Тьма, смотри на меня

Книгу Старика прочли миллионы…

Быть может, в ней написано про пятерых друзей: трёх девушек и двух парней, которые не живут, а «играют». Но постепенно они выходят из Игры.

А игра такая, что даже если пройдёшь её до конца, она не закончится.

Из выше сказанного вытекает ниже сказанное:

Мы все во сне играем своими жизнями…

А мы-то, кстати, сейчас что делаем? Спрашиваю я.

Мира пристально смотрит на замолчавшего Макса. Тот проводит ладонью по своей голове. И что-то отвечает мне. Вообще, он, по-моему, прекрасно видит, что из-за странного шума в ушах я ничего не услышал.

Макс улыбнулся, слегка прищурил глаза. Не хочется мне его переспрашивать. Я говорю: я иду спать. Кто со мной?

Мира говорит: ладно, пойдём заниматься сном…

Макс вынимает из пачки новую сигарету. Весёлый танец огонька зажигалки на фоне полумесяца Луны. Слиянье с кончиком. Табачный дым.

Макс полон всяких историй.

Он считает, что ВСЯ история основана на реальных событиях… Но здесь мой {С}О{Н}: Ты с твоим глупым, но понимаемым всеми, другом идёте в заброшенный Богом зал спорта и мужества, где при помощи неведомой и абсолютно никем не управляемой силы скрепок между мирами распороли(ли) дверь в соседний бардак.

Миазмы пространства. Из коих в нашу среду прорвалась какая-то гадость.

И мерзкие твари смешались с людьми.

Вы (ты с твоим другом), чтоб не стареть с каждой звездой, сначала затеяли матч по футболу по всему, поросшему шипами и черто(пере)полохом, периметру зала. Играли с какими-то девками.

Они все синхронно разделись и удалились одеваться в раздевалку. Ты и твой хренеющий друг прошли в коридор, где толкучка волнующихся решала, что теперь делать. Довольно жарко и томно, и только ваш старый знакомый был в тёплой одежде. Чтоб соответствовать жару, он поместил на себя женскую шубу, такую же шапку, а на ноги вздёрнул сандалю и тапок в виде кровати.

Вы пообщались, вы подождали, а очередь всё же решила, кто будет решать, как миру жить дальше.

Какой-то мужик просто вытянул в потолок руку и крикнул:

– Я главный! Теперь я всем буду!

А вы с твоим другом прошли мимо задавленных лифтов, разрезали бумажную дверь на этаж и стали спускаться (но вниз подниматься) по всхлипам трёхмернорисованных лестниц.

Раздвоенный вид окон искажал чей-то город снаружи.

Вы внутри. Идёте мимо прозрачности стекла на звуки призрачного мира, проклятьем скованного уже как несколько минут. По чьей вине такое вдруг случилось? Молчит твой глупый друг в ответ на голос ниоткуда.

Внезапно плавится стекло и с визгом рвётся громкость пустоты – а ниже этажом уже пылает огненная тварь из Пекла, похожая на твоего собрата по вечности конца как капли две колодезной воды.

Вот эта тварь и твой не храбрый друг так увлекательно орут дуэтом, что тебе сразу становится ясно примерно следующее:

ВАМ ПОРА СВАЛИВАТЬ ВСЁ НА ДРУГИХ…

Или хотя бы переладить со всех одушевлённых предметов ваши отпечатки пальцев правой руки на левую.

Адская тварь не живёт и не ждёт – летит через пролёт, пылая жаром.

В общем, она гоняется за вами по всем лестницам сразу, но с некоторым холодком по отношенью к вам (видимо, не очень хочет пачкаться о парочку уродов). Из темноты презентуют секаторы и ножницы и бензопилы, но вы с идиотом-другом отказываетесь принять подарки помощи, в силу быстроты движенья по ступенькам вы просто не успеваете их взять.

Пылающая тварь всё ближе держится вдали.

Одна из девушек-близнецов-тройняшек, поджидающих кого-то из демонов памяти на этаже, выполненном под осеннее кладбище ночью, прицельно указует в преображенье жгучей инфернальной твари, прискорбно опадавшей ворохом листвы у встретившейся на пути могилы.

Твой туповатый друг и ты благодарите трёх близняшек и приспускаете себя по лестницам всё ниже ничего.

Ты у дверей на улицу один. Протиснувшись вдоль двойственности темноты через кубическую группу входа, ты выбираешься на свет, которому, возможно, скажут «НЕТ», и очень скоро.

Какой-то сумасшедший бомж, сидящий на асфальте рядом с дверью, глядит тебе в глаза и тяжко предлагает выпить.

В столь ясный тёплый день планетой овладело беспокойство.

Когда конец? – смешной вопрос из зала.

Бомж игнорирует тебя, ты игнорируешь бомжа, все неотступно ожидают быстрой смерти мира. Концовка будет сладкой и красивой, ты внемлешь ей, но…

Он, твой бестолковый друг, вышедший сквозь чёрно-белый вход, вступил в случайный разговор со странными любителями вспышек и договорился спасти планету (или хотя бы Вселенную) с помощью краски.

Апокалипси(хи)ческий беспредел нарастал, улицы наполнялись безумцами, желавшими не быть собой, случись Последнее Прощанье.

А вы: две сущности пространства: ты и твой лучший друг направились к закату изменений мира краской.

Макс, Мира и я резво выбегаем из городской психушки.

Туда легко попасть, но трудно выйти (только не нам)…

Мы втроём «влезли» туда пару минут назад, постояли в холле, будто в новом доме осматривались, а дальше подошли к регистратуре. Макс попросил определить нас здесь до истечения бесконечности, а «лучше – ещё на большее отсутствие времени».

Приёмная медсестра поглядела на нас как на психов.

Затем спросила «Зачем?»

– А может, мы – самые лучшие сумасшедшие… – убеждал её Макс.

Для окончательного завершения уговоров Мира дала регистраторше хорошенько меня рассмотреть (я как раз надел свою маску: кривую кожаную рожу со змеями шнурков вместо волос).

Не помогло. Психушка оказалась переполнена.

Нас выпустили, так и не приняв.

– На свободе! Наконец-то! – весело орёт Макс на всю улицу.

Ошарашенные прохожие останавливаются, оборачиваются, утыкают в нас свои зрачки безумных глаз. Мира дико хихикает им в ответ, а я бегу прочь от психбольницы, по-дурацки раскинув руки в стороны. Макс тоже бежит, но болтая руками так, словно взлететь не может. Мира с чужой фамилией наперевес преследует нас в образе злобной врачихи.