Зорге, которого мы не знали. Жизнь и гибель великого разведчика в Японии

Зорге чувствовал, что вокруг него все туже сжимается не только удавка слежки японской контрразведки, но и кольцо подозрений Центра. Представляете, как ему было тяжко и обидно. Ну хорошо, пусть японцы ведут охоту – это в конце концов понятно и неизбежно. Но свои? За что?!

Как же реагировал Зорге на то, что его сообщения с исключительно важной военно-политической информацией оставлялись без внимания и отправлялись в архив? Он считал, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Вот что вспоминает его ближайший помощник радист Макс Кристиансен-Клаузен: «Ведь мы еще за несколько месяцев до этого (нападения нацистской Германии на СССР. – В. Ч.) сообщали, что у границы Советского Союза сосредоточено по меньшей мере 150 дивизий и что война начнется в середине июня. Я пришел к Рихарду. Мы получили странную радиограмму – ее дословного содержания я уже не припоминаю, – в которой говорилось, что возможность нападения представляется Центру невероятной. Рихард был вне себя. Он вскочил, как всегда, когда сильно волновался, и воскликнул: «Это уж слишком!» Он прекрасно сознавал, какие огромные потери понесет Советский Союз, если своевременно не подготовится к отражению удара».

Зорге, безусловно, знал о сталинских репрессиях в Советском Союзе. О том, что они широко затронули командование Красной Армии, руководство советской разведки, многих оперативных работников, разведчиков-нелегалов. Ведь за рубежом, и в частности в Японии, о московских судебных процессах, тотальных чистках тогда писали много. Знал и о перебежчиках – крупных работниках советской разведки и контрразведки: Вальтере Кривицком – резиденте в Западной Европе, Александре Орлове – шефе советской агентурной сети в Испании, ушедших в Соединенные Штаты, и полномочном представителе НКВД по Дальнему Востоку комиссаре госбезопасности третьего ранга Генрихе Люшкове, переметнувшемся к японцам. И нельзя исключать, что у Зорге возникали мысли о том, что и ему не избежать трагической судьбы многих советских разведчиков, безжалостно расстрелянных или брошенных на длительные сроки в гулаговские лагеря, если бы он вернулся в Советский Союз. Ведь это факт, что Берия, ненавидевший крупнейшего советского разведчика, после его провала отыгрался на Екатерине Максимовой – жене Рихарда Зорге, которая осталась в Москве. Ее сослали в район Красноярска, где она погибла в 1944 году.

Но Рамзай продолжал честно выполнять свой долг. Он не встал в позу обиженного. Стиснув зубы, он продолжал работать с удвоенной энергией. Не верят? Он найдет новые доказательства, неоспоримые факты! Он заставит Центр поверить!

Жизнь скоро подтвердила правоту Рамзая. Нападение фашистской Германии на Советский Союз произошло в тот день и, можно сказать, даже час, о которых заранее информировал разведчик. И наступление развивалось по тем планам, о которых он своевременно докладывал в Центр. Руководство разведупра, а главное, сам Сталин вынуждены были признать: Рамзай оказался прав. Вот почему телеграммы, которые он посылал в Москву после 22 июня 1941 года, немедленно шли в ход. Вот почему его информация о том, что Япония не начнет войну против Советского Союза, легла в основу важнейшего решения о переброске свежих дальневосточных и сибирских дивизий под Москву. Рамзай мог торжествовать. Но величие этого выдающегося человека сказалось и в его скромности. Вот как он сам оценивал коллективный вклад своей разведывательной резидентуры (это было сказано уже в камере смертников): «Конечно, я не считаю, что мирные отношения между Японией и СССР сохранились только благодаря деятельности нашей группы. Однако она, несомненно, способствовала этому».

Сейчас с позиций нашего нового времени, когда мы уже многое узнали, можно без ложного пафоса сказать: Зорге одержал верх в противоборстве с японской контрразведкой. Но не только с ней. Он выстоял в войне нервов с аппаратом Центра, потрафлявшим бредовым идеям Сталина. Он не согнулся перед самим «великим кормчим».

Но Сталин был не той личностью, которая может забывать обиды. Он был вынужден смириться с Зорге, но простить ему не мог. Если бы не это, выдающийся разведчик нашего времени остался бы жив и разделил с нами незабываемую радость великой Победы.

Часто задают вопрос: можно ли было спасти Зорге? Ведь вызволили же советских разведчиков Джорджа Блейка, приговоренного британским судом к сорока двум годам тюремного заключения, и Хайнца Фельфе, получившего двенадцатилетний срок в ФРГ? Или же Рудольфа Абеля, отбывавшего пожизненное заключение в США, и Конона Молодого, который должен был провести в стенах английской тюрьмы четверть века?

На этот вопрос трудно сейчас дать определенный ответ. Еще не изучены досконально все материалы о Зорге. Некоторые документы пока не найдены. Не исследованы многие обстоятельства, связанные с его работой в Китае и Японии, с пребыванием в Германии и Советском Союзе. Но я считаю, что спасти нашего захваченного разведчика из токийских застенков можно было бы. Но никто ничего не предпринимал.

Глухо отмалчивалось наше посольство в Токио: оно и бровью не повело, хотя после провала точно выяснилось, что Зорге – советский гражданин. Да и сам он не скрывал этого – куда деваться против неоспоримых фактов и неопровержимых доказательств: очевидное не скроешь! Насколько сейчас известно, ничего не предпринималось советской стороной и по неофициальным каналам, напрямую или через третьи страны. Ведь при желании и старании можно было бы организовать обмен Зорге и его ближайших помощников – Вукелича, Макса и Анну Кристиансен-Клаузен на японских агентов, провалившихся в Советском Союзе и находившихся там в заключении. Да и японцы, похоже, этого ждали: они два с лишним года не приводили в исполнение смертный приговор, вынесенный Рамзаю.

Но, повторяю, ничего не было сделано. И вывод может быть лишь один: Сталин не желал признавать разведчика, сделавшего столь много для нашей Родины. Он решил уничтожить Зорге руками палача тюрьмы Сугамо.

Методы разведывательной работы Зорге вызывают у зарубежных профессионалов разведывательного ремесла безмерное удивление. Но и огромное уважение. Рамзай и его помощники никогда не прибегали к насилию, шантажу, подкупу, диверсиям, террору и другим грязным приемам. Зато они широко использовали творческую выдумку, глубокий анализ, изобретательность, твердую дисциплину и безукоризненную конспирацию.

Руководил организацией человек великих качеств. Сейчас, в наше время прагматизма и цинизма, его назвали бы фанатиком. Да, он не принадлежал самому себе. Он был коммунистом, отдавшим себя целиком делу служения партии. Он был беспредельно предан своей Родине – Советскому Союзу. Он был беззаветным борцом с фашизмом.

Не сочтите за банальную высокопарность, но иначе не скажешь: резидентура Рамзая вела смертельную войну с поджигателями войны. Разведчики, входившие в нее, не жалея себя, защищали социалистическое государство, как бы плохо сейчас о нем ни говорили. Тогда для них в России был настоящий социализм, а Советский Союз являл собой единственный оплот мира. И во всяком случае для нас и в те времена и ныне СССР был и есть одним и тем же Отечеством – иного не будет! И организация Зорге не жалела ничего, отстаивая это наше единственное Отечество.

Не за деньги и награды рисковали жизнью Рамзай и его соратники. Генерал Уиллоуби, этот повидавший виды ас американской разведки, с удивлением констатировал: «Это успешное достижение практически ничего не стоило Советскому Союзу. Они даже пытались сократить свои расходы и в 1940 году приказывали, чтобы часть доходов от Клаузена шла в организацию (радист Зорге в качестве прикрытия создал прибыльную фотофирму. – В. Ч.)… Одзаки, например, никогда не получал ни гроша для себя и фактически терпел убытки». А генерал Макартур, шеф Уиллоуби, был поражен той суммой, которую тратил на себя Зорге. «Мой водитель в Соединенных Штатах получает больше», – констатировал генерал.

Не удивляйтесь таким официальным данным: с 1937-го по 1941 год резидентура Рамзая получила из Центра 40 тысяч долларов, около 10 тысяч ежегодно. Действительно немного. Но хочу заверить, что организация Зорге не была единственным исключением. Так действовала в те времена, да и сейчас работает наша внешняя разведка – на принципе, так сказать, максимальной экономии. Я сам, например, находясь в сороковых – пятидесятых годах на службе в нелегальном подразделении, следуя полученным из Центра указаниям, таким образом старался организовать прикрытия для нелегалов, чтобы через некоторое время они могли приносить доход. Полученные средства шли на оперативные нужды. Не все всегда, конечно, получалось, но были и положительные результаты.

Читатели, получившие в последнее время всевозможные «достоверные» сведения от средств массовой информации о неимоверных денежных расходах советской разведки (одни «откровения» экс-генерала КГБ О. Калугина чего стоят!), может быть, и отнесутся к моим словам с недоверием. Но мне, как говорится, терять нечего, карьеру не делать – что было, то было, а что есть, то есть.

В 1964 году рухнула стена молчания вокруг подвига Рихарда Зорге. Случилось это так, как и должно было произойти при тоталитарном режиме. Волюнтаристское указание поступило с самого верха в результате произвольно сложившихся, спонтанных обстоятельств.

Рассказывают такое. Тогдашний советский лидер Н. С. Хрущев случайно попал на показ, конечно закрытый, всемирно известного кинофильма французского режиссера Ива Чампи «Кто вы, доктор Зорге?». Лента очень понравилась Никите Сергеевичу. Явившись утром на службу, он позвонил шефу разведки и спросил: знает ли тот Зорге? И получил ответ: да, был такой резидент в Токио.

– Так ведь это – герой! – вскричал импульсивный Первый секретарь ЦК КПСС. И пошло-поехало… Во всех советских газетах и журналах появились материалы о великом разведчике, его соратниках, родных и знакомых; воспоминания друзей и сослуживцев, приятелей из далекого детства, отрочества и юности. Затем все это повторилось в государствах советского блока, особенно в ГДР.

Резиденту Рамзаю посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Его помощники, погибшие и оставшиеся в живых, были награждены боевыми орденами. Справедливость восторжествовала. Поздно, конечно, но лучше поздно, чем никогда.

Известный немецкий исследователь секретных служб, доктор Юлиус Мадер, посвятивший два десятка лет изучению жизни и судьбы великого разведчика, написал большой документальный труд «Репортаж о докторе Зорге». В нем помещена самая полная библиография о резиденте Рамзае. Это более шести десятков книг, половина которых появилась с начала пятидесятых годов в США, ФРГ, Японии, Франции, Англии, а другая с середины шестидесятых в Советском Союзе и государствах Восточной Европы: небольшие и поверхностные брошюры и толстые фундаментальные труды; беллетризированные биографии, повести и романы, щедро нашпигованные выдумками и лживыми историями с фантастическими эпизодами.

Все эти произведения имели много недостатков, а главное, были написаны не объективно, авторы слишком уж идеологизировали и политизировали своего героя. Повальная болезнь эпохи «холодной войны». В книгах, изданных на Западе, Зорге почти обязательно наделялся не свойственными ему эгоистичными и анархистскими чертами. Его изображали грубым, деспотичным сверхчеловеком, циничным прожигателем жизни, изощренным авантюристом.

Надо сказать, что известному немецкому прозаику Хансу Хельмуту Кирсту, перу которого принадлежит эта книга, удалось избежать многих ошибок зарубежных авторов, создавших каждый в меру своих творческих способностей, совести, честности и социального заказа образ выдающегося разведчика. Но и он, к сожалению, наделил Зорге некоторыми чертами, которых у того не было. Иногда Кирст изображает резидента Рамзая нервным эгоистом, чрезмерно грубым, даже деспотичным по отношению к своим помощникам. Видимо, для того, чтобы больше возвысить своего героя, автор показал их трусливыми неврастениками, златолюбцами, пекущимися о спасении своей шкуры.

На самом деле это не так. Какой бы исключительной личностью ни был Зорге, в одиночку он не сделал бы и сотой доли того, что совершил для победы над фашизмом и милитаризмом.

Авторы в Советском Союзе и зависимых от него восточноевропейских государствах впадали в другую крайность. Они чересчур идеологизировали токийского резидента, изображали его эдаким «твердолобым» коммунистом-интернационалистом, поборником сверхпролетарской солидарности, без недостатков, ошибок, слабостей, сомнений, создав образ новоявленного святого-великомученика, в который ни один здравомыслящий человек не верит.

Как все это далеко от действительности! Конечно, Зорге был выдающейся личностью, наделенной исключительными качествами. Но он был и просто человеком, со свойственными обыкновенным людям слабостями и недостатками. Он, например, по свидетельству хорошо знавших его лиц, не прочь был выпить спиртного и себе в этом не отказывал. Он любил женщин, и у него их было много, как это кажется людям пуританского склада. Но факты есть факты: японская контрразведка зафиксировала, что Зорге за время пребывания в Японии – это восемь лет – встречался с тремя десятками представительниц прекрасного пола. Его за это осуждали. Я же убежден: он специально натягивал на себя личину донжуана, выпивохи, рубахи-парня, чтобы надежней прикрыть себя, чтобы как можно дольше выстоять в смертельной схватке с японскими контрразведчиками. Кто подумает, что человек таких «слабых качеств» может серьезно заниматься разведкой?

Зорге тоже ошибался и сомневался. И не один раз. Он исправил немало ошибок и преодолел много сомнений. Обо всем этом нужно знать, чтобы еще глубже понять величие его подвига.

    Виталий Чернявский, полковник в отставке

Если бы союзникам были известны те сведения, которые Зорге передал в Москву за время войны, мировая история развивалась бы совершенно по-другому.

    Генерал Уиллоуби

Я ни в чем не раскаиваюсь.

    Рихард Зорге

Шпион, предающий Родину за деньги, является подонком и не заслуживает того, чтобы о нем говорили. Шпион же, собирающий в чужой стране сведения для своего правительства, патриот он или же искатель приключений, изображен в тысячах книг.

А вот шпион, действующий по своему внутреннему убеждению, руководствующийся собственной совестью, готовый пойти на смерть за идею, представляет собой феномен и заслуживает пристального внимания.

Одной из ключевых фигур этого удивительного явления следует считать доктора Рихарда Зорге. Но и он не исключение, а звено целой цепи, и, скорее всего, начальное. То, что произошло с ним, случилось позднее и с рядом других людей, среди которых можно назвать Тейлора Кента[3 - Кент Тейлор – шифровальщик американского посольства в Лондоне, агент немецкой разведки в 1938–1940 гг.], Алджера Хисса[4 - Служба внешней разведки РФ не считает, что Хисс Алджер, видный американский дипломат, Понтекорво Бруно, известный физик-атомщик, и Розенберг Этель были агентами советской внешней разведки.], Нуна Мэя[5 - Мэй Нун Алан – видный британский физик-атомщик, сотрудничал с советской военной разведкой.], Клауса Фукса[6 - Фукс Клаус, видный немецкий физик-атомщик, и американский инженер Розенберг Юлиус (он и его жена Этель были казнены в 1953 г.) – агенты советской разведки. Но, как выяснилось позже, Розенберг не имел отношения к «атомному шпионажу», хотя американский суд приговорил его вместе с женой именно за это к высшей мере наказания.], Бруно Понтекорво, Этель и Юлиуса Розенберг.

Деятельность их носила различный характер, основа же была общей. Они забыли значение слова «родина» и, оказавшись без отечества, почувствовали себя забытыми, непонятыми и отвергнутыми. Одни из них поверили в социалистические идеи и в схватке между Западом и Востоком встали на сторону Востока. Другие исходили из общечеловеческих идей и считали, что лучшим образом воплотят их в жизнь, если будут служить Советскому Союзу. Все это они совершали сознательно и абсолютно добровольно.

В немце Рихарде Зорге, который появился на свет четвертого октября 1895 года, нашли отражение все эти качества, являя собой классический пример того, на что способна решительная и самоотверженная личность.

Посланец разведцентра

– Вы можете списать Германию со счетов, – произнес мужчина.

При этом он попытался доверительно улыбнуться, что удалось ему с трудом. Тот, кто увидел бы его со стороны, не слыша сказанное им, мог бы полагать, что он сделал какое-то несущественное замечание.

– Ваша Германия находится в списке всемирной истории среди проигравших, – еще раз подчеркнул говоривший.

Он поковырял вилкой в своей тарелке и бросил взгляд на недопитую бутылку рома и пустой бокал, стоявший рядом.

Другой мужчина, сидевший за столом, взял бутылку и наполнил бокалы до краев. Приложив бокал к губам, он посмотрел на собеседника, который продолжал спокойно заниматься свиной ножкой. Затем осушил бокал жадными глотками.

– За труп, – с нажимом произнес он.

– Я знаю, – сказал мужчина, уделявший, казалось, все свое внимание еде, – что вы мне не верите. Вы просто не хотите мне верить. Вы излишне сентиментальный парень, Зорге.

Мужчина, названный Зорге, ничего не ответил, дав понять, что не считает необходимым отвечать на сказанное. Затем допил содержимое бутылки. Действие алкоголя на него было совершенно незаметно.

Его собеседник продолжал не торопясь заниматься едой. Потом закурил, положив коробок спичек на стол. Зорге взял его и стал вертеть в пальцах. Затем тоже закурил и сунул как бы невзначай коробок в свой карман.

– Токио не столь далек от Берлина, как это кажется по карте.

– Как бы то ни было, а мы мировая держава, – усмехнувшись, ответил Зорге и, подозвав хозяина, заказал еще бутылку рома.