Наследник

Они почти успели. Уже схватившись за ручку люка адмиральской каюты, капитан Суровцев услышал сухой треск выстрела из древнего, еще двадцатого века люгера.

Контр-адмирал Карл фон Бок восстановил свою честь.

Глава 3

Полуденная жара накрыла город тяжелой периной, температура зашкаливала далеко за сорок градусов. Люди прятались в тени, редко кто рисковал выйти на солнце, разве что по крайней необходимости. Даже старожилы не помнили такого жуткого лета в Екатеринбурге. Городские власти начали вентилировать вопрос о подключении столицы Урала к климат-контролю, но это был вопрос непростой. Жители предпочитали отсиживаться в кондиционированных помещениях, выбираясь наружу вечерами, когда жара немного спадала.

По тенистой стороне улицы Малышева не спеша двигался комендантский патруль – два молоденьких флотских лейтенанта в темно-синих мундирах и красных повязках на правых руках.

– Ну и зачем мы тут ходим? – уныло спросил шатен пониже, вытирая пот со лба.

– Мало ли, вдруг какого дурня вынесет в самоволку, вокруг хватает военных училищ и академий, – философски заметил второй, высокий и черноволосый.

– Ну и пекло же!

– Ага. Давай, что ли, зайдем вон в ту кафешку, кваску холодненького хлебнем.

– Давай.

Однако патрульные не успели сделать этого, заметив идущего навстречу парня в серой форме с курсантскими погонами на плечах. Невысокий, с соломенного цвета волосами, крепко сбитый, лет двадцати с небольшим. Лицо простоватое, но взгляд умных голубых глаз цепкий и настороженный.

– А вот и наш клиент, – уныло заметил шатен.

Офицеры переглянулись и направились к курсанту.

– Ваши документы!

– Прошу, товарищ лейтенант, – с этими словами тот протянул карточку удостоверения с информационным кристаллом, такими пользовалось вместо любых других документов все население Российской Империи.

Брюнет взял карточку и провел ею над наручным сканером. Прочитал высветившееся на личном голографическом терминале, вживленном прямо в левый глаз, и лицо молодого офицера вытянулось. Он неуверенными движением вернул удостоверение, козырнул и извинился за беспокойство. Курсант тоже козырнул и не спеша двинулся дальше.

– Коля, ты чего? – растерянно спросил товарища шатен. – Никогда тебя таким удивленным не видел…

– Мы с тобой, Ефим, похоже, удостоились чести видеть курсанта ВПА[4 - ВПА – военно-политическая Академия.], – ответил тот, провожая задумчивым взглядом удаляющегося парня.

– Издеваешься? – обиделся Ефим. – Она разве существует?..

– Существует, – заверил Николай. – В удостоверении, конечно, написано совсем другое, но отец научил меня читать между строк.

– И чего же ты там такого вычитал? – со скепсисом поинтересовался шатен.

– Сам смотри, – криво усмехнулся брюнет. – Альфа-доступ ко всем архивам армии и флота, свободное передвижение по любым засекреченным зонам, запрет задержания без ордера, подписанного директором КВИБ-1 или… – он выдержал небольшую паузу, – лично императором…

– Ни х… себе! – выдохнул Ефим. – Не шутишь?!

– Говорю то, что показал сканер, – развел руками Николай. – Вот так-то, друже. Отсюда вывод может быть только один – ВПА. Какому еще курсанту могут дать такие полномочия?

– Никакому…

Они переглянулись, вспомнив дикие россказни о Военно-Политической Академии, ходившие в флотской среде. В это учебное заведение, если оно действительно существовало, нельзя было поступить. Никто не имел понятия, где оно находится. Оказаться курсантом ВПА можно было лишь одним способом – оказаться отобранным по каким-то загадочным критериям специальной комиссией и получить приглашение. Самые талантливые молодые люди обоих полов со всей страны действительно иногда получали некие странные письма, после чего бесследно исчезали. Даже их родители не знали точно, где учатся их чада – некое особо секретное учебное заведение, находящееся под личным патронажем императора. Карьера его выпускников складывалась по-разному, но они всегда занимали высокое положение.

Разведки всех известных государств страстно жаждали разгадать секрет ВПА, но никому этого сделать еще не удалось. Если даже выпускников похищали, то они умирали, как только на них пытались воздействовать химией или пытками. Гипноз их не брал.

Большинство населения Империи считало ВПА выдумкой, и пресса это мнение поддерживала, публикуя множество развенчивающих глупые слухи статей. Но офицеры и высокопоставленные чиновники им не верили, хотя точно никто ничего не знал. Зато знали, что некое особое учебное заведение действительно существует и готовит специалистов в сфере управления крупными войсковыми соединениями и политического манипулирования. Вот только никакие интриги и взятки не могли помочь пристроить детей высокопоставленных господ туда, и никто давно уже не пытался, зная, что это совершенно бесполезно. Хотя бы потому, что ни один озабоченный преуспеванием своего чада папаша не имел понятия, с кем вообще нужно договариваться.

– Может, и не в ВПА, но парень однозначно учится в крутом заведении, – вздохнул Ефим. – Ладно, Бог с ним, нам там не учиться. Пошли соку или квасу попьем, а то совсем невмоготу.

– Пошли.

И патрульные свернули в небольшое кафе, откуда тянуло приятной прохладой – там работал кондиционер.

Остановившийся у перекрестка Михаил удовлетворенно кивнул, увидев это. Похоже, кто-то из этих лейтенантов что-то заподозрил. Не страшно, в их подразделении предателей быть не может, слишком тщательные там проверки. Однако хочешь не хочешь, а доложить об инциденте придется.

Вздохнув, курсант свернул на улицу Сакко и Ванцетти, зашел во двор, заметил на стене одного из домов ничего не говорящее чужому взгляду граффити и огляделся. Рядом никого не оказалось, и Михаил приложил к определенной точке рисунка ничем не примечательное кольцо, надетое на средний палец правой руки, после чего мысленно активировал перемещение. В глазах на мгновение потемнело, и курсант оказался в небольшом зеленом дворике, уставленном столиками, за которыми сидело трое молодых людей, одетых в такую же, как на нем самом, серую форму.

Поборов тошноту, как всегда бывало после перемещения, Михаил вздохнул – зря, похоже, сегодня выбирался в город, ничего интересного для курсовой не нашел. Сидящие за столами курсанты младших курсов не заинтересовали его, как и он их – здесь давно привыкли к виду возникающих из ниоткуда людей. Их алма-матер была одним из немногих заведений, хранящих величайшую тайну Российской Империи – телепортацию. К сожалению, изобрели ее не самостоятельно, а опять же при помощи артефактов Лонхайт, обнаруженных во время дальней экспедиции к центру галактики.

Открыв старую скрипучую дверь, Михаил фыркнул про себя – никогда не понимал для чего нужна столь глупая маскировка. Сюда же никто посторонний попасть не может! Но руководство Академии продолжало поддерживать привычный имидж – деревянные двери, рассохшиеся скрипучие полы, усатый старик-вахтер в железной будке. А рядом – самое современное оборудование, недоступное больше никому в Империи.

– Мишка, привет, зараза! – ринулся к вошедшему чернявый смуглый парень в такой же форме. – Ты где шлялся?!

– Привет, Айзат, – отозвался он. – Тему для курсовой искал. А что?

– Да тебя Зубр вызывал! Всех на ноги поднял – найти и доставить ему Шмелева. Срочно! Так что ноги в руки и к нему в кабинет! Ждет.

– Твою мать! – выругался Михаил.

Вот только вызвать гнев ректора Академии и не хватало для полного счастья. Старый зубр, как прозвали курсанты Николая Петровича Томилина, по совместительству директора Комитета Внутренней Имперской Безопасности, он же КВИБ-1, был очень строг и не прощал своим подопечным ни малейшей ошибки. Да и характером обладал вредным, въедливым, никогда не упускал ни единой мелочи. Курсанты, которыми он был недоволен, очень быстро переставали являться таковыми – отчисляли из ВПА безжалостно. Причем, отчисленным стирали память.

Пока Михаил, сломя голову, несся по коридорам к кабинету ректора, почему-то вспомнилось, как он получил письмо из Академии. Тогда юноша, только закончивший школу, как и многие другие, считал ВПА выдумкой. Но после сдачи экзаменов выпускника вдруг вызвали в кабинет директора, где его ждал курьер в форме мышастого цвета. Он вручил Михаилу украшенное сургучной печатью письмо древнего вида. С надписью: «Совершенно секретно. Допуск А-02. После прочтения уничтожить».

Прочтя письмо, он некоторое время пребывал в недоумении – уж не чья-то ли это дурная шутка? Однако курьер заверил его, что нет, никаких шуток. И Мишка, тогда еще Мишка, задумался – такой шанс упускать было бы глупо. Он согласился. С тех пор не раз проклинал все на свете – учили в ВПА очень жестко, даже жестоко, примерно половина курсантов гибла в процессе обучения. Зато выжившие становились специалистами очень широкого профиля, могли занять любой пост в Империи в кризисный момент и справиться. Хоть в армии, хоть на гражданке.

Сам Михаил больше всего тяготел к тактике малых разведывательных операций и очень надеялся, что по окончанию попадет в КВИБ-2 – комитет внешней имперской безопасности. К сожалению, он мог только написать рапорт о своем желании, а дальше начальство будет само решать, куда направить выпускника.

В приемной он козырнул секретарю Томилина, отставному флотскому кавторангу, списанному по ранению. Тот проверил карточку курсанта и, ничего не говоря, махнул в сторону обшитых кожей двухстворчатых дверей. Михаил незаметно выдохнул и вошел.

* * *

В ожидании вызванного курсанта Виктор Петрович прокручивал в голове состоявшийся пару часов назад разговор со своим бывшим однокурсником, адмиралом Романцевым. И тихо матерился про себя – как же достали эти желающие вернуть все на старые рельсы. Ну почему они не понимают, чем это чревато? Но не понимают, просто не желают понимать.

– Толя, твой Николай совсем зарвался, неужели ты не понимаешь? – тихо спросил директор КВИБ-1, устав доказывать аксиомы.

– Это ты не понимаешь, – не менее устало отозвался адмирал. – Он – мой сын! И этим все сказано.

– И что с того? У нас всех есть дети, но мы почему-то не создаем тайных обществ, идущих вразрез с законами страны.

– Значит, вы недостаточно любите своих детей! Почему мой сын не имеет права получить все, чего я достиг? Почему?!