваемому тотчас истолковывалось средствами массовой информации с точки зрения двух версий. Практически моментально власти постарались наложить запрет на любую информацию о ходе расследования. В силу особого положения подозреваемых это не очень удавалось. САГЕН было в еще худшем положении – каждая из парламентских фракций стремилась подтолкнуть агентство к тому, чтобы оно сделало основной версией расследования именно ту, которая политически ей наиболее выгодна.

Кожедуб не знал, куда деваться от атаковавших его парламентариев…

Вскоре выяснилось обстоятельство, которое могло быть простым совпадением, а могло быть и ниточкой, потянув за которую удастся распутать клубок…

Среди тех, кто не участвовал в патронируемом Апельсином конгрессе, но был в тот вечер на ужине на вилле Смерть, был человек-индиго, хозяин средней руки фирмы по производству изделий из кожи: курток в стиле Марлона Брандо, ремешков, дамских сумочек. Фирма проявляла активность и имела филиалы сразу в нескольких странах. В том числе в России, Германии… Важным обстоятельством было, во-первых, то, что Апельсин знал этого человека недавно: его познакомил с ним один из участников конгресса, во-вторых, и это было главным – германская контора фирмы находилась в Нойлютерштадте, куда наутро после вечеринки улетел первым самолетом человек с неприметным именем и фамилией Ганц Мюллер… Судя по фотографии – типичный ярко выраженный человек-дьявол.

Версия «Ганц Мюллер» была откровенно выгодна нацистам. Бухенвальд очень обрадовался, когда узнал, позвонив в очередной раз Кожедубу: тот летит в Германию. Кожедуб не чувствовал себя необъективным – так или иначе, должен был встретиться со всеми фигурантами «интернационального» дела. То, что при этом обнадеживает ту или иную сторону, для него не имело значения. Без этого не обойтись…

Ганц Мюллер из Нойлютерштадта успел уехать – как и всякий индиго, опасался мести за приписываемую индиго Святую воду. Но скрываться не собирался. Германию не покидал, жил в гостинице другого небольшого городка, в котором вел переговоры о покупке местной фабрички галантерейных изделий. Та принадлежала турку из Измира, но он с ней почему-то решил расстаться.

В городок, расположенный примерно в тридцати километрах от печально прославившегося города Святой воды – Нойлютерштадта, – Кожедуб прибыл на поезде…

14

В железнодорожном поселке

Вера Кузнецова медленно поднималась по обшарпанной лестнице со сбитыми ступенями на свой пятый этаж. Лифт почему-то не работал. Пустая кабина стояла с раскрытыми дверями на третьем этаже. Кузнецова возвращалась с работы на железной дороге. Несколько раз перекладывала из руки в руку огромную сумку с продуктами – купила в ближайшем магазине.

Как только вошла в подъезд, сразу стало не по себе. Последние дни инстинктивно чего-то боялась. Убийство депутата Апельсина, страшная история Святой воды, сгоревший пансион, стрельба на студенческой дискотеке… Соседи всегда, с того самого момента, как в их квартире поселился Мандарин, относились к ней и дочери враждебно. Теперь точно жди беды!..

Почему не работает лифт?.. Она остановилась, начала тревожно прислушиваться. В подъезде было тихо. Подозрительно тихо…

«А и черт с ним! Пусть будет что будет! Надоело жить в постоянной тревоге!» – с отчаянием подумала Кузнецова и решительно пошла вверх. – «Главное, чтобы с внуками ничего не произошло!»