Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь)

Тогда разверзутся небеса и откроется Царь царствующих, предивный и преславный Бог наш, подобно страшной молнии, с силою многой и несравнимой славой, как проповедал и Иоанн Богослов, говоря: се грядет со облаки и узрит Его всяко око, и иже Его прободоша, и плач сотворят о Нем вся колена земная (Откр. 1, 7)! Какой страх и трепет будет в час тот! Кто перенесет видение Того, от лица Коего побежит небо и земля (Откр. 20, 11)? – Небо и земля побегут! Кто же, после сего, в состоянии устоять? И куда побежим мы грешные, когда увидим престолы поставленные и седящего Владыку всех веков; когда увидим бесчисленные воинства, со страхом стоящие окрест престола? Ибо тогда исполнится пророчество Даниила: зрях, донждеже престоли поставишася и Ветхий деньми седе… Тысяща тысящ служаху Ему, и тмы тем предстояху Ему; судище седе, и книги отверзошася (Дан. 7, 9, 10).

Отверзаются сии страшные книги, где написаны наши и слова и дела, и все, что мы сказали и сделали в сей жизни, и что думали скрыть от Бога, испытующего сердца и утробы (Откр. 2, 23). – О, сколько слез нужно нам ради часа, того! Тогда своими очами узрим мы с одной стороны – неизреченное Небесное Царство, а с другой – открывающиеся страшные мучения; посреди же всякое дыхание человеческое, от прародителя Адама до рожденного после всех. Все будут в ожидании страшного судного часа, и никто никому не в состоянии будет помочь. Тогда всякий даст ответ за себя и за дом свой, за жену, за детей, за рабов и рабынь. Тогда вопрошены будут цари и князи, богатые и бедные, великие и малые, о всех делах, какие сделали: вси предстанем судищу Христову (Рим. 14, 10), да приимет кийждо яже с телом содела, или блага или зла (2 Кор. 5, 10).

Тогда отлучит нас Судия друг от друга, как пастырь отлучает овец от козлищ. Праведные отделятся от грешных, и просветятся как солнце. Сих поставит Господь одесную; а козлищ – грешников ошуюю.

Тогда стоящим одесную скажет Господь: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира (Мф. 25, 34). Стоящие же ошуюю услышат сей горький и строгий приговор: идите от Мене, проклятии, в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (41)! И идут сии в муку вечную, праведницы же в живот вечный (46).

О сем-то бедственном разлучении вспомнил я и не могу перенести его. У кого есть слезы и сокрушение, плачьте: потому что в страшный тот час бедственной разлукою разлучены будут все друг с другом, и каждый пойдет туда, откуда нет возврата. Тогда разлучены будут родители с детьми, друзья с друзьями, супруги с супругами, и те даже, кои клялись не разлучаться друг от друга вовеки! Тогда грешные поведутся на место мук немилостивыми ангелами, скрежеща зубами, все чаще и чаще обращаясь, чтоб увидеть праведников и ту радость, от которой сами отлучены. И увидят неизглаголанный свет, увидят красоты райские, какие приемлют от Царя славы подвизавшиеся в добре. Потом, постепенно отдаляясь от всех праведников и друзей и знакомых, сокроются, наконец, и от Самого Бога, потеряв уже возможность зреть радость и истинный оный свет… Наконец, приблизятся к месту неописанных мучений, и там будут рассеяны и расточены! Тогда то увидят они, что совершенно оставлены, что всякая надежда для них погибла и никто не может помочь им или ходатайствовать за них. Тогда-то, наконец, в горьких слезах, рыдая, скажут: о, сколько времени погубили мы в нерадении, и как обмануло нас наше ослепление! Там Бог говорил чрез писание, и мы не внимали; здесь вопием, и Он отвращает от нас лице Свое! Что пользы доставили нам утехи мира? Где отец, нас родивший? Где друзья? Где богатство? Где людская молва? Где пиры? Где многолюдные гульбища? Ни откуда нет помощи; мы всеми оставлены и Богом и святыми. И для покаяния нет уже временя, и от слез нет пользы. Вопиять бы: спасите нас, праведные! Спасите, апостолы, пророки, мученики! Спаси, лик патриархов! Спаси, чин подвизавшихся! Спаси, честный и животворящий Крест! Спаси и Ты, Владычица Богородица, Матерь человеколюбца Бога! Вопиять бы так, но уже не услышат! А если и услышат, что пользы? Ибо конец уже всякому ходатайству… В таких терзаниях безотрадного отчаяния каждый, и не хотя, отведен будет на место мучения, какое уготовал себе злыми делами своими, идеже червь их не умирает, и огнь не угасает (Мк. 9, 48).

Вот узнали вы, что уготовим мы себе. Позаботимся же о том, как бы неосужденно предстать нам пред страшным судилищем, в тот трепетный и страшный час. О сем страшном дне и часе предрекали св. пророки и апостолы, чтобы всех умолить: смотрите, молитесь, милосердствуйте, кайтесь и будьте готовы, яко не весте дне, ни часа, в оньже Сын человеческий приидет (Мф. 25, 13). Внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими, и найдет на вы внезапу день той (Лк. 21, 34, 35). Сей день содержа в уме, св. мученики не жалели тела своего; иные же в пустынях и горах подвизались и ныне подвизаются в посте и девстве. Сей день имея в уме, блаженный Давид каждую ночь омочал ложе свое слезами и умолял Бога, говоря: Господи, не вниди в суд с рабом Твоим! Ибо если восхощешь сие сделать, то не оправдится пред Тобою всяк живый (Пс. 142, 2). Приступим, братия, и мы, предварим лице Бога нашего исповеданием, покаянием, молитвами, постом, слезами, странноприимством. Предварим, пока не пришел Он видимо и не застал нас неготовыми. Смотри, никто не говори: «много согрешил я, нет мне прощения!» Бог есть Бог кающихся, и на землю пришел призвать не праведных, но грешных в покаяние (Лк. 5, 32). Согрешили мы? Покаемся. Тысящекратно согрешили? Тысящекратно принесем и покаяние. Бог радуется о душе кающейся: приемлет ее собственными руками и призывает, говоря: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии и Аз упокою вы!»

III. Владыко жизни и бессмертия! Сними с наших очей пелену, которая мешает нам замечать опасность лишиться жизни вечной, прогони от сердца нашего беспечность и нерадение о своем спасении, – пошли душе нашей спасительный страх Твоего страшного и праведного суда, и ими же веси судьбами спаси нас, прежде даже до конца не погибли мы. Вот все, что мы можем от себя прибавить к словам великого отца и учителя Церкви. (Составлено по творениям св. Ефрема Сирина).

Девятый день

Поучение 1-е. Св. апостол Иаков Алфеев

I. Ныне празднуемый Церковью, св. апостол Иаков Алфеев, из 70 апостолов, был сын Алфея, или Левия мытаря (сборщика податей), и брат евангелиста Матфея. Он проповедовал в Иудее, Едессе и в Газе. В египетском городе Остраците умер, распятый на кресте. Он обратил очень многих ко Христу, за что обращенные именовали его «семенем Божественным». По словам св. Церкви, св. Иаков «просвещал вселенную богопознанием» и «разгонял идольские требища», «языком огненным» пожигал «яко терние безбожную мирскую мудрость» и проявлял «над демонами непобедимую власть и силу».

II. Св. апостол Иаков Алфеев принял на себя тяжелый подвиг апостольства, очевидно, для того, чтобы обратить других к вере в истинного Бога, переродить их, изменить их к лучшему. Подобно этому и мы должны всячески стараться изменять себя с каждым мгновением к лучшему.

а) В слух всех раздаются слова Божии: будите святи, якоже Аз свят есмь, – говорит Господь; будите совершенны, якоже Отец ваш небесный совершен есть, – говорит Христос Спаситель. Вот какое высокое назначение христианина! Христос во время Своей сыновней молитвы Богу Отцу преобразился пред учениками, и слава Божественная осияла Его: не в том ли состоит и сущность нашей жизни, чтобы постепенно своей волею, при помощи Божественной благодати, восходить от славы в славу, от силы в силу и, таким образом, преображаться внутренне, духовно, отрешаясь умом от земного к небесному, сердцем от чувственного к горнему и волей своей от грехов и страстей к исполнению воли Божией, чтобы постоянно отрешаться ветхого человека с деяньми его и облекаться в нового, созданного по Бозе в правде и преподобии истины.

б) Не легко это; это соединено с многими трудностями; – что же делать? Ведь мы не щадим ни трудов, ни усилий, даже жертв, когда стараемся достигнуть чего-либо лучшего в этой жизни. А если так заботимся о временном, скоропреходящем, то не более ли должны заботиться о вечном, что может, по воле Божией, доставить нам участие в славе Божественной? Будем же преображаться из тьмы в свет, от греха к добродетельной жизни, от непослушания воле Божией к возможно полному исполнению ее.

в) Трудно это для нашей греховной плоти; но Сам Преобразивыйся на горе предуказал нам средство к тому; Он молился Богу Отцу и в это время явился в ином, светлом виде. Итак, молитва, искренняя молитва составляет для нас самое лучшее действительное средство и помощь нашему нравственному улучшению. И в самом деле, прислушайтесь к молитвам сердечным, живым, которые, как фимиам, возносятся к престолу Божию: какое глубоконазидательное состояние! Какая отрешенность от этого грешного мира! Какая высота духа! Истинное преображение, совершающееся внутри человека! Приникните к своему собственному чувству, молитвенно обращенному к Богу Отцу – и всякий сам почувствует совершающуюся в нем внутреннюю перемену, – что он был до того, и что он есть на молитве.

III. Усердная молитва да будет, братия, нашей неотлучной спутницей, да укрепляет нас в истине и добродетели, да отгоняет от нас всякую греховную мысль и пожелание, да избавить от всякого всегубительного и мрачного прегрешения. (Составлено по Четьи Минеям и «Московским церковным ведомостям» 1884 г., № 36).

Поучение 2-е. Преп. Андроник и Афанасия

I. В царствование Феодосия жил в Антиохии один золотых дел мастер, по имени Андроник. Жену его звали Афанасия. Память их совершается ныне. Оба супруга вели благочестивую жизнь, все свои доходы разделяли на три части. Одну часть раздавали бедным, другую употребляли на украшение церкви, а третью – на свое содержание. За кроткое и ласковое обхождение все граждане любили и почитали их. Они имели двоих малолетних детей: двенадцатилетнего сына Иоанна и десятилетнюю дочь Марию. Андроник и Афанасия радовались и славили Бога за дарованное счастье. Но вот в одно время Афанасия, возвратившись из церкви, застала детей своих больных и стонущих. Скоро возвратился и муж, но уже не застал детей в живых. Потеря детей сильно опечалила Афанасию, она не отходила от них и все плакала. Когда дети были погребены, она не хотела возвратиться в дом и осталась на кладбище; плакала и просила у Бога смерти. В полночь явился ей мученик Иулиан и сказал: «Зачем ты беспокоишь почивающих здесь своим плачем о детях своих? Лучше бы ты плакала о грехах своих. Дети твои наслаждаются небесными благами, они говорят праведному Судии: Ты лишил нас земных благ, не отнимай же у нас небесных». Услышав это, Афанасия перестала скорбеть и скоро поступила в монастырь. Андроник последовал ее примеру.

II. Грешно, братия, предаваться неутешной скорби о потере близких нам людей. Мы на земле – странники; следовательно, нам не должно скорбеть, когда Господу угодно бывает позвать из среды нашей кого-либо в Свое вечное Царство. Странник всегда радуется, когда приближается конец его путешествия и он входит в дом отца; а двери в дом Отца нашего отворяются нам только нашей смертью. Но обратимся лучше к вселенскому учителю, свт. Иоанну Златоусту, и выслушаем, как он гремит против тех, кои чрезмерно сетуют о лишении присных сердцу. Вот какими доводами убеждает он безропотно переносить потерю близких сердцу нашему.

а) «Не оплакивай отходящих от нас, разве тех, которые отходят без покаяния, – учит он. – Земледелец не плачет, когда увидит, что посеянная им пшеница разрушается, но болит и трепещет, когда она в земле остается твердою. Напротив, когда видит, что она разрушается, радуется, – потому что разрушение ее есть начало будущего прозябения. Так и нам должно радоваться (по крайней мере не предаваться неумеренному сетованию), при разрушении тленного тела, когда оно посеяно будет в землю. Не удивляйся, что апостол назвал погребение сеянием. Это есть наилучшее сеяние. За обыкновенным сеянием следуют заботы, труды и опасности, а за сим, если только будем жить праведно, следуют венцы и награды. После первого последует опять смерть и тление, а за сим начнется для нас нетление, бессмертие и нескончаемое блаженство. Кто воскресает, тот никогда уже не умирает; тот возвращается к жизни не многотрудной и болезненной, но к той, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания».

б) «Если ты оплакиваешь мужа, – продолжает тот же святитель, – потому что остаешься без защиты и покровительства, то прибегни к общему для всех Защитнику и Покровителю, всеблагому Богу – к защите необоримой, под кров постоянный – всегда и везде о нас промышляющему».

в) «Вы потеряли сына или зятя? – спрашивает тот же златословесный учитель Церкви. – Не потеряли, и не говорите: потеряли. Это сон, а не смерть; переселение, а не потеря; переход от худшего к лучшему. Если несете это великодушно, то отсюда будет некоторое утешение и для умершего, и для вас; если же станете поступать иначе, то возбудите только гнев Божий против себя. Говорите подобно Иову: Господь даде, Господь отъят (1, 21). Помыслите, сколько таких, кои более вас угождают Богу, и вовсе не имели детей, и не называются отцами».

г) Все другие возражения ропщущего и сетующего сердца этот великий святитель так устраняет:

аа) «Скажешь, дружеское обращение с умершим так было для меня вожделенно, так приятно, что я не могу теперь не сетовать. И я знаю это; однако, если ты покоришься благоразумию и размыслишь о том, Кто взял его, – и о том, что ты, перенося великодушно свое сиротство, приносишь свой разум в жертву Богу, то ты в состоянии будешь преодолеть скорбь свою; а за безропотное перенесение постигшей тебя скорби получишь, от Бога блистательнейший венец. Если же ты будешь скорбеть чрез меру, то скорбь твоя, конечно, пройдет со временем, но тебе не принесет никакой пользы. С этими мыслями собери еще примеры, столь часто встречающиеся в жизни; приведи себе на память и те, которые представлены в божественном Писании. Помысли, что Авраам сам заклал (если не делом, то намерением) единственного сына своего, но не плакал и не произнес ни одного хульного слова. Но мы призваны еще к большим подвигам, – Иов, конечно, скорбел, но столько, сколько прилично было скорбеть отцу чадолюбивому и заботящемуся об отходящих от него чадах. А мы что ныне делаем? Не одним ли врагам свойственно это? Если бы ты рыдала и оплакивала того, кто введен в царские чертоги и увенчан, то я не назвал бы тебя другом его, а явным врагом».

бб) «Ты сокрушаешься по тому самому, что муж твой умер грешником, – приводит свт. Иоанн Златоуст другое возражение вдов и так его опровергает: если ты поэтому оплакиваешь умершего, то тебе надлежало бы постараться исправить его во время жизни. Если же он умер и грешником, то и в сем случае должно радоваться, а не скорбеть, потому что прекратились дни его, а вместе с ними и грехи его; что он не увеличил своих беззаконий, и, сколько возможно, помогать ему не слезами, а молитвами, прошениями, милостынею и подаянием. Все это устроено не без цели, и мы не напрасно совершаем воспоминания об умерших при совершении божественных таинств, приобщаемся за них, умоляем предлежащего Агнца, подъявшего на Себя грехи мира; все это сделано и делается для того, чтобы помочь им и исходатайствовать прощение. Почему же ты скорбишь? Почему плачешь, когда умершему можно приобресть прощение и помилование»?

вв) Ты плачешь, что, сделавшись вдовой, потеряла своего утешителя? «Не говори этого, – утешает вдову златословесный святитель. – Ты не потеряла Бога; и, доколе Он будет с тобой (а Он будет с тобой дотоле, доколе ты будешь с Ним), Сам будет для тебя лучше и мужа, и отца, и сына, и зятя, и всех, кого бы ты ни имела. Бог все делал для тебя и в то время, когда был у тебя супруг. А ныне в Нем ты имеешь более, нежели кто другой, Утешителя, Отца сирот, оставшихся с тобою, и Судию вдовиц. (Пс. 67, 6). Его помощи ищи, и ты узнаешь, что Он теперь более печется о тебе и о твоих чадах, нежели прежде, и тем более, чем в большем находишься ты затруднении. – Не напрасно апостол ублажает вдовство, когда говорит: истинная вдовица и одинокая уповает на Бога (1 Тим. 5, 5), и тем выше и достопочтеннее явится она, чем более покажет терпения. Итак, не плачь о том, что может увенчать тебя. Рано или поздно ты увидишься с умершим, – и тем радостнее будет свидание ваше, чем печальнее была разлука. И где увидитесь? – Там, где никогда не будет разлуки». (Из 41 беседы на 1-е посл. к Кор.).

III. Да прольют эти мудрые наставления великого отца и вселенского учителя Церкви, свт. Иоанна Златоустого, хотя некоторый луч утешения в скорбные сердца христиан, готовые в своем малодушии и неразумии роптать на Промысл Божий по поводу потери близких их сердцу детей, родителей и др. родственных им лиц. (Составлено по Четьи Минеям и творениям свт. Иоанна Златоуста).

Десятый день

Свв. мученики Евлампий и Евлампия

I. Свв. мученики Евлампий и Евлампия, знатные никомидийцы, память коих совершается ныне, были между собою брат и сестра. Жили они в г. Никомидии, при императоре Максимиане, в IV веке. Когда на городских воротах был вывешен указ о преследовании христиан, то Евлампий стал горько обличать царя, который вооружается не против врагов отечества, а против неповинных и полезных подданных. Его схватили и привели на суд. Судья, увидя молодость Евлампия, начал ласками и обещаниями почестей склонять его к отречению от Христа. Затем, встретив отказ, приказал мучить. Его так истерзали, что все тело представлялось как бы одной сплошной язвой, и после этого положили на раскаленную огнем постель. Но Господь хранил святого: он встал с одра совершенно здоровым. Услышав о мучениях брата, Евлампия прибежала на место мучения и громко сказала ему: «Зачем же ты не известил меня, чтобы и я с самого начала могла терпеть с тобою мучения? Не вместе ли мы воспитаны и не в одного ли Бога научены веровать?» Святую начали бить по лицу так, что совсем обезобразили его. Св. же Евлампий укреплял сестру словами Христа: «Не убойся, сестра, от убивающих тело, а души не могущих убить». Наконец, бросили было их обоих в разожженную печь, но пламя в ней охладилось, и Евлампию усекли мечом, а Евлампий прежде усечения скончался. Видя чудеса во время мучения свв. Евлампия и Евлампии, весьма многие уверовали во Христа. Всех их, числом до 200 человек, обезглавили.

II. Мы видели, братия, что св. мученик Евлампий, подкрепляя мужество своей св. сестры, привел слова Спасителя: «не убойся, сестра, убивающих тело, а души не могущих убить». Следовательно, душа есть такое духовное существо, которое не прекращает своей жизни вместе со смертью тела. Она так дорога, что за спасение ее от вечной смерти в случае необходимости нужно с радостью пожертвовать своей земною жизнью, чтобы не лишиться вечной блаженной жизни с Иисусом Христом на небе. Все это побуждает нас побеседовать с вами, возлюбленные мои братия, о высоком достоинстве души человеческой, для чего возьмем в руководители свт. Тихона Задонского, неподражаемо прекрасно размышлявшего о душе человека.

а) Рассуждая о высоком достоинстве души человеческой, святитель Тихон пишет:

«Душа человеческая, по описанию св. Макария Египетского, есть некоторое создание Божие разумное, прекрасное, великое, чудное и преизрядное, подобие и образ Божий».

аа) «Бог ради человека все небо и землю с исполнением и украшением их сотворил… ибо все вещи созданы от Бога прежде человека для того, дабы было где человеку жить и чем довольствоваться, и было бы кому служить человеку, который имел создаться, как господин… Если же все ради человека создано, то человек лучший и благороднейший паче всего: паче неба, солнца, луны, звезд, земли, исполнения и украшения их. Все же сие приписуется человеку ради души его разумной, благородной и прекрасной».

бб) «Красота души человеческой и от тела человеческого, в котором душа, как в доме своем, обитает, познается. Посмотри всяк на юного человека, который красотою лица и прочима естественными дарованиями одарен: как он прекрасен! Какое животное с ним сравниться может? Ежели же столь прекрасно и совершенно тело – дом и жилище души: сколь прекраснее душа, которая в нем обитает?

вв) «Наипаче красота и достоинство души человеческой познается из того, что в ней образ Свой Божественный напечатлел Бог и Создатель наш (Быт. 1, 27). О, коль дивная и великолепная красота и достоинство души! Образом Бога почтена и украшена душа человеческая! Все вещи созданные суть дивны, и суть свидетельства всемогущества и премудрости Божией; но человек образ и подобие Создателя своего в душе своей имеет! В создании всех прочих вещей всемогущество и премудрость Божия показалась; но в душе человеческой, кроме того, подобие и образ Божий написан явился! Рассуди, какую красоту и великолепие имеет несозданное естество – Бог: тогда и созданного от Него естества, по образу Его сотворенного, красоту и доброту несколько познаешь. Бог есть красота бесконечная, которой ангелы святые от начала насытиться и восхвалить не могут. И избранных Божиих в том наипаче вечное блаженство состоит, что сию бесконечную доброту, лицом к лицу, без конца и ненасытно, будут видеть и наслаждаться… Если же уразумеешь красоту и благолепие бесконечное величества Божия, тогда познаешь, коль великая, дивная красота и благолепие души человеческой».

гг) «Сын Божий, не кто-либо из тварей – Сам Бог и Создатель, Слово Отчее, Сам Царь небесный принял на Себя великое посольство, явился на земле ради души человеческой – взыскать ее и спасти ее; и тридцать три года на земле жил, как един от человек, и как раб, един от нищих и бедных трудился, бедствовал, плакал, алкал, жаждал, бесчестия и хуления терпел – ради души нашей; ужасное мучение понес; един праведный и святой – на древе крестном умер, и все сие Человеколюбец совершил для спасения души нашей». (См. Учение иже во св. отца нашего Тихона Задонского. Спб. 1864).

б) Несмотря, однако же, на столь высокое достоинство своей украшенной образом Божиим души, человек очень часто не ценит и не заботится о ней. Это изумительное небрежение о своей душе свт. Иоанн Златоуст так описывает:

«Кто в состоянии довольно оплакать безумное и странное поведение людей. Когда заболеет их тело, они зовут врачей, следуют самым жестоким их предписаниям, принимают самые отвратительные лекарства, подвергаются самым нестерпимым приемам врачевания. Точно так же они поступают, когда заболеет кто-либо из слуг, и, если слуга отказывается принять лекарство, они насильно принуждают его к тому. Но когда больна их душа, они не думают даже и посоветоваться с врачом; не хотят принять самого приятного из самых приятных лекарств, т. е. Заповедей Божиих и Таинств Христовых. Свою бессмертную душу они лечат несравненно хуже, чем свое смертное тело, чем даже последнего из своих слуг». (Златоуст, беседа о душе).

III. Да поможет же нам Господь больше заботиться о своей драгоценной душе, украшенной образом и подобием Божиим, нежели мы доселе заботились, нередко обращая все свои попечения только на одно тело, которое есть лишь одно жилище души. (Прот. Г. Дьяченко).

Одиннадцатый день

Поучение 1-е Св. Феофан Начертанный

I. Св. Феофан, память коего совершается сегодня, родился в Аравии, а благочестию и разумению св. писания научился в лавре св. Саввы. Как знающий истины православной веры и образованный человек, Феофан, вместе с братом своим Феодором, был послан Иерусалимским патриархом в Константинополь на защиту православия против иконоборцев. Здесь-то вместе с братом своим он претерпел жестокие мучения от императора Феофила, который приказал бить их толстыми ремнями, а потом повелел написать на лицах их раскаленным железом срамные стихи. «Пиши что угодно; пред страшным Судией сам прочтешь твое писание», – сказали братья. Стихи были начертаны на лицах, и с того времени братья Феодор и Феофан стали называться начертанными. С начертанием на лице Феофан, после восстановления почитания св. икон, был митрополитом никейским, сочинил много богослужебных канонов и скончался мирно.

II. Мы видели, братия, что св. исповедник Феофан претерпел великие страдания за истину православия, которое требовало и требует воздавать должное почитание св. иконам. И многие св. мужи – святители, пресвитеры и диаконы, а также великий сонм св. мирян терпели оскорбления, темничные заключения, мучения и самую смерть, отстаивая истины православия в борьбе с язычниками и еретиками.

Что же такое православие, которое так дорого для всех истинных христиан, без которого нам не войти в Царствие Божие?

Побеседуем об этом весьма важном предмете в настоящий раз.

а) Православие, насколько можно ответить на этот трудный вопрос христианского учения, в основе своей есть, во-первых, повиновение Богу, когда человек смиряет свой разум пред высшим откровением и приемлет его верою. Послушание это руководится мыслью: Господь Сам сказал, что же я могу тут от себя прибавить? В словах Господних не может быть ни ошибки, ни недомолвки; если чего ясно не открыто, нам, во всяком случае, не распознать. Послушание веры преисполнено чувств искреннейшего благоговения к словам Господним. Сказал Господь о Святом Духе: Иже от Отца исходит (Ин. 15, 26), мы и исповедуем вместе с Церковью: верую и в Духа Святаго… Иже от Отца исходящего. Сказал Господь о Своей Крови: пийте от нея вси (Мф. 26; 28), чаша жизни и преподается всем, и не только взрослым, но и младенцам.

б) Во-вторых, православие есть послушание Церкви, когда мы не полагаемся на разум свой или других людей в истолковании богооткровенного учения, а слушаемся ее гласа и учения и всем сердцем вверяем себя ее водительству. Вместе с этим и по этому самому православие есть верность учению апостолов и отцов Церкви, согласие со всей древней Церковью и единение с ныне пребывающей и духовно царствующей в мире Церковью вселенской. Поэтому, провозгласив вселенский символ веры, Церковь торжественно восклицает: «сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утверди». Держась этой веры, христианин находится в единении с Богом, Источником бессмертной жизни; порвав же живую связь с ней, он погибнет для жизни вечной.

Братия мои возлюбленные! Обратите ваше внимание на эти слова и не пропускайте их мимо вашего сердечного слуха!

в) Православие, далее, – это не только правое исповедание веры, но и правая жизнь. Православие не дает никакого послабления греху и страсти, твердо и настойчиво требует выражения веры в любви и добрых делах, прямо и ясно ставит вопрос о добродетели, как долге пред Богом, которого никогда человек не может совершенно выполнить. Поэтому, сколько бы ни подвизался праведник в делании добра, он почитает себя, по слову Господню, рабом неключимым и, падая ниц пред св. чашею Жизни, искреннейше сознает и называет себя первым из грешников.

г) Православие не только правая вера и жизнь, но и правильное, подобающее величию Бога, служение Ему. Иная обстановка православного храма, чем католического костела и немецкой кирхи, иные обряды, иное в богослужении. Там, в западных, например, католическом и протестантском (немецком) вероисповеданиях искусство в живописи, в органной музыке все сделало, что могло, и дает нам минуты восторга, душа подъемлется, уносится куда-то далеко-далеко, уносится, и забывает человек, зачем пришел в этот храм, и молитвы в души уже не стало; здесь, в православной церкви, умиляемся, потрясаемся до глубины души, падаем ниц пред Господом и молимся. Есть службы, подобных которым нет в других христианских исповеданиях, на которых, однако же, сами иноверцы чувствуют соприкосновение земли и неба: укажем для примера дивную пасхальную службу.