Философия поступка. Самоопределение личности в современном обществе

Табл. 1.3

Две основные проблемы философской антропологии

Таким образом, человек как поступающий актор – существо не столько биологическое, сколько социальное. И это далеко идущее последствие. Мы еще вернемся к феномену сознания и возможности его дистанцирования от биологического субстрата. А пока важно признать, что актор поступка, как вменяемый субъект, наделенный сознанием, способный предполагать цели, принимать решения, оценивать их последствия, возможен только в результате освоения им социально – культурного опыта, его социализации – включенности в систему прямых и обратных связей с социальным окружением, и заниманием его определенной позиции в этом окружении. Другими словами, актору поступка как вменяемого действия недостаточно принадлежать к биологическому виду Homo sapiens – он еще должен быть социализированной личностью[20 - Д. Хенрих называет ответственного вменяемого актора «лицом». См.: Хенрих Д. Мышление и самобытие. Чтения о субъективности. М.: Весь мир, 2018.]. В личности фокусируются воедино различные психические процессы. Именно личность, интегрируя эти процессы, придает поведению индивида последовательность и устойчивость.

Социализированная личность и индивидуальность: социальные роли и диспозиционная структура личности

Э. Дюркгейм справедливо отмечал, что рациональностью действий человек обязан не «какой – нибудь неизвестной мистической силе», а тому, что в нем cкрывается «существо социальное, которое является в нем представителем наивысшей реальности интеллектуального и морального порядка, какую мы только можем познать путем наблюдения, —… общество». При этом социальную природу личности и ее сознания он отождествлял с действием «коллективных представлений», относящихся к личности как платоновские идеи к миру опыта.

Идея внешней деятельности как источника становления человеческого «Я» имела место и в немецкой классической философии. Например, у Фихте необходимым условием становления «Я» служит объективация деятельности в виде «не – Я». Еще дальше шел Гегель, подчеркивавший роль межиндивидуальной деятельности для становления самосознания. Однако само это самосознание предстает саморазвитием некоей изначальной духовной субстанции Абсолютного «Я» (Фихте) или Абсолютного Духа (Гегель), ее объективацией, внешним воплощением ее содержания. С марксистской точки зрения, ситуация носит обратный, диаметрально противоположный характер: не внешняя деятельность порождается саморазвивающимся сознанием, а сознание личности формируется и развивается в процессе освоения практической социально организованной деятельности, воплощающей конкретный общественно – исторический опыт.

Именно характер и содержание жизнедеятельности человека определяют формирование и развитие его личности: человек не только мыслящий, но и действующий, не только познающий, но и практически преобразующий действительность в соответствии с потребностями общественной практики. Собственно, личность и есть не что иное, как система освоенных индивидом и соотнесенных друг с другом видов социальной деятельности.

Социальная природа человека проявляется прежде всего в процессе усвоения им социальной культуры, в результате которого у него вырабатывается конкретная система интересов, складывается устойчивая система мотиваций.

М. Бубер приводит такую притчу: Однажды некий скрипач играл столь сладостно, что все, кто его слушал, стали танцевать и все проходившие мимо сразу пускались в пляс. И был там один глухой, ничего не знавший о музыке, и для него все, что он видел, казалось полным безумием: он подумал, что все они или спятили, или просто дурно себя ведут. Столь же непонятно и странно выглядят для нас иногда иностранцы, на которых и мы, в свою очередь иногда производим странное впечатление: своим обликом, привычками, поведением. Немцев раздражает экспансивность, «необязательность» и «бестолковость» греков и итальянцев. А те в немецкой точности и следовании принятому плану видят «ограниченность» и «тупость». Между тем, и те, и другие способны добиваться успехов в жизни и в бизнесе в одинаковой степени. Просто они разные, они носители разных культур.

Личность формируется и развивается только на основе определенной культуры, при условии погружения в нее и освоения ее личностью. Но что такое – культура? В обыденном сознании это что – то «правильное и хорошее»: кого – то считают «культурным», а кого – то «не очень». Но, опять же, такие оценки относительны – относительно культуры оценивающего. Поэтому имеет смысл уточнить понятие культуры. Определений этого понятия великое множество. Поэтому рассмотрим основные подходы к пониманию культуры.

Существует «ценностное» понимание культуры, при котором под культурой понимается совокупность материальных и духовных ценностей народа или человечества в целом. Действительно, ни одно общество не может существовать и развиваться без накопления опыта предшествующих поколений, ибо только на их основании становится возможной жизнь последующих. Согласно другому – «технологическому» – подходу, культура есть способ жизнедеятельности. Все люди спят, едят, трудятся, любят, но в каждом обществе это делают по – своему. Именно «быт и нравы», или принятые в данном сообществе способы, осуществления жизненных актов понимаются здесь как выражение конкретной культуры. В «технологическом» понимании к культуре относятся и такие сомнительные, с точки зрения ценностного подхода, явления как, скажем «культура преступного мира», «технология» действия средств массового уничтожения. Существует и третье понимание, когда культурными признаются не все без исключения способы осуществления жизнедеятельности, а только такие, которые способствуют развитию, совершенствованию и возвышению человека.

Все эти подходы: «ценностный», «технологический», «человекотворческий», в чем – то по – своему справедливы, поскольку акцентируют внимание на разных, но, в то же время, действительно важных сторонах культуры. Обобщая все три подхода, можно определить культуру как систему порождения, накопления, хранения, передачи (от народа к народу и от поколения к поколению) социального опыта. Такой подход – назовем его «интегральным» – предполагает, что культура – это явление, свойственное исключительно человеку и человеческому сообществу. Культура – механизм порождения, отбора, сохранения и трансляции социального опыта. По сути дела – система внегенетического наследования опыта.

Поведение животного регулируется инстинктами, т.е. является врожденным, полностью заданным каждому животному и каждому виду животных генетически. Родившись, животное практически сразу готово к активной жизни. Человек же рождается совершенно беспомощным, неспособным к самостоятельной жизни. Животное, а точнее – вид, выживает за счет того, что он уже «заранее» приспособлен к жизни в определенной среде. Если же среда меняется, вид может сохраниться только за счет изменения генотипа или мутации. Человек, в отличие от животного, не приспосабливается к среде. Не меняясь как биологический вид, он изменяет саму окружающую среду, как бы заставляя «мутировать» ее в нужном ему направлении. Человек заменяет природную среду искусственно создаваемой «культурной» средой. Но, оказываясь в новой, им самим созданной среде, человек испытывает на себе ее обратное воздействие. Его собственное «творение», в свою очередь, начинает изменять его самого.

Если взять обычного городского юношу или девушку и забросить его в джунгли Амазонии или в приполярную тундру, то долго они не продержатся. А любой – соответственно – индейский или чукотский подросток будет себя чувствовать достаточно уверенно. И наоборот – сколько описано ситуаций шока и стресса, испытываемого людьми, выросшими в таких условиях, при попадании в большой город. И в том, и в другом случае проблема заключается в том, что родная культура не дает человеку ориентиров, эффективных правил поведения, он просто не знает – что делать.

Культура упорядочивает деятельность человека тем, что фиксирует конкретные нормы – правила этой деятельности по достижению целей. Последние могут быть конкретными, выражающими представления желаемом результате, а могут и выражать представления о нереализуемом полностью, но желаемом идеале (истины, добра, красоты, свободы, святости). В обоих случаях речь идет о материальных и духовных ценностях – образцах желаемого должного.

Ценности – не предметы, не вещи, а их значения для человека и общества. Мир ценностей – мир значений. Здание – памятник культуры, книга – ценности не в силу их материальной вещественности, а в силу того значения, которое они имеют для социального опыта и памяти о нем. Именно ценностные установки и ориентации определяют стремления и намерения людей. Культура придает им выраженный характер.

Более того, любая целенаправленная деятельность осуществляется по каким – то правилам, образцам – нормам. Норма по сути дела является «технологическим» выражением ценности. Они определяют социально допустимые средства и способы достижения целей. Так, например, нормы уголовного кодекса определяют кражу или разбой как социально недопустимые, преступные способы обогащения. В свою очередь и ценность можно рассматривать как ориентирующую норму. Так ценности и нормы образуют единые комплексы – нормативно – ценностные системы.

В основе любой сферы человеческой деятельности мы можем обнаружить такую нормативно – ценностную систему. Деятельность всякого социального института – от семейного круга до политической партии, от предприятия и общественной организации до Академии наук – строится на том или ином нормативно – ценностном фундаменте. Именно в нем аккумулируется социальный опыт, который есть не что иное, как совокупность определенных программ эффективной (результативной) целесообразной деятельности.

Культура, таким образом, предстает совокупностью нормативно – ценностных систем, действие которых закрепляется в многообразных формах вовлечения человека в социально упорядоченную деятельность. Формы такого вовлечения достаточно многообразны. Это и детские игры, и личный пример окружающих, прежде всего – родителей, и обучение (школьное и профессиональное) – все то, из чего складывается личный опыт личности.

Итогом этого процесса и является социализация личности. Культура «предлагает» человеку определенные программы деятельности, в которых человек осваивает действительность. Она как бы очерчивает горизонт действительности, показывая человеку, что он может желать в этой жизни, и какие средства удовлетворения желаний могут быть доступны ему в его положении. А поскольку человек осмысляет мир только в контексте своей деятельности и ее программ, то культура очерчивает границы и осмысленного (имеющего значение и понятного) мира человека, «рисует» ему определенную картину этого мира. Такая «картина мира», система взглядов, мировоззрения и миропонимания является основанием отличия одной культуры от другой. Эта картина мира выражается и закрепляется в мифах, религиозных верованиях, философских учениях и научных теориях.

Человек как социальное существо не принадлежит абстрактному обществу вообще. Его социальность всегда реализуется в конкретных общностях: семье, дворовой компании, компании школьных сверстников, трудовом коллективе, профессиональной группе. И для каждой из таких общностей характерны свои нормы, ценности, традиции и герои, предания и легенды, нередко – язык или жаргон. Культура (в том числе – национальная) всегда предстает не монолитным единством, а единством многослойным, многоукладным, наполненным пестротой быта нравов, обычаев.

Наиболее заметны в любом обществе выделяющиеся в нем возрастные, профессиональные, досуговые (по предпочитаемым занятиям в свободное время), религиозные, этнические общности. На их основе возникают и развиваются так называемые субкультуры или культуры отдельных групп, из которых состоит общество в целом. Отдельные личности, принадлежащие таким группам, наиболее комфортно ощущают себя именно в наиболее близкой им культурной среде, находя в ней «дом своей души».

Субкультуры выполняют в обществе чрезвычайно важные функции. Они объединяют людей в конкретные общности, сдерживают возможные конфликты и напряжения, создают условия для становления и формирования личности, ее самореализации, оценки и самооценки. Трудности самореализации личности в «большой» культуре могут, таким образом, компенсироваться ее самореализацией и самоутверждением в субкультуре. Субкультуры во многом выступают механизмом развития совокупной культуры общества, выступая проводниками и носителями новых идей. Некоторые субкультуры, наоборот, способствуют сохранению каких – то норм и традиций. В этой связи различают субкультуры охранительно – закрытые (например, религиозные общности), компенсаторно – агрессивные (субкультуры футбольных болельщиков – фанов, панков и др.), коммуникативно открытые (например, туристы).

Самостоятельность некоторых субкультур и их роль стала осознаваться только в ХХ в. Например, интерес к детской субкультуре (миру детства) стал проявляться с конца ХIХ в. – преимущественно к детскому фольклору сельских детей. В настоящее же время сложилась целая научная отрасль – этнография детства, полномасштабно изучающая детскую культуру (точнее – детские культуры): фольклор, искусство, язык, игры, дразнилки, страшилки и ужастики, магические действия («секреты»). Детская субкультура располагает своей собственной этикой, нормами, отделяющими ее от мира взрослых, средствами разрешения возникающих конфликтов без вмешательства взрослых (дразнилки, отговорки, считалки, с помощью которых устанавливается справедливая очередность).

Если традиционные национально – этнические культуры возникли преимущественно в сельской местности, природной среде обитания (как данное сообщество вписалось в кормящий ландшафт, таковы и будут еда, одежда, жилище, ритм жизни), то в современном обществе основным источником формирования и развития новых культур стала городская среда. В городах, особенно в мегаполисах, стали возникать невиданные ранее субкультуры. Подчеркнуто собственной спецификой отличаются молодежные субкультуры: хиппи, панки, рокеры, рэйверы, металлисты, яппи и другие. Каждую из них отличает свой язык (сленг), стиль общения и одежды, украшений, способы времяпровождения.

Можно говорить о нескольких основных причинах, обусловливающих возникновение молодежных субкультур. Некоторые особенности современной цивилизации способствуют удлинению периода между детством и полноценной зрелостью. Это «затянувшееся детство» или «пост – юношество» создает особую атмосферу беззаботной молодости, стремления успеть насладиться ею. С этим же связан и все больший рост влияния сверстников на формирование личности по сравнению со школой и даже семьей. Эта все возрастающая «суверенизация» молодости приводит даже к росту влияния молодежной культуры на культуру взрослых. Проявляется это не только во влиянии молодежной моды, сленга, но также и в формах проведения досуга, а иногда и в искусстве, художественном и техническом творчестве, образе жизни в целом.

Специфической субкультурой является научное сообщество, само, в свою очередь, делящееся на субкультуры по научным дисциплинам. Но всех их объединяет так называемый научный этос – представления о допустимом и недопустимом в поведении настоящего ученого. Критериями научности являются объективность, независимость во взглядах, бескорыстие, бесстрастность и критичность по отношению к любому авторитету, интеллектуальная скромность и открытость к критике. Эти критерии закрепляются в специальных процедурах, формальном и неформальном общении (вузовская подготовка, аспирантура, экспертизы, защита диссертаций, научные сообщения и публикации, их отбор и редактирование, популяризация). Тем самым обеспечивается формирование и воспроизводство научных сообществ, контроль за их деятельностью, организация коммуникации и общения, влияние на другие общественные сферы: органы власти, деловой мир, образование.

Чрезвычайно своеобразной является криминальная субкультура (субкультура преступных сообществ). Она располагает собственным мировоззрением, своей этикой, искусством, романтизирующим воровские нравы, ритуалами, способами разрешения конфликтов (разборки, сходки), авторитетами (воры в законе). Элементы криминальной субкультуры способны оказывать серьезное и заметное влияние на культуру социума в целом. Речь идет не только о фольклоре (песнях, анекдотах, элементах моды), влиянии воровской «фени» на разговорный и даже литературный язык. Некоторые особенности криминальной субкультуры способны проникать и в другие сферы жизни общества, влиять на его жизнь.

Показательны роль и значение субкультур на примере субкультур современного бизнеса. Не случайно в современном менеджменте, как теории и практике управленческой деятельности, все больше на первый план выходят вопросы так называемой корпоративной (организационной) культуры, обеспечивающей формирование и реализацию «корпоративного духа». Такая корпоративная субкультура может даже выходить за рамки фирмы, втягивая в свою сферу и потребителя (стиль «Кока – кола», стиль «Харлей – Дэвидсон»). На достижение этих целей направлены современные технологии менеджмента, рекламы, развития связей с общественностью (public relations).

Субкультуры, выступая промежуточным звеном между личностью и обществом, воздействуют на сознание человека, на его эмоциональную жизнь. В этом процессе огромную роль играют образцы, личный пример, подражание, формирующие представления о допустимом и недопустимом, правильном и неправильном, справедливом и несправедливом, честном и бесчестном.

Нормативно – ценностное содержание культуры, социально – практическая деятельность как бы накладывает отпечаток на весь внутренний мир человека, на его образ мышления и поведения. Как отмечает В.П. Иванов, человеческое в человеке сосредоточено «не в теле, а в деле», в формах жизнедеятельности, которые являются социально – практическими. Нет поведения «вообще». Оно всегда совершается в определенном контексте социально – культурных реальностей. Решающими среди них, «конечными» мотивами поведения являются нормативно – ценностные системы общественной практики. В этом смысле можно говорить о детерминации человеческого поведения социальными институтами – наиболее развитыми нормативно – ценностными системами. «Объяснить поведение человека… – значит объяснить совершение действий (определяемых в соответствии с данными институтами в подходящих описаниях) через мотивы, которые соизмеримы с институтами. Ключевое свойство подобного объяснения таково: институты, в соответствии с которыми индивиды эффективно социализируются и обучаются, сами подвергаются причинному воздействию и изменению в истории культуры». Мерой развития личности служит совокупность освоенного индивидом социального опыта.

Путь формирования и развития личности предстает, таким образом, процессом «интериоризации», превращения внешней социальной деятельности в деятельность индивидуальную. Этот путь «извне внутрь» – путь формирования и развития, социализации личности – выдающийся отечественный психолог Л.С. Выготский называл процессом «вращивания» социального опыта в индивидуальную психику[21 - Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6–ти т. Т. З. Проблемы развития психики. М.: Педагогика, 1983. – 368 с.].

Усвоенные индивидом определенные программы социально – культурной деятельности обусловливают систему его ориентации в мире и жизнедеятельности. При этом особую роль в развитии человека имеют те программы поведения, с которыми он сталкивается впервые и осваивает во многом бессознательно. Все другие нормы и образцы поведения накладываются на эти усвоенные в самом раннем детстве программы как на уже подготовленный фундамент. Личность, таким образом, изначально есть «человек поступающий», причем поступающий вполне рационально: в соответствии с определенными образцами, правилами и нормами.

Все отношения между людьми складываются, как отношения между исполнителями отдельных социальных, функций. Поэтому мерой развития личности как ее социализации может служить определенный социальный опыт, освоенный индивидом. На этом основана ролевая концепция, рассматривающая личность как систему социальных ролей в различных, нормативно – ценностных системах социально – культурной деятельности.

Как писал поэт А. Вознесенский, «Я – семья. Во мне живут семь Я». В процессе социализации мы как бы осваиваем определенные роли. Но в человеке живут намного больше «семи я». Я как сын, я как брат, я как ученик, я как товарищ, я как пассажир, я как покупатель и т. д. На протяжении всей своей жизни человек осваивает все новые и новые социальные роли, развиваясь как личность. На этом основана ролевая концепция личности, рассматривающая личность как систему социальных ролей – освоенных ею видов социально – культурной деятельности.

Механизмы социализации хорошо известны. Прежде всего, это подражание – родителям, сверстникам, учителям, коллегам, артистам, моделям, просто ярким привлекательным людям. Вариант систематического представления институтов и методов социализации представлен в Табл. 1.4.

Табл. 1.4.

Институты и методы социализации

Немаловажен личный опыт, решения проблем и задач, с которыми мы стакиваемся в жизни, переживания ярких событий, экзистенциальных проблем (любовь, болезнь, смерть близких). Опыт общения с другими людьми, социальными институтами, освоение бытовых и профессиональных практик позволяют нам вписываться в социальную жизнь, участвовать в ней. Непосредственно на социализацию направлены воспитание и образование, система социального контроля, о которой еще будет идти речь. Социализация превращает биологического индивида (организм, как писал М. Фуко) – в личность, а жизнь – в биографию этой личности.

На объяснении человеческих поступков освоенной деятельностью останавливаются такие философии человеческого поведения, как фрейдизм и бихевиоризм. Они ориентируются исключительно на предшествующий опыт, результат жизни, на определенный ее момент в конкретных социальных и биологических условиях. Однако из того факта, что человек становится личностью только в социальной деятельности и через нее, отнюдь не следует, что только предшествующим опытом исчерпывается объяснение всех проявлений личности. Человек не только осваивает те или иные социальные роли, но и вырабатывает к ним свое собственное личное отношение: какие – то роли нам нравятся, какие – то – не очень, а какие – то неприятны и даже ненавистны. Такие предпочтения, стремления или избегания могут быть как ясно сознаваемыми, так и неявными, неосознаваемыми. Социальный опыт личности постоянно развивается, обогащается, перестраивается. Жизнь сталкивает нас со все новыми и новыми проблемами, на которые у нас нет и не могло быть готовых ответов. Тем самым личность предстает системой, способной к самоорганизации и саморазвитию. Именно это является наиболее существенной стороной перехода от непроизвольной активности по образцам к собственно человеческим поступкам.

Сначала человек действует, чтобы поддерживать свое существование, а затем он поддерживает свое существование, чтобы действовать, осуществляя свое назначение и призвание. Причем сама личность в этом процессе не является пассивной стороной. Так, свидетельством своеобразия личности в юности и молодости является не только и даже не столько – кто «уже есть» подросток, юноша, девушка, сколько, «кем они хотят стать». Человек в любой момент времени не сводим к тому, что он есть, к тому, чем и кем он уже стал – он всегда, хотя бы немного, но больше «суммы своих свойств». Человек – это еще и то, чем он еще не стал, то, что он еще не реализовал. В результате создается достаточно сложная многоуровневая система личностных предпочтений и стремлений: от биологических инстинктов – до мировоззренческих представлений о цели и смысле жизни.

Такие ценностные установки и ориентации, получившие в социальной психологии название «диспозиционной структуры личности» (Рис. 1.1), суть предрасположенности личности к определенным видам деятельности. Они могут быть как явными и неявными, артикулируемыми и невыразимыми самим человеком. Но в любой своей форме они выступают механизмом мотивации, обеспечивающей целесообразное регулирование поведения личности, ее саморегуляцию. Диспозиционная структура личности служит программой разного уровня поведения личности, конкретизируя и развивая действие ее социализации.

Рис. 1.1. Диспозиционная структура личности

В этой связи можно говорить также об основных этапах формирования и развития личности, по мере прохождения которых складываются соответствующие уровни ее структуры как различной степени интеграции программ социальной деятельности. На первом этапе складывается уровень «биологической поддержки» активности человека: установок, направленных на удовлетворение биологических потребностей. Эти «первичные» установки создают основу реализации диспозиций, с которыми связан следующий этап формирования личности. Он включает освоение личностью ролевого репертуара, характеризуя нормативно – ценностные системы социально – культурной среды, в которых функционирует личность. Именно второй этап становления собственно личности, он связан с формированием диспозиционной структуры, в которой можно выделить несколько слоев: 1) бессознательные ценностные ориентации; 2) сознательно принимаемые отношения и значения деятельности; 3) сознательно культивируемые отношения; 4) ценностные установки не на конкретные виды деятельности, а на всю жизнедеятельность и действительность во всей их полноте. Таким образом, создается достаточно интегрированная система мотиваций как направленности личности от конкретных форм ее активности в труде, семье, досуге до мировоззренческих представлений о цели, смысле жизни, жизненном пути и т. д.

Выделенные уровни и слои различаются по своей устойчивости и подвижности. Наиболее устойчивые глубинные пласты личности, наиболее подвижны, изменчивы – наружные, ролевые. Различаются они и по времени формирования. В детстве закладываются ценностные структуры, определяющие общую направленность личности, в молодости формируется собственно характер, конкретизирующий избирательность ориентаций личности, со зрелостью приходит дифференциация и усиление ролевых ориентаций. Однако природа различных уровней и слоев личности едина – это освоение определенных видов деятельности и формирование отношения к ним.

Динамика неповторимо целостного комплекса ценностных установок и ориентаций личности определяет поведение человека тем, что исключает одни возможные мотивы, оставляя и выводя на первый план другие. Только пропущенные через поляризующий «фильтр» диспозиций потребности (как объективные противоречия социальной жизни) становятся субъективными мотивациями. Мотивы в известной мере выступают компромиссом между установками личности относительно конкретной ситуации. Причем, как отмечает В.Г. Асеев, «существует тенденция к переключению всех мотивационных установок на более успешные виды деятельности, соответствующие формирующимся или сформировавшимся функциональным возможностям». Вместе с тем формирование положительной мотивации к определенной области деятельности, интереса к ней приводит к переключению ресурсов и возможностей человека на эти виды деятельности и к формированию соответствующих способностей и потенций. С этим связана также роль социального одобрения деятельности личности, рассматриваемой ею как успех. Как уже выше отмечалось, существенна сама возможность осуществлять деятельность, включая способности, обученность и наличие средств: «присвоение определенной совокупности орудий производства равносильно развитию определенной совокупности способностей у самих индивидов».

Таким образом, «программирование» человеческих поступков носит сложный опосредованный характер. Между «стимулом» и «реакцией» в человеческом поступке наличествует принципиально важное звено – социально – культурная деятельность. Она посредует, с одной стороны, освоение действительности человеком в субъективных формах (от «ролей» до ценностных установок), а с другой – переход субъективного в материальные формы жизнедеятельности. Социальная деятельность оказывает формирующее воздействие как на «стимулы», так и на «реакции» поведения человека. Именно наличием этого посредующего звена объясняется «отвязанность» объективных потребностей и ценностных установок личности от биологических состояний организма. Ценностные установки и ориентации и другие компоненты личности как «человека поступающего» не являются, однако, некими самодовлеющими статичными элементами структуры личности. Таковыми они могут выступать только в абстрагировании от деятельности, в которой происходит их формирование и развитие. В определенном смысле слова, не метаморфозы диспозиционной структуры создают личность, а сами диспозиции создаются и развиваются в результате совершения человеком поступков, в которых не только выявляются (возможно, неосознававшиеся) ценностные установки личности, но и вырабатываются новые – в силу необходимости сделать и оправдать определенный выбор. Динамика личности есть динамика делаемых человеком выборов, прохождения им «точек бифуркации» и рационализации этих выборов. Поэтому каждое разрешение жизненного противоречия для человека – не только проявление действия его интересов и диспозиций, но и создание, формирование новых интересов и установок.

Сначала человек действует в целях поддержания своего существования, а затем он поддерживает свое существование, чтобы действовать, реализуя свои сущностные силы и осуществляя свое человеческое назначение. Социальный опыт личности постоянно развивается, обогащается, перестраивается. Причем сама личность в этом процессе не является пассивной стороной. Жизнь сталкивает ее со все новыми и новыми вызовами, испытаниями, на которые у нее нет и не может быть ответа. Личность предстает подвижной, способной к самоорганизации и саморазвитию открытой системой.

Человек может сменить род занятий, профессию, место жительства, семью, уехать на другой конец Земли, но от самого себя ему не уйти, и везде, в любой ситуации он будет воспроизводить свое отношение к миру, себе и другим людям. Изменить что – то в этих представлениях может только какая – то сильная жизненная встряска (критическая ситуация, кризис, жизненное потрясение), заставляющая человека радикально пересмотреть свое отношение к жизни.

Тем самым, развитие личности предполагает социализацию не только как «программирование» («загрузку» программами социального опыта), но и оформление ее в неповторимое целое – индивидуализацию (Табл. 1.5), как выражение определенной жизненной позиции и направленности интересов личности.