Смертный

Юля и Галюня – сёстры-близняшки – держатся впереди всех. У Юли даже есть специальный мобильник, которым она, освещая дорогу на крышу, ещё и ориентируется, куда стоит ступать (ведь в сумеречном подъезде почти не видно хлипких ступенек; а мне, кстати, совсем не хочется смотреть под ноги).

Но вот снизу злобные сторожа в подобии полицейской формы собираются догнать нашу подростковую компашку. Мы дружно бежим всё выше, добираемся до высоченного окна, у которого Юля влезает на подоконник, а остальные с восторгом смотрят, как она садится, согнув ноги в коленях, и прислоняется к стеклу, за ним только серо-зелёная мгла и ромбообразные решётки.

Сторожа уже почти проделали больше половины пути, им прямо не терпится схватить и наказать нерадивых деток.

– Не бойтесь, с нами ничего не случится! – восклицает Юлька и начинает набирать чей-то номер на своём мобильничке. А топот ног всё ближе, ближе, ближе…

Мы с замирающими сердцами смотрим на то, как девчушка слушает далёкие гудки в телефоне. А потом сторожа, отозванные внезапным звонком, торопливо убираются восвояси.

Мы сбегаем по лестнице вниз, дети радуются, что их не поймали. На выходе из подъезда Юля, задержавшись внутри темноты, оборачивается ко мне и говорит что-то приятное. Ох уж мне эти разговоры…

Молодёжь уходит куда-то в утро. Я остаюсь у кирпичных зданий, в которых словно бы нет никого. Мои сонные мысли растворяются в тусклом тумане.

Те девчонки близняшки. Однако они не одинаковые. Для меня Галя – обычная. А Юльку я люблю всей душой…

Обычная заводская смена уже заканчивалась. Рабочие торопились покинуть вонючий цех, подсвеченный лампами под высоченным потолком; фрезерные, токарные и сверлильные станки постепенно пустели, прекращая верещать.

Один из мастеров цеха, оставшись, как оказалось, самым последним, копался в бумагах, собираясь в скором времени заслуженно попить пивка в прокуренном баре при заводской столовой.

Михалыч – а именно так звали мастера коллеги – дымил сигаретой, пытаясь сосредоточиться. Даже стричь ногти было бы сейчас гораздо интересней, чем разбираться в треклятых чертежах и прочих бумажках. Мастер долго зевнул, а затем – резко дёрнулся от странного звука, возникшего где-то у входа в цех. Что-то словно вскрикнуло, как от неожиданной боли.

Михалыч решил поглядеть, что там такое происходит. Наверное, кто-нибудь вернулся, что-то забыл? Или уборщица пришла чуть пораньше…

У одного из токарных станков спиной к подошедшему мастеру стояло нечто полупрозрачное, напоминавшее типичного рабочего в спецовке.

– Помогите… – пропищало нечто, не поворачиваясь к растерявшемуся мужчине. – Помогите. Я поранился…

Призрачный рабочий повернулся и вытянул вперёд правую руку. В его мёртвых бельмах-глазах не было ничего, но гнусная рожа выражала явное наслаждение от происходящего кошмара. А с руки, на которой не имелось сразу трёх пальцев, стекала кровеподобная жижа…

– Посмотри, как мне больно, мастер! – радостно заорало привидение-монстр.

Мастер Михалыч, уронив сигарету из дрожащих губ, помчался прочь из цеха, от страха пробуя что-то мычать на ходу.

Буквально через пару дней, после тревожного разговора с директором завода, начальника цеха практически заставили избавиться от привидения, начавшего пугать рабочих, любым возможным способом.

После невнятных раздумий и советов жены начальник решился на нестандартные меры: прибегнуть к помощи экстрасенса. Первой «потомственной целительнице», пожаловавшей в цех для устранения «чёрных энергий», стало плохо едва ли не на проходной, а в самом помещении со станками – вообще стошнило. Второй «экзорцист/маг/тёмный колдун/городской шаман», сперва раскурив изящную трубку, принялся ходить по пустому цеху с задумчивым выражением лица, после чего решительно остановился возле одного из станков, загадочным голосом произнёс «Всё ясно…» и ретировался с территории завода. Третий толстяк-ясновидящий бегал между станками (как бесноватый) и орал какие-то заклятия, призывая «сгинуть силы нечистые», но, как оказалось, совершенно тщетно. Четвёртая «гадалка-ведьма» сразу потребовала внушительный аванс, сетуя на невозможность работы без предоплаты. Затем она быстро разложила специальные карты, которые «сказали», что денег надо дать ещё. Пятая дама, представившись госпожой Агатой, долго пробовала «вытянуть духа-помощника из параллельного мира», но так как тот не пришёл, женщине-госпоже пришлось покинуть «проклятый во веки веков» цех самой.

В общем итоге никому не удалось сделать ничего действительно полезного. Начальник цеха начал было впадать в отчаяние, как вдруг появился «Номер Шестой»…

– Кирилл Котов, – хмуро представился парень, слегка улыбнувшись ради приличия.

– Алексей Геннадьевич, – пожал ему руку начальник цеха, ставший довольно недоверчивым по отношению к медиумам и магам за весь почти уже прошедший день.

– Значит, экстренная ситуация на заводе? – молодой человек окинул взором обширное помещение. – А что это у вас тут привидение-то прижилось?

– Сами не понимаем…

– Может, несчастный случай какой был когда-нибудь? Со смертельным исходом?

– Несчастные случаи бывали. Но до смерти не доходило, вроде. – Алексей Геннадьевич начал судорожно перебирать в памяти информацию о травмах на производстве за всё время его служебной деятельности. А Котов осторожно пошёл к центру цеха. На ходу парень выудил из кармана какую-то штуку, напоминавшую компас.

Начальник «людей и станков» двинулся за ним, тоже с некоторой опаской. Алексей Геннадьевич почему-то почувствовал запах гнилого мяса (может быть, тухлой рыбы), а ещё по его спине и рукам побежал мурашечный холодок…

– Стоп. – Скомандовал молодой человек. Начальник цеха замер на месте.

– Покажись мне… – почти прошептал парень, оглядывая пространство страшными глазами. Сначала раздался резкий звук удара металла о металл, а затем кто-то громко завизжал, как в истерике.

– Это оно? – спросил напуганный Алексей Геннадьевич, с трудом ворочая языком (к его пересохшему горлу подступал ком паники).

– Да. Старайтесь не привлекать к себе внимания, – равнодушно произнёс Котов, ожидая конечной материализации буйного призрака. Он вынул из куртки серебряный крест внушительных размеров (вдвое больше среднестатистической ладони человека).

– Покажись мне… – повторил экстрасенс, чувствуя приближение сущности с другой стороны реальности.

Из-за токарного станка неторопливо выплыло призрачное существо, больше не похожее на типичного работягу, застрявшего между мирами. У призрака была внешность демонического мертвяка, который при жизни так и не вылечился от смертельной болезни.

Кирилл направил на эктоплазменного монстра крест, однако тот проворно метнулся за контейнеры с заготовками, издавая при этом злобное рычание. Алексей Геннадьевич стал дрожать всем телом от страха… Котов двинулся вперёд, держа крест перед собой на вытянутой руке. Призрак, совершив быстрый манёвр, «вклинился» в тело начальника цеха.

Парень-экстрасенс, чертыхнувшись, свободной рукой достал из кармана небольшую книжицу в старинном переплёте. Одержимый привидением, смертельно напуганный Алексей Геннадьевич беспомощно следил за тем, как молодой медиум стал читать заклинания на непонятном простому начальнику цеха языке…

Призрак, используя человеческое тело в своих коварных целях, не собирался просто стоять и слушать «изгоняющие мантры». Алексей Геннадьевич (нехило почернев злобным лицом) подобно проворному зомби двинулся на паренька-«экзорциста» вдоль ряда станков. Он явно был настроен недружелюбно (и собирался разорвать экстрасенсорного врага на несколько частей).

Почти закончив «отчитывать», Кирилл убрал «боевой» серебряный крест, пока что бесполезный, а вместо него достал пакет с кладбищенской землёй. Когда тело начальника, управляемое подлым призраком, приблизилось на достаточное расстояние, Котов, прервав читку заклятий, хлёстко бросил горсть землицы в харю цеховика. Одержимый зашатался, закашлялся и медленно завалился набок, словно подрубленное дерево, брякнувшись о пыльный пол заводского помещения. Привидение в следующую же секунду покинуло его тело.

– Сукааааааа! – протяжно заверещал злой дух, махая бесплотными руками. – Я тебя на тот свет отправлю!

Котов только сверкнул ухмылкой:

– Это я тебя сейчас туда отправлю.

Кирилл, уже прекратив использовать книгу, поспешно убрал её в карман куртки. Призрачный монстр яростно бросился на него, но парень быстро выхватил крест и направил на привидение, которому теперь не посчастливилось увернуться.

Могильное свечение родилось внутри серебра. Оно сформировало крестообразный луч, тусклый и траурный. Жуткая рожа призрака встретила этот свет, освобождающий от посмертных скитаний. Котов придвинулся ближе к «объекту», луч стал воздействовать сильней. Привидение таяло прямо на глазах. Изумлённый начальник цеха, постепенно приходя в себя, наблюдал эту завораживающую картину…

Через тринадцать секунд (или чуть дольше) неприкаянный дух исчез окончательно. После него остался лишь запах протухшей пищи. Алексей Геннадьевич, впечатлённый до крайности всем только что увиденным, стал подниматься с пола.

– Всё… – выдохнул Котов, убирая спасительный крест. – Он больше не вернётся.

– Это же феноменально! Мне никто ведь даже не поверит, – начальник очищенного от призрака цеха не знал, многократно пожать необычному парню руку или не делать вообще ничего, покачиваясь возле фрезерного станка, чтобы полностью прийти в себя.

– Главное сделано. А к вопросу веры у вас на заводе явно будут многие безразличны. – Кирилл довольно улыбнулся. – А теперь поговорим о моём вознаграждении.

В баре «Наливай и разбавляй» нет почти никого. Слишком эзотерическая атмосфера, наверное. В воздухе прямо-таки стреляет электричество, предавая полутёмному пространству питейного заведения, подсвеченному редкими лампадами, особый нуар-стиль.

Изображения увеличенных карт Таро на потолке тематически дополняли основания столов, созданных в виде вытянутых и слегка искривлённых стеклянных шаров для гадания. Сами столешницы были круглыми и чёрными (правда, на некоторых имелся большой «узор» пентаграммы тёмно-красных оттенков; порой посетители-завсегдатаи шутили, что способны вызвать дьявола за любым из этих столов, особенно после изрядного количества выпитого).

Кирилл Котов, сразу как переступил порог бара, наткнулся на взоры трёх девиц, не пойми каким образом решивших провести время именно в «Наливай и разбавляй». А за два столика от них насупился старина Ийский, склонившись в слонообразно-бегемотном виде над кружкой крепкого пивка.

– Привет. Как день прошёл? – почти улыбнулся Котов, подсаживаясь за столик к приятелю. Тот приподнял своё мясистое лицо и произнёс глубоким голосом: