Дикая Ева

Ее прическа была безнадежно разрушена, и светло-рыжие волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Интересно, а в постели они будут выглядеть так же соблазнительно? Он шагнул чуть ближе, так, что теперь слышал ее взбудораженное дыхание и ощущал запах ее духов. Ему так хотелось к ней прикоснуться, что он почти ощущал гладкость ее кожи на кончиках пальцев.

Она что-то говорила о «подвесной конструкции» и «элементах ар-деко», словно выучила наизусть учебник по архитектуре, и его губы невольно растянулись в ухмылке. Он сам бросил школу в шестнадцать лет, но почему-то этот менторский тон казался ему крайне возбуждающим. Ник окинул взглядом ее фигуру, удачно подсвеченную мотоциклетными фарами, и подумал, что дело не в тоне, а в ошеломляющем контрасте между формой и содержанием.

Продолжая произносить сложные слова, Ева прижимала мотоциклетный шлем к груди, словно потерянного ребенка. Она явно нервничала. Эта мысль льстила самолюбию Ника и только усиливала его влечение. Он терпеливо ждал, когда она наконец выдохнется и посмотрит на него, – у него были серьезные подозрения, что лекция об архитектуре лишь способ как можно дольше этого избегать. Однако теперь он решил привлечь ее внимание другим способом.

Ник аккуратно провел пальцем по ее шее ровно в том месте, где заканчивался воротник куртки. Ева, казалось, подавилась последним предложением и молниеносно обернулась к нему, ее огромные глаза были распахнуты от неожиданности. Ник улыбнулся:

– Может, отдадите мне шлем? Я повешу его на мотоцикл.

Ева посмотрела на шлем так, словно впервые его видит. Потом снова взглянула Нику в глаза, протягивая его:

– Спасибо.

Ник подошел к мотоциклу и закрепил шлем на одной из ручек.

– Извините меня, – произнесла Ева, когда он вернулся. – Я слишком много говорю. Просто я читала статью об этом мосте в самолете, было очень интересно. – Она отвела взгляд и закусила нижнюю губу. Ник представил, как бы он впился в ее губы, и по его телу словно прошел электрический разряд.

– Отличный мост, – кивнул он, продолжая смотреть на ее губы. Они пересохли, и Ева облизнула их. Ник почувствовал, как горячая волна зарождается в низу живота. Он посмотрел ей в глаза и произнес: – Однако прямо сейчас вы интересуете меня намного больше, чем архитектура или антропология.

Ева совершенно потеряла дар речи. Что в каком-то смысле даже к лучшему, иначе она бы продолжила говорить глупости.

Ник еще раз медленно оглядел ее с головы до ног, и, пытаясь как-то закрыться от этого изучающего взгляда, Ева обняла себя за плечи, но это не слишком помогло. С той секунды, как он прикоснулся к ней, она чувствовала себя словно разгоняемый ядерный реактор, и каждый его взгляд только добавлял энергии в эту цепную реакцию.

Ей всегда нравилось читать про внезапное и непреодолимое влечение, возникавшее между дерзкими героинями и мужественными героями в ее любимых романах. Но она никогда не верила, что такое существует в реальной жизни. Это такая же часть выдуманного автором художественного мира, как, скажем, преувеличенно сильные эмоции. По крайней мере раньше ни один мужчина не вызывал у нее ничего похожего хотя бы на легкое головокружение. Однако события этого дня заставили ее многое пересмотреть – физический отклик ее тела на присутствие Ника Делисантро напоминал именно то, что описывали наименее реалистичные, на ее взгляд, истории.

Ева наконец заставила себя посмотреть ему в глаза:

– Должно быть, вас легко заинтересовать.

– Если бы вы знали меня лучше, вы бы этого не сказали, – парировал Ник, не спуская с нее изучающего взгляда.

Ева усмехнулась, подумав о том, что бы он сказал, если бы узнал, что под камуфляжем в виде модного платья и макияжа скрывается въедливый исследователь.

– Я довольно много о вас знаю, – произнесла она, стараясь не думать о том, что сейчас случится. – Наша сегодняшняя встреча произошла не случайно. Я пыталась связаться с вами несколько недель и пришла на эту выставку только потому, что мне необходимо обсудить с вами…

Ник вдруг приложил палец к ее губам, заставляя ее замолчать. На его лице появилась кривая ухмылка:

– Если все, что вам нужно, – это разговор, я готов встретиться с вами завтра во второй половине дня в моем офисе. – Он пожал плечами.

Ева смотрела на него, ошеломленная тем, как легко он воспринял ее признание – словно ожидал этого. Наконец напряжение отпустило ее – теперь он знает, кто она такая и зачем здесь. Наверное, он все-таки узнал ее имя – в конце концов, она засыпала его почтовый ящик письмами целый месяц.

– Однако если вы хотите не только этого, – продолжил Ник как ни в чем не бывало, – я буду только рад узнать об этом подробнее. Сегодня ночью. – Он провел ладонью по ее щеке, делая намек еще более прозрачным. – Только имейте в виду – это никак не повлияет на исход наших переговоров. Я не привык идти на уступки из-за секса. Даже очень хорошего.

– А если он будет недостаточно хорош? – выпалила Ева и тут же прикусила язык.

«О господи, Ева. Ты же не собираешься воспринимать все это всерьез».

Однако Ник Делисантро провел большим пальцем по ее нижней губе, и все причины, по которым ей не стоило принимать его предложение, как-то сразу вылетели у Евы из головы. Она нервно вздохнула, ощущая, как по всему ее телу волнами разбегается жар.

«Поцелуй меня».

Глаза Ника вдруг вспыхнули, словно он прочитал ее мысли, он наклонился и коснулся ее губ своими. Его пряный запах обволакивал Еву, а прикосновение было желанным и обжигающим одновременно.

Ник нежно провел языком по ее нижней губе, одновременно запустив левую руку ей в волосы. Ева уперлась ладонями в его грудь и слегка откинула голову назад. Его язык проник в ее рот, и Ева, сперва робко, а затем все смелее, ответила на его нежные касания.

Казалось, поцелуй длился бесконечно, но все равно он закончился слишком быстро. Ник оторвался от ее губ и посмотрел ей в глаза. Вдруг капля дождя упала на лицо Евы, и она вздрогнула от неожиданности.

– Черт возьми… – Ник озабоченно посмотрел вверх. – Похоже, нам лучше убраться отсюда. Поедем ко мне?

Ева понимала, что он имеет в виду и чего ожидает. В любой другой момент своей жизни она бы, вне всякого сомнения, отказалась от предложения. Однако после всех событий сегодняшнего дня ее язык отказывался произносить слово «нет».

Завтра они встретятся в его офисе, она расскажет ему о наследстве и договорится о его встрече с герцогом д’Алегриа. Агентство получит свою комиссию, а она – свое повышение, и они с Ником больше никогда не увидятся. Он вовсе не походил на пиратского капитана, готового оставить свою неправедную жизнь ради вечной любви. Он был обычным человеком из плоти и крови, который порой позволял себе определенные вольности и не мучился по этому поводу угрызениями совести. Да и она не так уж наивна, несмотря на пристрастие к романтическим историям, и прекрасно понимает: то, что он предлагает, – это интрижка на одну ночь. Но, с другой стороны, на одну ночь оказаться в эпицентре собственной фантазии – разве это плохо?

Словно со стороны Ева услышала собственные слова:

– Хорошо.

В глазах Ника полыхнуло уже знакомое пламя.

– Тогда поехали. – Он схватил ее за руку и потащил к мотоциклу, поддерживая, чтобы она не упала на своих каблуках.

Огни на мосту расплывались в струях дождя, сквозь которые мотоцикл понесся вниз с холма. Эмоции бурлили в душе Евы, звуча в унисон с ревом мотора, а она сама крепко прижималась к мужчине, словно явившемуся из ее фантазий, и отказывалась думать о том, что, возможно, совершает величайшую ошибку в своей жизни.

Глава 4

Дорога обратно показалась Еве очень короткой.

Дождь все усиливался. Промокшая, Ева цеплялась за Ника, словно утопающий за соломинку, стараясь не думать о том, что она на полной скорости несется навстречу катастрофе. За всю свою жизнь она ни разу не встречала никого столь же привлекательного и непохожего на других, как Ник Делисантро, и, возможно, больше никогда и не встретит. Поэтому не время сожалеть о происходящем – эти сожаления стоит отложить по крайней мере до завтра.

Обогнув парк, они оказались в районе, изрисованном психоделическими граффити. Посетители многочисленных баров в разноцветных дождевиках стояли у дверей, расслабленно куря, в то время как случайные прохожие пытались забиться в какое-нибудь укрытие. Ева знала, что Ник живет в районе Хейт-Эшбери – месте, которое прославилось благодаря «лету любви»[1 - «Лето любви» – лето 1967 года, когда в Америке быта крайне популярна субкультура хиппи. Самые крупные сборища хиппи происходили именно в Хейт-Эшбери.] в шестидесятых годах. Память об этих событиях, судя по всему, была жива до сих пор – Ева заметила множество вегетарианских кафе, баров с разноцветными вывесками и логотипами, украшенными изображением конопляного листа.

Последний поворот – и они остановились на небольшой, усаженной деревьями улице, напротив пятиэтажного здания в викторианском стиле. Оно было нежно-голубого цвета, с обилием лепных украшений, выступающими эркерными окнами и впечатляющей аркой над входом. Ник обернулся и крикнул:

– Там в кармане брелок, нажми кнопку!

Ева нащупала вещицу и сделала, как он сказал. Въезд в подземный гараж, который находился под главным входом, неохотно открылся. Они медленно въехали внутрь, и в неярком свете лампочек Ева разглядела стеллажи с какими-то коробками вдоль одной стены и стиральную машинку с сушилкой – у другой.

Ева соскочила с мотоцикла и сняла шлем. Мокрые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, промокший подол платья лип к ногам. (Ева подумала, что бы сказала Тесс, увидев, в каком состоянии сейчас это произведение дизайнерского искусства.)

Она молча наблюдала за Ником. В промокшей одежде, облепившей его тело, он выглядел еще более привлекательным, тонкий свитер отлично обрисовывал сильные мышцы его рук и плоский накачанный живот. Как вообще такое могло быть? Она походила на мокрую курицу, а он в том же состоянии красив, как Аполлон!

Ник вытащил ключ из замка зажигания и сунул его в карман. Ева тем временем размышляла, как бы поаккуратнее сдать назад и обратить всю историю в шутку. Но тут он вдруг через голову стянул мокрый свитер, и все мысли моментально вылетели у нее из головы.

– Здесь всегда ужасно холодно, даже летом, – бросил он, подходя к ней.

Она не ответила, завороженная его движениями и безупречной фигурой.

Мускулы отчетливо рисовались на его теле, но при этом оно было поджарым и стройным. На левом предплечье красовалась татуировка в виде свернувшейся кольцом змеи. Дорожка темных волос пролегала между кубиками пресса и скрывалась под ремнем джинсов. С замиранием сердца опустив глаза, Ева заметила тонкий беловатый шрам на боку, перечеркивавший его бронзовую кожу. Она понимала, что слишком откровенно его разглядывает, но не находила в себе сил отвести глаза.