Проблемы русского вида

> Т

)' (Т – температура) представляет собой «цепочку» разных ситуаций и обозначается СВ: Температура повысилась. Если, однако, мы рассмотрим более крупный временной фрагмент, то может оказаться, что 'Т

 ? Т

' является лишь звеном неопределенно длящейся цепи: ?…Т

 ? Т

 ? Т

 ? Т

…?, и эта ситуация является в каком-то смысле – и именно в этом смысле понимается НСВ – неизменной, поскольку в каждый последующий момент температура выше, чем в предыдущий. Поэтому мы можем сказать: Ситуация не изменилась: температура повышается.

Если в рассмотренных ранее типах то, что обозначается соотносительным глаголом НСВ, входило как часть («этап», один из этапов) в «историю», обозначаемую СВ (тем самым СВ семантически был сложнее НСВ, предполагал НСВ (или прилагательное), то в данном типе СВ и НСВ равноправны в этом отношении, взаимно обусловлены, взаимно предполагают друг друга. С одной стороны, если температура повышается, то она повысилась + повысилась+ повысилась… (хотя бы потенциально, в мысленной проекции [Падучева 1996: 117118]). С другой, если температура повысилась (в течение какого-то периода времени, как бы он ни был короток), то она какое-то время внутри этого периода повышалась! Ср. иной взгляд: СВ проще НСВ, НСВ включает в свое значение СВ, поскольку глагол СВ выделяет только два момента, в которых признак имеет разное значение, тогда как глагол НСВ описывает целую последовательность моментов, в которых каждая пара характеризуется таким соотношением [Гловинская 1982: 88; 2001: 100–103]; с точки зрения Е. В. Падучевой, НСВ сложнее, поскольку включает в себя прогноз на будущее (т. е. что температура и далее будет повышаться) [Падучева 1996: 117–118]. Заметим, что последнее относится ко всем глаголам НСВ в неопределенно-длительном значении, предполагающим, что ситуация будет продолжаться какое-то (точно неизвестно какое) время и после момента наблюдения и описания данной С (см. выше). С логической и онтологической точки зрения СВ был бы проще (входил в состав НСВ), если бы процесс изменения, который отражают эти глаголы, был бы дискретен, т. е. был бы какой-то минимальный «скачок», неразложимый на более мелкие элементы (таковы, например, моргать, кивать, стучать и т. п.). Однако в случае данных глаголов это не так. Не имеют предела и поэтому также относятся к этому типу также наиболее общие глаголы перемещения перемещаться – переместиться – пространство как таковое, чистое пространство, в отвлечении от объектов, не имеет никакого предела и внутренних различий.

3. Значение СВ может состоять из трех последовательных ситуаций, «стадий». Два основных типа «трехзвенных» глаголов – это (1) глаголы, в которых исходная и конечная ситуации различны, и (2) глаголы, в которых исходная и конечная ситуации одинаковы, совпадают [Барентсен 1995: 10].

3.1. Тип 'не Р ? Р ? Q'. Значение глаголов первой группы можно (чрезвычайно условно и упрощенно!) представить схематически как 'не Р ? Р ? Q'. Упрощенность этой схемы заключается, в частности, в том, что на первом этапе отсутствует не только Р, но и Q, далее, этот этап может быть не чисто отрицательным (характеризоваться отсутствием Р и Q), но иметь какую-то положительную характеристику (R), наконец, на заключительном этапе не просто имеет место Q, но не имеет место Р и, если оно имело место, R. Поэтому более полная (но менее наглядная) схема будет: 'не P / не Q / R ? Р ? Q / не R / не P '.

В этом значении чрезвычайно важное место занимает обязательная средняя, «медиальная» фаза, представляющая собой переход от исходной к конечной С [Сильницкий 1983]. Эта «медиальная» фаза является здесь, в отличие от глаголов изменения состояния, описанных выше, обязательной, от нее невозможно отвлечься, поскольку существо события конституируется не только соотношением начальной и конечной ситуаций, но также и этой динамической «серединной» фазой, к которой «прикреплены» исходное и конечное состояния. Когда мы представляем, например, Иван упал = 'Иван стоит / идет / бежит (находится в вертикальном положении) – Иван падает – Иван лежит', то у нас в уме возникает специфический динамический образ перехода объекта от более высокого вертикального положения к более низкому положению («падения»), который прекращается в результате контакта с какой-то поверхностью. И здесь мы никак не можем отвлечься от этого перехода и его специфики, поскольку он составляет существо данного события: если мы видим только исходную С и конечную С: 'Петя стоит … (затем) … Петя лежит', то мы вообще не сможем никак назвать это событие: упал? лег? Медиальная фаза может быть более или менее конкретна, так, в упал, положил книгу на стол, оделся, разделся, нарисовал картину и т. п. медиальная фаза представляет собой конкретное действие, которое может быть «опознано» по его воспринимаемым физическим характеристикам; менее конкретна медиальная фаза в открыл дверь: открыть дверь можно невообразимым количеством разнообразных физических действий: потянув рукой за ручку, толкнув ее, повернув ключ и потянув, ударом ногой, головой, спиной, с помощью дистанционного пульта управления, приложением пальца к сенсорному устройству, заклинанием (Дверь, откройся!) и т. п., в то же время есть прототипические способы открывания двери, в случае которых можно опознать это действие в его «протекании»; наконец, абсолютно неконкретна медиальная фаза в (случайно) разбудил ребенка и т. п., тем не менее, она есть: 'Ребенок спит – Х что-то делает / сделал, в результате чего – Ребенок не спит'. «Медиальная» фаза в значении этих глаголов как раз и представляет собой «целостное действие», в обозначении которого многие авторы видят специфику СВ. «Целостное» оно в том смысле, что оно ограничено «пределом» с обеих сторон: сначала действия не было, затем оно какое-то время имело место и затем прекратилось[18 - Прошедшее время в толкованиях СВ здесь и далее условно, оно не означает, что действия обязательно относятся к прошлому. Начало и конец действия могут относиться к прошлому, могут относиться к будущему, а также может быть и так, что действие началось в прошлом, а окончится в будущем: Сейчас оденусь! [Виноградов 1947: 574]]. (Физически, впрочем, действие может и не прекращаться, однако оно, по определению, прекращается как такое, которое ведет к итоговой С.)

С точки зрения характера «перехода», все глаголы этого вида можно разделить на 2 типа (между которыми, как почти всегда в языке, нет резкой границы). Это глаголы, включающие в значение более или менее длительную медиальную фазу – построить дом, написать письмо, свеча сгорела и т. п. (схематически‘не Р ? …Р … ? Q’), – и глаголы «мгновенного перехода», «скачки» (используя образ Ю. С. Маслова): уронил книгу, разбил стакан, стакан разбился, упал и т. п. ('не Р ? Р ? Q').

Наличие переходной, медиальной фазы в значении обуславливает особое место этих глаголов в аспектуальной системе с точки зрения видовой соотносительности (парности). Большинство этих глаголов имеют соотносительные глаголы НСВ, обозначающие эту медиальную фазу, при этом соответствующие пары СВ и НСВ традиционно рассматриваются как эталон видовой парности, как наиболее бесспорные видовые пары с точки зрения противопоставления (в традиционных терминах) «действие в его развертывании, протекании – действие, достигшее результата (целостное действие)». Это, например, копать – выкопать (яму), писать– написать (роман), одеваться – одеться, свеча горит – сгорела и т. п. Возможность употребления и тем самым само наличие парного НД НСВ, обозначающего медиальную фазу, очевидно связано с длительностью переходного периода. Понятно, что чем более краткий переход между С, тем труднее употребить соответствующий НСВ для обозначения неизменного, однородного этапа в этом переходе. Так, например, войти в квартиру, зажечь свет, сесть в кресло, включить телевизор и т. д., несмотря на краткость перехода, способны иметь неопределенно-длительный (актуально-длительный) НСВ [ср. Зализняк, Шмелев 2001: 57]. Однако его употребление в настоящем времени уже невозможно по объективным, прагматическим причинам – этап неизменного перехода должен быть более длительным, чем время сообщения о нахождении объекта на этом этапе, поэтому Я вхожу в комнату, сажусь в кресло, зажигаю свет, включаю телевизор автоматически понимаются в событийном значении НСВ (настоящее динамическое). В прошедшем времени и в будущем, где такого ограничения нет, актуально-длительный НСВ от этих глаголов возможен: В тот момент я как раз включал телевизор / входил в комнату (из чего, кстати, следует, что слово момент тоже может пониматься как интервал, только очень короткий). Однако там, где переход действительно моментальный, НСВ невозможен: Я положил книгу на стол – *Я в тот момент клал книгу на стол. Событие положил конституируется только моментом контакта объекта с поверхностью; аналогично в норме разбил (хотя тут можно представить ситуацию, когда субъект какое-то время бьет по объекту молотком, имея целью его разбить; однако и в этом случае нормально сказать бьет, колотит, но не *разбивает, поскольку само событие конституируется только последним «разбивающим» мгновенным ударом, в результате которого объект распадается на куски).

С точки зрения наличия в значении длительной медиальной фазы и, соответственно, наличия парного НД НСВ важно различие между (а) контролируемыми событиями (написал, сел, вошел и т. д.), т. е. событиями, происходящими по воле и замыслу субъекта, а также неконтролируемыми закономерными событиями, т. е. такими, где переход из начальной фазы в фазу действия закономерно ведет к достижению конечной С (так, если свеча начала гореть, то это, если не помешает какая-либо случайность, в конце концов приведет к тому, что свеча перестанет существовать (Свеча сгорела))[19 - Заметим, что (полная) контролируемость – это тоже вид закономерности, поскольку эта идея основывается на наблюдении, что данное событие происходит всегда, когда и если субъект актом своей воли выбирает его сделать, поэтому если субъект в очередной раз выберет его сделать, то оно (закономерно) произойдет.], с одной стороны, и (б) случайными событиями, происходящими хотя и в результате действий субъекта, но не по воле, выбору, а иногда и против воли, выбора субъекта, а также не в соответствии с какой-либо закономерностью, с другой. Так, Иван разбил стакан, разбудил ребенка, испортил телевизор могут пониматься и так, что он сделал это по своей воле (тогда это контролируемые Р), и так, что это произошло не по его воле, случайно. В то же время есть глаголы, в которых свойство «случайностности» лексически фиксировано: Иван задел рукой стол /уронил стакан / проговорился / поскользнулся / простудился / проиграл матч / потерпел поражение/промахнулся; Шел в комнату, попал в другую (Грибоедов); Делал швейную машинку, а получился / вышел пулемет и т. д.

Если СВ, обозначающие контролируемые или закономерные события, могут иметь длительную медиальную фазу, то глаголы СВ, обозначающие случайные события, происходящие не по воле или против воли субъекта, всегда «мгновенны» (происходят «скачком»), они не включают медиальной фазы, и, соответственно, не могут иметь соотносительных НД НСВ, обозначающих эту фазу. Так, являются парой контролируемые будил – разбудил ребенка, но если субъект долго искал что-то в шкафу и в результате разбудил ребенка, то нельзя сказать, что он его будил (*В это время я случайно будил ребенка). Сколько бы Петя ни копался в телевизоре с целью его починить, если этот этап привел к тому, что он его испортил, мы не скажем, что Петя портил телевизор и испортил его. Нет, он его ремонтировал, но случайно испортил! Я порчу телевизор – или неправильно, или понимается как контролируемое – 'специально'. Всегда контролируемое сделал рассматривается как видовая пара с делает, но неконтролируемое наделал, обозначающее событие, происходящее как случайный, незапланированный отрицательно оцениваемый результат того, что субъект делал – Что я наделал?! Я погиб! (В. Маяковский) – уже не понимается как парный к делать. Произошло имеет актуально-длительную пару происходит только при обозначении контролируемых событий; так, на вопрос: Что здесь происходит? нельзя ответить Пожар /Наводнение, а вот Ограбление /Встреча с депутатом/ Совещание – нормально! Не имеет НД НСВ глагол случиться, по самому своему значению всегда обозначающий неконтролируемое случайное событие: *Что здесь сейчас случается? Причины этого в том, что именно наличие замысла субъекта, направленного на реализацию контролируемого события, или иной зафиксированной умом закономерности, позволяет интерпретировать данное действие (процесс) как ведущее к итоговой С и тем самым включить представление о нем в качестве медиальной фазы в состав обозначаемого глаголом события. Если итоговая ситуация не контролируется субъектом и возникает случайно, то мы не можем интерпретировать данное действие как ведущее к итоговой С, просто потому, что случайное событие может произойти, а может и не произойти! Поэтому мы можем «зафиксировать» изменение, возникновение итоговой С только в тот момент, когда оно реально произойдет, и обозначить его только посредством моментального СВ, включающего в «кадр» значения только само непосредственное событие изменения.

Заметим, что аналогичная ситуация с глаголами СВ, в значении которых лексически фиксирована час ти чная ко нт ро ли – руемость, т. е. обозначающими такие события, в случае которых выбор субъекта их совершить является необходимым, но не достаточным условием, поскольку в реализации события всегда играет роль и случай, поэтому когда субъект выбирает сделать такое Р, то оно иногда происходит, а иногда нет (подробнее см. [Шатуновский 1996: 191–194]). Таковы, например, победить, одержать победу, выиграть, покорить (народ, вершину, Северный полюс), совершить (что-то выдающееся, например, открытие), открыть неизвестный ранее закон природы, достичь (вершины, успеха) и т. д. Так, человек (в норме) всегда выбирает и старается выиграть партию в шахматы, но для этого нужно всегда и везение, поэтому когда он играет, это не ведет закономерно к выиграл, потому что то же действие ведет, в зависимости от разных случайностей, и к проиграл. Поэтому такие глаголы также не имеют соотносительных НД НСВ: Что ты сейчас делаешь? – *Выигрываю партию / *Совершаю открытие; *Вчера я весь день достигал вершину горы, но так и не достиг, – и являются моментальными (ведущая к достижению результата деятельность не интерпретируется как часть события)[20 - См. и ср. классификацию событий З. Вендлера [Vendler 1967: 97-121], включающего события описываемого типа в класс моментальных событий – «достижений» [p. 104], однако не задающегося естественным вопросом: почему, собственно, в этих случаях ведущий к «достижению» длительный этап контролируемых действий не интерпретируется как часть этого события?].

Примечание. В работе [Зализняк, Шмелев 2000] (вслед за [Маслов 1984: 48–49]) фактически как частично контролируемые рассматриваются глаголы СВ и НСВ, образующие видовую пару по линии «попытка – успех»: решать – решить задачу, сдавать – сдать экзамен, ловить – поймать и т. д., в которых достижение результата отделено от усилий субъекта «вероятностной гранью», зависит отчасти и от удачи [с. 56–57]. Заметим, что в философском смысле любое действие отделено от результата вероятностной преградой – даже открыть глаза и пошевелить рукой человек иногда бывает не в силах. Однако в лексической семантике этих глаголов признак частичной контролируемости не фиксирован. Для выдающегося математика решить задачу для 3 класса – полностью контролируемое действие, в то же время для него, может быть, сварить борщ или построить дом (действия, включаемые авторами в иной тип) – действия с вероятностным исходом. Таким образом, частичная контролируемость ситуаций не является признаком, определяющим приложение этих глаголов к событиям действительности, т. е. не является собственно семантическим признаком. В то же время в значении слов типа достичь этот признак фиксирован в семантике (определяет их референцию): они применяются только в тех случаях, когда достижение результата является частично контролируемым, с одной стороны, с другой – их приложение к ситуации информирует о том, что ситуация находится лишь под частичным контролем субъекта.

3.2. Тип 'не Р ? Р ? не Р'. Другим чрезвычайно распространенным типом СВ (группой типов, супертипом) является тип 'не Р ?… Р … ? не Р'. В случае таких глаголов между исходной и конечной С «нет ощущаемых различий» [Барентсен 1995: 10], серединное действие не приводит к какому-либо изменению в мире, и конечная С (с определенными оговорками) совпадает с исходной С. Основное разграничение, которое здесь имеет смысл провести, это разграничение между (I) глаголами, обозначающими «целостное» действие, ограниченное с двух сторон тем или иным «естественным» пределом, и (2) глаголами, обозначающими действие, ограниченное только временными рамками (см. 3.3; 3.5).

Глаголы, относящиеся к типу (I), чрезвычайно разнообразны. В нее входят, в частности, СВ реверсивного (туда и обратно) движения: съездил, сходил, слетал, сбегал, посетил (= приехал, побыл и уехал); побывал (Х побывал в Англии ='Х не в Англии – Х в Англии – Х не в Англии') – особый глагол, лишь имплицирующий передвижение, аналитические глагольные выражения нанес визит, совершил поездку, и т. д. Предел действию здесь кладется замыслом субъекта, имеющего целью достичь того или иного пункта и затем вернуться обратно. Заметим, что возвращение в исходное С здесь (и во всех других случаях далее!) не означает, что у действия нет никакого иного результата, что в мире в полном смысле ничего не изменилось. Разумеется, изменения всегда есть: тот, кто сходил в магазин за хлебом, тот купил и принес хлеб, и даже если он вернулся с пустыми руками, то он узнал, по крайней мере, что магазин в это время закрыт. Более того, всё, что человек ни делает, он делает с какой-то целью и, завершив действие, достигает или не достигает цели (результата), и даже если он не достигает запланированного результата, то все равно какие-то последствия всего, что ни делается, всегда есть. Однако информация об этом не включена в значение данных глаголов. Для того, чтобы предложение Петя сходил в магазин было истинным, необходимо, чтобы Петя сначала пошел из того места, где он находится, в магазин, достиг его, а затем вернулся обратно – и более ничего.

Соотносительные НД НСВ ходить, летать, бегать и т. д. не являются неопределенно-длительной парой к данным СВ, поскольку их неопределенно-длительное значение – 'двигаться в разных направлениях (постоянно меняя направление)'– очевидно не является мотивирующим для данных СВ. Зато эти СВ соотносительны с этими НСВ в их кратном значении, в котором они обозначают повторяющееся действие: Он каждое утро / иногда / регулярно/ каждый год ходит в магазин / бывает в Англии / посещает родственников / наносит визиты знакомым и т. д. Сходил, съездил, посетил и т. д. как раз и обозначают подобный единичный реверсивный акт.

Другая распространенная группа – глаголы, обозначающие замкнутое в себе, самодостаточное действие: искупался (ср. близкий к нему результативный СВ типа 'не Р ? Р ? Q' вымылся, где в значении фиксирована цель, после ее достижения становящаяся результатом – 'мылся с целью стать чистым и стал чистым'), пообедал, поужинал, позавтракал, погадал, принял ванну, принял душ, провели собрание / встречу / конференцию, сыграл (партию в шахматы) и т. д. Для этой группы непросто сформулировать, в чем же заключается (интуитивно ощущаемый) «предел» для этих действий, после достижения которого они естественным образом прекращаются. Заметим, что и здесь никакое внешнее по отношению к действию изменение в мире (достижение какой-то цели, которую преследует субъект, выполняя действие) не является его пределом. Так, обычной целью и, соответственно, результатом для пообедать является 'насытиться, утолить чувство голода'. Однако эта цель (результат) не включена в значение глагола, не определяет его референцию. С одной стороны, человек может обедать просто для того, чтобы не умереть с голоду, потому, что это положено делать, по привычке, ради исполнения ритуала (деловой, праздничный обед), для удовольствия и т. д., и т. д., или сразу для многих целей. С другой стороны, человек может завершить обед (пообедать), но при этом не насытиться. Поэтому такой ограничивающей эти действия «рамкой» является что-то вроде известного и общепринятого «сценария» (часто достаточно размытого и вариативного) этих действий, своего рода «программы» действия, представление о которой заложено в значении этих глаголов. Это очевидно в случае проведения каких-либо мероприятий типа конференции, собрания, встречи, заседания и т. п., которые обычно заранее планируются и часто имеют эксплицитную программу (повестку дня). Однако в имплицитном виде что-то вроде заранее известной «программы» имеется и в других случаях. Так, сценарий принятия ванны (в релевантном для нас видовом аспекте) сводится, в общих чертах, к тому, что человек добровольно погружается в ванну с водой (то, что он при этом обычно раздет и погружен большей частью тела в воду, а не, например, стоит в воде по колено, также важно для приложения этого выражения, но к видовой семантике не относится), находится там некоторое время, затем также добровольно, по своему выбору вылезает из ванны. При этом, хотя продолжительность времени нахождения в ванне точно не определена, оно все-таки не любое, но ограничено некоторыми (с вариациями) пределами. Так, если субъект погрузился в воду и тут же из ванны выскочил – это не называется принять ванну, «сценарий» не выполнен, действие прекращено, не достигнув «предела». Аналогично в противоположной ситуации: если субъект находился в ванне 10 часов, или сутки, или более, и только потом ее покинул – это также не соответствует «пределам», заложенным в представление об этом действии и не может быть названо принял ванну. Аналогично с обедом, предполагающим в каждом конкретном случае какое-то «запланированное» количество и объем поглощаемых блюд. Эта «программа» может варьироваться, но в каждом конкретном случае она существует. Так, если человек обычно съедает на обед первое, второе, десерт и выпивает в заключение чашку кофе, то нельзя сказать, что он пообедал, если он вынужден был уйти после первого блюда, и даже если он только чашку кофе не успел выпить, и то сказать о нем Он пообедал проблематично, скорее мы скажем: Он ушел, не закончив обед. Аналогично, погадал (имеется стандартная программа, сценарий и продолжительность гадания) и т. д. Заметим, что эти СВ и соотносительные с ними неопределенно-длительные (актуально-длительные) НСВ, обозначающие медиальную фазу, – обедать, купаться, принимать ванну, гадать и т. д., – среди всех видов пар (повторим, во избежание недоразумения, речь идет о противопоставлении «действие в его развертывании, течении – целостное действие») наиболее «тождественны» по значению. Так, в описанном выше типе 'не Р– Р – Q' глагол НСВ, описывающий медиальную фазу, с денотативно-семантической точки зрения резко отличается от соотносительного СВ: одно дело стремиться к цели / результату, и совсем другое – этого результата достигнуть! Поэтому естественно рассматривать их как парные по виду [Тихонов 1998: 54–56].

Близки к описанной выше группе глаголы прогуляться, пройтись и т. д. Отчасти они похожи на глаголы реверсивного движения, поскольку обычно субъект возвращается в исходную точку. Но это не обязательно, это не определяет их референцию. Можно прогуляться по пути куда-нибудь, так, чтобы потом никогда не вернуться в исходную точку. В значение этих глаголов заложена некоторая, хотя и размытая, цель: = 'получить удовольствие, отдохнуть, размять мышцы…' (А. Д. Шмелев, лекция, Дубна, 2006) (при этом поездка явно шире: она может быть развлекательной, ознакомительной, экскурсионной, деловой, может иметь целью религиозное поклонение и т. д.). Однако это не та цель, достижение которой обозначает глагол СВ. Эта «цель» и «результат» достигаются непрерывно в ходе совершения серединного, актуально-длительного действия. Гулять, прогуливаться делаются также для удовольствия, СВ ничего нового не вносит. Он только обозначает целостное действие, с началом которого начинается получение удовольствия, которое продолжается «равномерно и непрерывно» в ходе совершения соответствующего действия и заканчивается с его завершением, при этом никакой иной результат не выражается (хотя он, конечно, может и быть). Таким образом, и здесь пределы действия определяются некоторой предварительно намеченной субъектом программой этих действий.

Примыкает к этой группе огромная группа глаголов, которую можно довольно условно назвать «глаголами исполнения». От предшествующей группы они отличаются эксплицитностью «сценария», «программы». Это, например, спел (песню), рассказал/отбарабанил (стихотворение); отрапортовал; Слуцкая откатала свою программу; Артист исполнил номер / показал фокус; показать фильм (по телевизору), отдежурил, отсидел (срок), отработал, отслужил; Первый тайм мы уже отыграли (из песни) и т. д. Такой своего рода программой является текст стихотворения, слова и музыка песни, расписанный до мелочей сценарий фокуса, номера, выступления и т. д. Что касается отдежурил и т. п., то здесь пределы действия определяются установленным заранее правилами законом, приговором и т. п. сроком (временем) дежурства, службы в армии, отсидки в тюрьме, игры. Сюда же относятся глаголы «восприятия исполнения»: просмотрел, посмотрел (фильм), прослушал новую запись; в прочитал книгу совмещаются восприятие и тем самым исполнение произведения. Разновидностью этой группы являются многочисленные глаголы речи и речевых актов, обозначающие «исполнение» говорящим законченного речевого произведения: сказал, произнес, прошептал, проговорил, пробормотал, пообещал, посоветовал, намекнул, польстил, и т. д., и т. п. Ср. сказал, что… с результативным сообщил – 'сказал с целью, чтобы адресат знал, что Р, и достиг цели: адресат знает, что Р'. В сообщил заложена информация о цели / результате, и если говорящий не достиг этой цели, то нельзя употребить сообщил. Сказал с прагматической точки зрения практически эквивалентно сообщил, однако здесь остается неизвестным, воспринял ли адресат переданную информацию, = произошло ли внешнее по отношению к данному действию изменение в мире. Подчеркнем, что хотя пообещал, что Р вроде бы имеет результат: субъект связан обещанием и обязан выполнить Р, однако это связано не с СВ, а со спецификой речевых актов как таковых: произнесение этих слов влечет определенные последствия, при этом эти последствия вызываются произнесением перформатива в НСВ: Я обещаю, что… , т. е. это явление иного, более высокого уровня, собственно пообещал Р значит только: сказал: «Я обещаю, что Р», ='произвел акт обещания'. К глаголам речи примыкает важный глагол подумал – 'произвел мысленный акт', что-то вроде 'сказал сам себе в уме'.

Как отмечалось выше (см. 2.1), в группу «целостных действий» типа 'не Р – Р – не Р' попадают во вторичном употреблении некоторые глаголы, первично обозначающие переход к новой С (тип 'не Р ? Р'): засмеялся, услышал, зашипел, почувствовал и т. д.

Особняком стоит важный глагол посмотрел – 'устремил взгляд на., смотрел некоторое стандартное время, достаточное для того, чтобы воспринять то, что нужно, или передать некоторую невербальную информацию посредством взгляда, и отвел взгляд, перевел взгляд на другой объект'.

Наличие длящейся какое-то время однородной серединной фазы отличает перечисленные выше глаголы от глаголов «мгновенного действия». В значении этих СВ «история» фрагмента мира спрессована в очень короткий интервал, образно говоря, «мгновение». Это мигнуть (подмигнуть, моргнуть) ='Глаза открыты – Глаза закрыты ? Глаза открыты'; кивнуть, плюнуть, ударить, поцеловать, стукнуть, блеснуть, вскрикнуть, вздрогнуть, потянуться, коснуться, дотронуться, пошевелиться / шевельнуться, коснуться, потянуться, поморщиться и т. д. [ср. Dahl 1974: 33].

Такие глаголы не могут иметь соотносительный НД НСВ, обозначающий внутренний этап перехода, в силу мгновенности / краткости события, в котором человеческое восприятие не может выделить достаточно длительный этап однородной С. Однако некоторые из них, а именно такие, которые реально часто повторяются – имеют соотносительный актуально-длительный НСВ, обозначающий однородную неизменную длительность более высокого порядка, образованный повторением актов, каждый из которых соотносителен с СВ: моргнул – моргает ='…моргнул + моргнул + моргнул…', подмигнуть – подмигивать, ударить – бьет, а также, с дополнительными отличиями в значении НСВ, шевелится, дрожит, стучит и т. п.

3.3. Ограничительные глаголы. Чрезвычайно важный класс глаголов типа 'не Р ? Р ? не Р ' в русском языке образуют глаголы так называемого «ограничительного» (делимитативного) способа действия (поспал, полежал, почитал и т. д.), обозначающие действие, которое началось, продолжалось некоторое (сравнительно недолгое) время, и затем прекратилось: Х поспал = 'Х не спал; затем некоторое время (сравнительно недолгое) Х спал; затем (теперь) Х не спит'. В отличие от всех других типов СВ глаголы этого вида не имеют «внутреннего предела», «пределы», рамки действия исключительно внешние, чисто временные, т. е. не связаны с характером самого действия и не предопределены заранее. Действия, как они представлены в ограничительных СВ, не направлены на достижение какой-то цели, которая положила бы предел действию в случае ее достижения, не имеется здесь и никакого заранее данного «сценария», программы, которая бы предопределяла завершение действия после ее выполнения. Заметим, что компонент 'небольшой (промежуток времени)' вытекает из неопределенности этого промежутка, = наличия в семантике квантора 'некоторый', который предполагает, что количество объектов, имеющих данный признак, составляет меньшую часть квантифицируемого множества (Некоторые ученики написали контрольную на отлично – значительно меньше половины). Для того, чтобы какая-то часть целого могла быть представлена как неопределенная, должна быть возможность, чтобы эта часть занимала разные участки в составе этого целого, а для того, чтобы обеспечить достаточное с прагматической точки зрения различие этих возможных положений – чтобы не было так, что они в основном совпадают, – эта часть должна быть значительно меньше целого. Поэтому Он поспал значит 'гораздо меньше, чем стандартная продолжительность сна, т. е. восемь часов'. Чем ближе к восьми часам, тем хуже звучит поспал. В других случаях эта имплицитная норма более расплывчата, тем не менее, она присутствует. Поэтому попереводил статью всегда значительно меньше того времени, которое заняло бы перевел, посмотрел телевизор – какую-то сравнительно небольшую часть вечера, и т. д. Подчеркнем, что речь идет об относительной величине промежутка времени, занятого действием, ср.: Он отслужил в армии, поработал (несколько лет) на заводе, затем поступил в институт, после его окончания до самой пенсии работал в конструкторском бюро, где работа на заводе продолжалась короткий срок сравнительно с общим «трудовым стажем».

Ограничительные глаголы являются чрезвычайно продуктивным классом глаголов, при этом их продуктивность продолжает расти. В то же время имеются определенные ограничения на образование этих глаголов. Ограничительные СВ стандартно образуются от НСВ, обозначающих гомогенные (однородные) процессы и деятельности (действия) (сидеть – посидеть) [Мелиг 1995; 2006 и др.]. В настоящее время производящая база ограничительных СВ расширяется за счет глаголов, обозначающих целенаправленные действия; в этом случае ограничительные СВ «вычленяют» в действии однородный участок, на котором достижения цели не произошло: попереводил статью, пополивал цветы, попахал землю и т. д. Понятно, почему: если достижение результата включено в значение, то это будет уже другой СВ – результативный (типа 'не Р – Р – Q'). Далее, обычно такие СВ обозначают контролируемые деятельности: Когда ж постранствуешь, воротишься домой, И дым отечества нам сладок и приятен (А. С. Грибоедов); Посидел, погулял, посмотрел телевизор и т. д., Он постоял немного, но не ?Стол постоял в углу (см. об этом [Флайер 1997]). Однако, хотя и реже, такие СВ образуются и от глаголов, обозначающих неконтролируемые процессы [Булыгина 1983: 37; Мелиг 1995: 143], например: Дождь поморосил и перестал; Зуб поболел и перестал/выпал; Дождь покапал и прошел (Маяковский); Два шара вошли в лузу, третий покрутился и замер (пример из [Dickey 2006: 3]), а также, отчасти, поспал – в норме контролируется только со стороны начала. Предпочтительность контролируемых действий очевидно связана с экстралингвистическими факторами: поскольку пределы действия здесь не вытекают закономерно из характера самого действия, они тем самым произвольны, а произвольные границы, по определению, устанавливаются актом воли, выбором субъекта [Флайер 1997: 45]. Тем самым объясняется, почему действие началось и кончилось: субъект захотел – и начал действие, потом захотел – и кончил. Что касается прочих действий, то здесь часто возникает своего рода экстралингвистическая загадка; отсутствие ответа на нее делает пример странным: *Ручеек пожурчал; * Будильник позвенел; *Больной побредил. Для звонка будильника есть свой «сценарий» – завод будильника или, в современных часах, собственно программа, определяющая продолжительность звонка; такая программа обычно выполняется полностью, достигая предела (Будильник прозвенел), почему здесь выполнена только «часть» звонка? Непонятно и требует объяснений. Что касается ручейка, то он обычно неопределенно-длительно журчит и журчит, не переставая; что это за странный ручеек, который вдруг начинает, а затем непонятно почему прекращает течь? Аналогично с бредом, который обычно бывает продолжительным (Больной бредил всю ночь), а что здесь случилось? Однако если неконтролируемый процесс в действительности бывает ограниченно-длительным, то он может быть обозначен ограничительным СВ. С дождем так бывает, что дождь идет только небольшое время, не дотягивая до продолжительности стандартного дождя. Характерно, однако, что здесь в норме требуется дополнительная поддержка фазовых глаголов, указывающих на окончание действия, таковы перестал, прошел, замер в примерах выше. (В случае контролируемых Р их употребление невозможно: *Он посидел и перестал / кончил/ прекратил сидеть. Однако возможно: Он порисовал (узуально) и бросил (интерпретацию последнего примера см. далее).

В последнее время неоднократно отмечалось, что ограничительные глаголы втягиваются в видовое противопоставление с производящими НСВ и начинают образовывать с ними чистовидовые пары. Как пишет Е. В. Петрухина, «глаголы деятельности с приставкой по-в русском языке могут выражать достижение частичного результата, вызывающего окончание действия в данной ситуации», что обуславливает «приближение делимитативов, образованных от целенаправленной деятельности к видовым коррелятам» [Петрухина 2000: 187]; аналогичные наблюдения и выводы в [Dickey 2006; Зализняк, Шмелев 2000]. Как представляется, здесь нужно различать три разных вопроса.

(1) Первый вопрос, – скорее терминологического характера, – это – можно ли рассматривать соотносительные НД НСВ и ограничительный СВ глаголы как (чисто) видовую пару? Ответ: почему бы и нет? Высокая регулярность, продуктивность и стандартность этих пар вполне дает основания для этого. Кроме того, СВ и НСВ в этих парах, подобно пообедал – обедал, погадал – гадал, посмотрел – смотрел (фильм) и т. п. чрезвычайно близки по лексическому значению.

(2) Другой вопрос – это вопрос о том, входит ли в значение этих глаголов информация о цели, эффектах, результатах, последствиях совершаемых действий. Так, согласно наблюдениям С. М. Дики, делимитативные глаголы в русском языке играют гораздо более важную роль, чем это принято считать, поскольку они не просто обозначают неопределенно длящееся некоторое время действие, но приобретают различные «результативные» смыслы, специализируясь, в отличие от «целенаправленных» СВ, на выражении «косвенных последствий» этих действий, в результате чего расширяется область видовой парности [Dickey 2006]. По этому поводу можно повторить то, что было сказано о значении глаголов целостного действия типа съездить, сходить, прогуляться и т. д. выше. Всё, что человек ни делает, он делает с какой-то целью – это аналитическая истина, следующая из самого определения контролируемых действий. Постольку, поскольку ограничительные СВ обозначают контролируемые действия, то есть начинаются и прекращаются по выбору субъекта, они всегда имеют какую-то цель, иначе субъект не начал бы их делать, и очень часто прекращаются именно потому, что эта цель достигнута. Эта цель очень часто эксплицируется в контексте: Посидел минут десять, отдохнул и пошел – 'посидел, чтобы отдохнуть'; Он лег в постель, поворочался немного с боку на бок (устраиваясь поудобнее) и заснул; Пошатался по городу, послушал, что люди говорят о вчерашнем происшествии – пошатался для того, чтобы в ходе этого послушать, а послушать—ясно для чего: получить информацию. Особенно такое указание на цель (обоснование побуждения) характерно для императива: Илюша, подержи [крышку дивана], я сапоги уберу; Посиди с Машей (ребенком), пока я в магазин сбегаю; Посвети в угол, яуронил ключи. Однако то, что такая цель есть, является особенностью самих действий в действительности, эта цель и ее достижение не входит в значение глагола, они не обозначаются по цели или по последствию (как, например, (случайно) разбил вазу) [ср. Князев 2005: 47]! Трудно даже вообразить все возможные цели и, соответственно, эффекты, последствия, которые могут иметь посветить, посидеть, подержать, постоять и т. д. (постоял – чтобы отдохнуть / подумать / выбрать правильное решение / посмотреть на что-либо внимательно / дать себя догнать / прийти в себя после потрясения и т. д., и т. п.).

С другой стороны, часто цель действия совершенно неясна (хотя она заведомо есть!); так, в Иван подошел к окну, постоял немного, затем повернулся и пошел к двери остается неизвестным, почему он некоторое время стоял в неподвижности, но это ничуть не препятствует употреблению ограничительного глагола.

(3) Наконец, третий вопрос – это могут ли экстралингвистические, ситуативные представления о целях, эффектах, последствиях и других особенностях действий, обозначаемых (первично) ограничительными глаголами, «втягиваться» в их значение, формируя тем самым новое значение и выводя их за пределы собственно ограничительного типа? Разумеется, это возможно; вообще, именно процесс «обогащения значения признаками денотата» (см. Введение) является, по-видимому, основным источником формирования новых значений в языке. Подчеркнем, что представление о «внутреннем пределе», возникающее в (первично) ограничительных глаголах и переводящее их в разряд собственно «предельных» глаголов, происходит не только в результате «обогащения» значения представлением о цели / результате действия, но также – и чаще – в результате закрепления в значении представления о «сценарии», программе данного действия, чему способствует то обстоятельство, что между ограничительными глаголами (с чисто временными пределами) и глаголами, предел которых задается имплицитной «программой», сценарием (типа искупаться, пообедать, погадать) исходно очень тонкая грань. Так, погадать может быть с равным правом отнесено к обоим типам; чрезвычайно тонкое различие между двумя разными погадать определяется тем, имеется ли некоторая более или менее стандартная «программа» (по содержанию и длительности) гадания, которая и выполняется, или же субъект ограничивает действие произвольно – надоело ему гадать, он и бросил.

Чем более представление о цели или «программе» «срастается» с действием, чем типичнее эта цель / программа, чем чаще в реальности действуют с этой целью / по этой «программе», тем в большей степени «сгущается» это типичное употребление в отдельное новое лексическое и аспектуальное значение. Так, стучат в дверь обычно для того, чтобы пришедшего услышали и открыли ему дверь; это приводит к формированию нового значения, содержащего идею «внутреннего» предела у постучать в дверь; при этом источником этого предела является, скорее, не цель этого действия, а его «схема», «сценарий». Стук в дверь является условным знаком (несколько легких или средних по силе, производимых в определенном темпе, костяшками пальцев ударов), и этот знак «исполняется», подобно песне или стихотворению, и предел действию кладется завершением этого «исполнения». Если человек изо всех сил колотит ладонью или ногой или головой в дверь, или беспрерывно стучит в течение нескольких минут, то это не называется постучал в дверь. Аналогично: Вижу, сидит не очень трезвый фотокорреспондент Жбанков. Я помахал ему рукой (С. Довлатов. Компромисс) – исполнен знак, представляющий собой приветствие, а также средство привлечения внимания. Ср. обогащение значения целью / результатом действия: Подул на (ушибленный) палец (чтобы не болел) – 'начал дуть и дул до тех пор, пока палец не перестал болеть, по каковой причине действие было прекращено'.

Распространенной группой глаголов с приставкой по-, близкой к делимитативам, являются глаголы, направленные на достижение некоторого результата, представление о котором ассоциировано с данным действием, в значительной степени «срослось» с ним. Субъект начинает действие, потому что хочет достигнуть этого конкретного результата, но прекращает его не потому, что достиг этого результата, а по каким-то другим причинам: часто потому, что выполнена «программа» действия, исчерпаны внешние или внутренние возможности для его совершения и т. д. Такие глаголы не содержат информации о достижении результата. Например, Я поговорил / поговорю с ним о вашем деле – действие направлено на то, чтобы в ходе разговора добиться положительного решения вопроса; оно продолжалось или будет продолжаться до тех пор, пока не были / не будут исчерпаны некоторые прагматические «лимиты» разговора; информации о каком-либо результате или косвенном эффекте разговора в предложении не содержится; аналогично похлопочу / похлопотал; Походил по городу, послушал, что люди говорят; Сначала артиллерия поработала по позициям врага (столько времени, сколько было запланировано в плане наступления), затем в атаку пошла пехота, а также чрезвычайно распространившееся в последнее время в бюрократических кругах порешать: Мы порешаем эту проблему = 'Мы начнем решать (обсуждать, искать решение этой проблемы), будем это делать какое-то время и, может быть, найдем решение, а может быть, не найдем, и в любом случае прекратим обсуждение'. Поскольку здесь «пределы» действия обычно кладутся каким-то планом, программой, «стандартом» и т. п. действия, в этих глаголах отсутствует представление о сравнительной непродолжительности действия; действие продолжалось ровно столько, сколько запланировано, нужно для возможного достижения цели, в общем, в соответствии с теми или иными «стандартами» продолжительности этого действия.

Одним из распространенных видов «вливания» особенностей денотативной ситуации в значение ограничительных СВ является (частичное) «закрепление» в глаголе указания на то обстоятельство, что действие совершается субъектом для удовольствия. О «положительной заряженности» делимитативных глаголов, в частности их императивных форм и форм будущего времени, пишет Й. Крекич: «Делимитативными формами простого будущего говорящий выражает свою установку на совершение действия … в выполнении которого он находит удовольствие» [Крекич 1989: 150; цит. по Петрухина 2000: 189]. Как представляется, это связано с тем, что ограничительные глаголы обозначают действие, продолжающееся недолгое время, вместе с тем, что действие прекращается, не достигая предполагаемого этим действием результата (в случае целенаправленных действий) или какого-либо иного предела, предусмотренного «сценарием» или «программой» этого действия, при этом не из-за каких-то объективных препятствий, а по выбору деятеля. Для этого у него должны же быть какие-то основания! Как говорилось выше, в каких-то случаях возможно помыслить множество причин для совершения действия. Однако по крайней мере одна причина, одно основание должно быть обязательно. И если из контекста и / или ситуации не видно каких-либо иных оснований, то остается одно: деятель делал это действие потому, что это доставляло ему удовольствие. Разумеется, такой мотив может быть только в случае таких действий, которые по своей природе таковы, что выполнение их может быть приятным. Очевидно таковы поиграл, погулял, почитал, поболтал / поговорил с приятелем, послушал музыку, попутешествовал, попил пива, покурил, покатался на карусели, пофлиртовал, посмотрел телевизор, поплавал, помечтал и др. Указание на непродолжительность действия релевантно потому, что одно и то же действие может доставлять удовольствие, если оно продолжается недолго, но становиться тягостным и просто надоедать в случае длительного совершения. Это особенно очевидно в случае нейтральных в отношении удовольствия действий. Чем дольше длится действие, тем больше сил и энергии тратит деятель, тем больше он устает и тем неприятнее и тягостнее оно для него становится. Ср: проработал всю ночь (вряд ли это было приятно) и поработал часок на огороде – явно и (или исключительно) для удовольствия[21 - Заметим, что наличие показателя времени в этом примере не делает действие определенным с точки зрения его продолжительности; часок – это как раз приблизительная мера, ='примерно час, около часа'.]. Отсюда другая причина прекращения действия (и, соответственно, другой «прагматический» вариант ограничительных СВ): действие направлено на достижение какой-то цели (перевести статью, выучить французский язык, вспахать участок земли и т. д.), после чего должно прекратиться, однако оно прекращается по выбору субъекта после совершения некоторой неконкретизиро-ванной «порции» действия без достижения этого результата, потому что субъект начал испытывать «неудовольствие» от его совершения (устал, ему надоело это делать и т. п.): попереводил, позанимался французским; Сидят папаши. Каждый хитр. Землю попашет, попишет стихи (Маяковский); порисовал годик (узуально) и бросил; Поматросил и бросил и т. п. Однако если действие таково, что трудно представить, что оно может приносить удовольствие (и затем, при «передозировке», начинать приносить неудовольствие), и никакой другой разумной цели его совершения также усмотреть не удается, то экспериментальный пример становится странным:

После обеда Игорь немного позаполнял анкеты / повыдавал книги; (примеры Х. Мелига); *Перед ужином она покричала на ребенка;?Она немного поубиралась в комнате и т. д. Подчеркнем, что действия как таковые здесь имеют ясную цель. Непонятно, почему «немного», почему они произвольно прекращаются?

Заметим, впрочем, что «совершение действия для удовольствия» не дотягивает до того, чтобы быть отдельным, самостоятельным аспектуально-семантическим типом, это всего лишь некоторое семантико-прагматическое «сгущение», «пучок» типичных употреблений, поскольку эта интерпретация всегда является вероятностной (возможна и другая интерпретация причин начала и окончания действия) и очень часто не единственной, т. е. есть и другие причины, основания для совершения и прекращения действия. Так, играют – обычно для удовольствия, но отец может поиграть с ребенком для его, а не своего удовольствия; можно также поиграть не только для удовольствия, а главным образом для того, чтобы провести время (Ведь мы играем не для денег, а лишь бы вечность проводить! (Пушкин)), и это никак не подрывает правомерность употребления поиграл. Аналогично: Пойдите погуляйте, пока мы подготовим документы!

3.4. Неабсолютивные СВ. В описанных выше случаях «трехзвенные» глаголы СВ обозначали целостные, т. е. начавшиеся и закончившиеся («достигшие предела») или такие, которые закончатся в будущем, принеся с собой какое-то изменение Q в мир, действия. Однако в ряде употреблений глаголы СВ, подобно глаголам повыситься и т. п., не обозначают окончание действия, оставляют этот вопрос открытым. В этом случае их значение можно изобразить таким образом: 'не Р ? Р ? Q [Р / не Р]'. Изменение в мире, которое происходит в результате этих действией, должно быть в этом случае обязательно зафиксировано обстоятельством меры или количества: Петя съел пол-яблока / три яблока (может быть, продолжает есть, а может быть, нет) / выпил полстакана воды / наполовину открыл дверь / покрасил 20 кв. м. забора /написал треть статьи/отслужил половину срока (в армии) / спел половину песни и т. д., и т. п.

3.5. Длительно-ограничительные глаголы. Во всех этих случаях возможны и более частотны, так сказать, абсолютивные употребления, в которых глагол обозначает целостное действие, достигшее не просто какого-то «предела», но окончания действия (по крайней мере, как направленного на данный объект): съел (всю) кашу, спел песню, открыл дверь и т. д.[22 - Тот, кто съел кашу, может приняться за что-то другое, однако действие «съедания каши» при этом завершено; мы не можем сказать: *съел кашу и продолжает ее есть.] Однако есть особый тип СВ, который специализирован на выражении такого «нецелостного» значения. Это так называемые длительно-ограничительные (пердуративные) глаголы (с приставкой про-): просидеть/проболеть/проплакать/ пролежать / проболтать и т. д. 2 часа / всю зиму/ неделю и т. д. Так, предложение Петя проспал 2 часа / проработал всю ночь не информирует о том, продолжает ли он спать / работать по истечении этого времени; тот, кто проболел всю зиму, может продолжать болеть и весной. Специфика этих предложений (поскольку здесь обязательно указание на время [см. Кронгауз 1998: 162], это значение не только глагола) в том, что действие здесь никогда не может закончиться, никогда не может достигнуть «предела», поскольку они говорят о чистом течении времени, которое не имеет предела. Предел имеет все, что разворачивается во времени, но не само время. Наиболее чистый, делексикализованный глагол этого типа – пройти, простейшее, элементарное высказывание этого вида—Прошло время (как Температура повысилась): 't

– t

' (t – момент времени). Более сложную семантическую структуру имеют предложения типа: Прошло три часа, схематически: 't

– t

, и t

позже t

на 3 часа' (от t

до t

3 часа). Наконец, лексикализованные глаголы этого типа добавляют к указанному выше значению указание на то, какое действие делал субъект в течение этого времени: Петя проспал 3 часа» Прошло 3 часа, и все это время Петя спал. То же значение может быть выражено с помощью делексикализованного глагола деятельности провести (НСВ проводить): Петя провел 3 часа, читая / за чтением и т. п. Неопределенно-длительные НСВ пары здесь имеют только наиболее общие по семантике глаголы: Время идет – прошло; Он провел время за игрой в карты – Он проводит время за игрой в карты.