Чужая школа

– Хорошо, мне нетрудно, – после небольшой паузы ответил Айтос. – Дело в том, что уже многие десятки миллионов лет высшей ценностью мироздания считаются одаренные дети. В любой цивилизации и любой разумной расе.

– А не одаренных, значит, спасать не надо? – не выдержала такого откровенного нацизма Мария Степановна. – Они мусор, что ли?

– Нет, конечно, – явно удивился искин. – Однако система их просто не видит, она, извините, туповата. Нет, если в эвакуируемой школе будут не только одаренные, она их спасет за компанию. Но не более того. Дело в том, что ее создавали перешедшие на иной уровень бытия, она и существует где-то там, за пределами мироздания, в Сферах Творения. Почему ее создали такой я понятия не имею, но она именно такая – логика перешедших мне непонятна, она у них какая-то выкрученная, что ли. Школы в себя система включает автоматически, как только где-то количество одаренных детей превысит количество не одаренных. Так, видимо, произошло и с вашей, когда большинство детей получили дар.

– Откуда он взялся, этот чертов дар? – в голосе Николая Ивановича слышалась откровенная досада.

– Сколько лет назад была построена ваша школа? И на каком месте?

Директор, переглянувшись с коллегами, поведал историю школы № 3 города Сафроновска. Айтос некоторое время молчал, затем предположил:

– Похоже, ее построили на месте Силы, иначе говоря, на источнике. Причем, не знаю, как вы к этому отнесетесь, однозначно темном источнике, созданном, скорее всего, при помощи массовых жертвоприношений разумных существ. Поэтому дар у вас всех тоже темный, этого никак не изменить. Длительное нахождение около сильного источника делает разумных одаренными, это давно известный факт.

– Неприятное известие, но что поделать, – нахмурился директор. – Но почему сработала эта чертова система? Почему нас перенесло сюда? Именно из-за отсутствия на Земле школ для одаренных?

– Скорее всего, именно так, – задумчиво произнес искин. – Сработала же система потому, что вашей школе грозило одномоментное уничтожение, вы все находились на волосок от гибели. Она отслеживает в вероятностном поле все подключенные к ней школы на предмет опасности, и едва обнаруживает таковую, как происходит срабатывание. А вот почему перенесло ко мне, я и сам не понимаю, неужели в вашем рукаве галактике не нашлось ни одной нужной школы? Видимо, нет, поскольку система всегда переносит спасенных в наиболее близкую по расстоянию. Самое неприятное, что сейчас станция равноудалена от восьми галактик, и понять из какой вы родом не представляется возможным. Разве что обследовать все по очереди, а это вряд ли возможно, даже если нам удастся запустить двигатели. На это понадобятся сотни, если не тысячи лет.

– Думаю, это задача не первостепенной важности, – заметил Николай Иванович, быстро адаптирующийся к любой ситуации. – Раз немедленное возвращение домой невозможно… А оно действительно невозможно?

– К моему глубокому сожалению, невозможно. На борту имеются телепортационные лифты, но они давно не работают. Так что вернуть вас на вашу планету я не в состоянии, тем более, что ее координаты неизвестны.

– Ясно, – помрачнел физрук и риторически спросил: – И что нам теперь делать?

– Полагаю, для начала следует выжить, – принял вопрос на свой счет Айтос. – Прежде всего надо открыть хотя бы вспомогательные склады, находящиеся в стазисе, иначе вы все через некоторое время умрете от голода. Воду я еще могу синтезировать, а вот продукты – нет, рабочих пищевых синтезаторов не обнаружено. Да и жилые помещения за шесть миллионов лет пришли в полную негодность. Все, что могло истлеть, истлело. Разве что капитанское крыло полностью цело, но оно тоже под стазисом, а снять его сможет исключительно сертифицированный капитан. Сертифицировать я право имею, но только после сдачи квалификационного экзамена. Также претендент обязательно должен быть действующим или отставным офицером, прослужившим не менее пяти лет. Желательно во флоте.

– Ну, ко мне последнее точно относится, – хмыкнул Николай Иванович. – Прослужил двенадцать лет в морской пехоте Тихоокеанского флота. Вышел в отставку в звании майора. Но кораблями не управлял, только служил на них.

– Неважно, главное, что вы имеете понятие о том, как должна быть устроена корабельная служба, – явно обрадовался искин. – Также для открытия складов, особенно главных, необходим сертифицированный директор школы, имеющий не менее тридцати лет педагогического опыта. Я, когда еще был живым, занял эту должность после ста двадцати лет работы в школах попроще. Это притом, что я являлся отнюдь не гуманоидом, а арахнидом, двухметровым шерстистым пауком. В «Тархи Ла» учились и работали представители более трехсот разумных рас. Естественно, кислородышащих. Для фтородышащих имелась другая станция, «Тхарти Ла». Для водных – «Арати Ла».

– Это все, конечно, очень интересно, но нам действительно стоит подумать о выживании, раз ситуация такова, – решительно заявила Мария Степановна, блеснув очками. – Значит, чтобы открыть склады необходимы капитан и директор?

– Да.

– Тогда предлагаю в капитаны Николая Ивановича Сафронова, как бывшего офицера. А в директора – Ивана Афанасьевича Нестерова, заслуженного учителя Российской Федерации, опыт работы больше сорока лет.

– Принято, – согласился Айтос. – Но для начала следует сертифицировать их, а для этого придется пройти обучение. Это возможно только в медцентре, он тоже под стазисом, но управляется автономным неразумным искином. Нужно добраться туда, приложить конечность к красному сенсору возле люка и попросить помощи, сообщив об угрозе для жизни разумных. Медцентр будет немедленно выведен из стазиса. Там, кстати, могут найтись и рабочие пищевые синтезаторы, я туда доступа не имею. И где отдохнуть найдется.

– Как туда добраться? – деловито спросил Николай Иванович.

– В этом-то и проблема, – сымитировал вздох искин. – До медцентра больше четырехсот километров. Станция огромна по вашим меркам – шестьсот сорок километров в диаметре.

– Ого! – присвистнул физрук. – Но делать нечего, придется идти. За неделю дойдем.

– Погодите немного, – попросил искин. – Мне удалось реанимировать трех ремонтных дроидов, сейчас они прибудут сюда и попробуют привести в рабочее состояние лифт. Если получится, то вы мгновенно окажетесь в нужном месте. Не придется тратить время на дорогу.

– Да? – оживился Иван Афанасьевич. – Подождем, конечно!

Он отошел к детям, встревоженно слушавшим разговор с искином, и те тут же засыпали его вопросами, на которые у старого учителя ответов не было. Однако он пытался отвечать на все, но слишком часто приходилось разводить руками и честно признавать, что не знает.

– Значит, домой не вернуться… – глухо сказал Ваня Луговой, вытирая слезы рукавом. – А там мама… Она же думает, что я погиб…

Многие девочки и младшие мальчики принялись всхлипывать, до них начало доходить, что они вполне могут больше никогда не увидеть родителей. Представить такое было попросту страшно.

– Хватит нюни распускать! – решительно потребовал Сережа Хрущ. – Девчатам еще можно плакать, но вы-то – мужики! Вам их поддерживать надо, а не рыдать в уголочке!

Мальчишки вытерли слезы и приняли решительный вид, показывать слабость перед Сергеем, которого в школе уважали, не захотел ни один. Да и девочки вскоре успокоились, все же им было очень интересно. Еще бы – такое приключение! Оказаться в далеком космосе на заброшенной инопланетной станции! Подобное только в фантастических фильмах увидишь. А с ними это случилось в реальности.

Ваня покосился на директора, достал из сумки планшет, поблагодарив про себя невидимку, нашедшего и доставившего сюда их вещи. Включил и принялся рыться в своей базе фантастических произведений, ища совпадения с ситуацией, в которую они попали. Похожие были, но именно такой – нет. Что ж, тем интереснее. Вот только мама…

Через какое-то время послышалось легкое постукивание, и из коридора выскочили в ритуальный зал трое странных существ с сотней, наверное, ног и манипуляторов, от крупных до почти невидимых, крошечных. Видимо, это и были упомянутые Айтосом ремонтные дроиды. Они и в самом деле вскрыли пол под огражденным невысоким барьером участком пола у стены, принявшись там что-то разбирать. Манипуляторы так и мелькали, понять что они делают было совершенно невозможно, человеческий глаз просто не успевал уследить за ними. Однако люди наблюдали за дроидами с болезненным интересом, понимая, что от успеха или неуспеха зависит их жизнь. Тащиться целую неделю по пыльным пустым коридорам никому не хотелось.

– Похоже, получается настроить лифт, – сообщил через некоторое время искин. – К счастью, выходной лотел в рабочем состоянии, он находился в стазисе, но после подачи сигнала активации вышел из него.

– Лотел? – не выдержал Ваня. – Что это?

– Локальный телепорт, – объяснил Айтос. – Слишком длинное название, обычно его сокращают до первых двух слогов каждого слова.

– Ясно, – кивнул мальчик. – А…

– Ваня, подожди немного с расспросами, – мягко остановил его Иван Афанасьевич. – Понимаю, что любопытно, но на это еще будет время. Айтос, значит, этот самый лотел работает?

– Еще нет, – ответил тот. – Но примерно через полчаса заработает. Сейчас дроиды меняют основные блоки.

Указанное время учителя и ученики провели, как на иголках. Им в ритуальном зале было почему-то очень неуютно, хотелось поскорее покинуть его. Почему? Причины никто не знал, но от пребывания здесь даже зубы ныли.

– Готово! – наконец объявил Артос. – Прошу всех встать на огражденную площадку и подготовиться к перемещению. Возможно, кого-то стошнит, все-таки точная калибровка не проводилась.

Переглянувшись, земляне принялись становиться на указанную площадку. Маша завела туда же свой мопедик, а остальные ребята затащили собак и кошек, жмущихся к людям, им здесь тоже не нравилось. Последним был недоверчиво морщащийся Николай Иванович, который вообще мало кому и когда доверял, слишком битым жизнью был. Однако даже он понимал, что другого выхода, кроме как довериться искину, нет. Умирать от голода и жажды в ритуальном зале не хотелось.

– Готовы? – спросил Айтос.

– Да! – поежившись, выдохнул директор.

Оградка площадки полыхнула багровым, у стоящих на ней людей на мгновение потемнело в глазах, и… они оказались в совсем другом месте – большой комнате, в конце которой виднелся на скрытой серым свечением стене большой люк с красным, перечеркнутым кругом на ней. По бокам от него виднелись круглые сенсоры, к которым следовало прикладывать руку. В комнате было на удивление чисто, у стен стояли непривычного вида кресла, от детских, совсем крохотных, до рассчитанных на трехметрового великана.

Иван Афанасьевич решительно направился к люку и приложил ладонь к сенсору. Какое-то время ничего не происходило, затем мелодичный женский голос спросил:

– Каето эн ранхе? Дикае йоа лонх, тэнхе?

– Одну минуту, – вмешался Айтос. – Сейчас я передам местному искину пакет русского языка, иначе вы с ним не поймете друг друга.

Прошло не две, а целых пять, прежде чем вопрос был повторен по-русски:

– Что случилось? Вам нужна помощь, уважаемый?

– Опасность для жизни разумных, – сообщил директор. – Восемь взрослых и восемнадцать детей находятся в крайней опасности, – и добавил на всякий случай: – Одаренных детей!

– Принято, – сообщил голос. – Медцентр выходит из стазиса. Запущено пробуждение дежурного медика.