Верона. Часть I

– Поэтому и прошу.

– Чего ты боишься, Верона? Гоблину сидеть еще три года, – в глазах брата проскальзывает страх.

Ненавижу этот страх. Он у нас один на всю семью. Хотя Саня вряд ли сейчас чего-то боится. Пока никто, кроме нас с мамой не знает, что отец подал прошение на условно-досрочное. Не могу себе представить, что будет, когда он вернется. Чтобы окончательно не погрузиться в прошлое, увожу разговор на другую тему.

– Я приеду на ваш с Пашкой день рождения.

– Хоккей. С общагой у тебя все на мази?

– Вроде да, завтра все узнаю.

Леха уходит, я снова остаюсь наедине со своими тревожными мыслями. Свет единственного на нашей улице фонаря падает на одеяло, оставляя кривую дорожку. Я смотрю на нее, пока под тяжестью сна снова не закрываю глаза.

Аристарх

От пустых стен отражаются мое тяжелое дыхание и ее томные возгласы. Красная простынь оттеняет наши тела, отчего даже самая бледная телка выглядит в моей комнате для утех здоровой и румяной. Опираюсь на локти, чтобы не давить на нее всей массой. Под татуированной кожей вздулись вены.

– Скажи, что тебе хорошо, – настаивает она.

Телкам лишь бы поболтать! Секс – единственное, что объединяет меня с особями женского пола. Только здесь и сейчас я могу перекинуться с ними парочкой фраз. На этом мое красноречие заканчивается.

– Мне хорошо, – выдавливаю из себя.

Она стонет, приподнимает бедра, Сэм проникает глубже. Я рычу от удовольствия и ускоряю ритм. Наконец все тело пронизывает конвульсиями, я выгибаю спину, задираю голову и кончаю. Перекатываюсь на спину, из груди вырывается стон облегчения. С минуту не шевелюсь, в голове туман, хотя я не пью, но такое ощущение, что с бодуна. Тело отчаянно просит сна, но запах женского едкого парфюма пропитал мою кожу и простынь.

Кто придумывает телкам духи? За этот отстой я бы оторвал нюхачу нос! Снимаю презерватив, завязываю узлом, кидаю к собратьям в мусорную корзину.

– На сегодня все, вызову тебе зеленый огонек.

Нахожу в мобиле приложение онлайн-такси и оставляю заявку. Телка – тупо не помню, как ее зовут, – что-то бухтит.

Плетусь в ванную и встаю под душ. Горячие струи воды обжигают кожу. Обычно я предпочитаю прохладный душ, но после секса чувствую себя грязным, будто упал в чан с помоями, поэтому скоблю тело мочалкой. Прислоняюсь лбом к холодному мрамору и пытаюсь заглушить накатившее отчаяние. Я могу привезти телку в квартиру, пока страсть кипит в жилах. Но, как только Сэм насыщается, меня съедает брезгливость, к горлу подкатывает бешенство. Одна искра, и я готов взорваться и крушить все, что под руку попадет.

Возвращаюсь в спальню, характерный сигнал на телефоне оповещает, что прибыло такси.

– Выходи, тебя ждет Абдуразак.

– Кто-кто?! – визгливо кричит черноволосая.

– Турук Макто! – шлепаю ее по заднице. – Шевели копытами! – Показываю на ее туфли: – И подковы свои не забудь!

– Ну ты и тварь, Руссо!

Бормоча проклятья, чикса соскакивает и начинает одеваться. Все они меня проклинают. Но стоит позвонить, а порой просто прислать месагу, и вот они, во всей красе. Наштукатуренные, разодетые, каблуки как у стриптизерш. Ни гордости, ни самоуважения.

– Не звони мне больше! – орет она во все горло и награждает меня испепеляющим взглядом. – Завтра я выхожу замуж!

– Так какого черта пришла?! – взревел я.

Что за лоха она нашла? Сука, скорее бы свалила.

– Урод! Ненавижу тебя!

– Ага, – безразлично кидаю я и натягиваю чистые боксеры.

Как только входная дверь с треском захлопывается, стягиваю с сексодрома простынь и закидываю ее в стиралку. Иду на кухню, достаю бутылку воды из холодильника и, глядя во двор с двадцать первого этажа, медленно выпиваю. Такси забирает истеричку, мчится к МКАД. Как только она доберется до дома, с моей карты спишут сумму по счету и предложат оценить сервис. Программа минимум – доставка телки домой – выполнена.

Топаю в приватную часть квартиры. Прикладываю ключ-карту к скрытой двери спальни, вхожу и плюхаюсь на кровать. Кроме Марии, моей домработницы, сюда никогда не ступала женская нога.

Завтра у меня насыщенный вечер и бойцовская ночь. Решаю отоспаться, поэтому отключаю будильник. Заваливаюсь на кровать и тянусь к электронной читалке. Вчера скачал очередную книгу Стивена Кинга «Темная башня». На пятой минуте чтения задумываюсь над цитатой: «Никогда – то самое слово, которое слушает Бог, когда хочет посмеяться». Если пройтись по моей пустой, незначимой жизни, так можно подумать, что Бог даже не подозревает о моем существовании. Все окружающие меня люди испытывают хотя бы короткие промежутки счастья, но только не я…

Вера

Дом потрескивает и бухтит, словно прощается. Я буду скучать по своей комнате, прошлым летом я сделала ремонт и купила новую мебель. Но тяжелее всего, конечно, расставаться с родными. Особенно с мамой. Мне будет не хватать ее добрых, лучезарных глаз, нежного, воркующего голоса и мягких ладоней, пахнущих цветочным ароматом.

Бросаю прощальный взгляд на свою комнату. На книжной полке рядом с кипой журналов ELLE Girl и OOPS поблескивает глянцевая упаковка моей любимой серии книг о Гарри Поттере – подарок старшего брата. Рядом с музыкальным центром стопкой сложены диски, большинство группы «Би-2». На кровати лежит ноутбук, он настолько допотопный, что мне стыдно брать его в Москву.

Когда я, одетая и обутая, выхожу в коридор, мама уже с моим чемоданом ждет у двери, окидывает меня придирчивым взглядом и еле заметно кивает. Мы торопимся. Мама боится, что автобус может прийти раньше, такое иногда случается. Это единственный утренний рейс. Рисковать не хочется.

Соседка баба Нюра машет мне рукой и что-то бормочет про счастье в личной жизни. Странная она, я ведь учиться еду, а не на поиски жениха. Я смущаюсь и еле поспеваю за мамой, которая просит меня экономить, питаться регулярно, брать на занятия фрукты и орехи. Но главные ее опасения связаны с мальчиками.

– Дочка, в любовных делах ты еще неопытная, поэтому не бросайся в омут с головой. Мальчишкам-то что? Отряхнулись и пошли. Расхлебывать нам, бабам. На моем примере ты многое познала, надеюсь, умнее будешь. Если понравится кто, не чурайся, но близко сразу не подпускай. Пусть поухаживает, узнай, из какой семьи, может, грешки за ним водятся. Все подмечай да на ус мотай. В мое время говорили, как парень к матери относится, так и к жене будет.

Слышать такое от мамы непривычно. Тема под названием «Мальчики» раньше была под запретом. За моими передвижениями зорко следили братья, мама и дядя. Меня сопровождали до школы, работы, забирали от гостей и репетиторов. Не помню такого случая, чтобы я одна куда-то поехала, тем более за пределы поселка.

Подходим с мамой к остановке и видим подъезжающий автобус.

– Дочка, ни в коем случае не пей спиртное, от него все проблемы, – мама на своей волне.

Я закатываю глаза и спешу ее успокоить:

– Уж насчет этого не переживай.

Автобус наводнили пассажиры.

– Да, чуть не забыла! – восклицает мама и протягивает мне клочок бумаги. – Телефон Сани. Я положила в чемодан для него две тельняшки без рукавов. Позвони, как обустроишься в общежитии.

– Мам, ты же знаешь, он со мной не горит желанием общаться, – скуксилась я, вспоминая последнюю встречу.

– Не дури. Он будет рад.

Занимаю место у окна и машу маме. Она прикладывает руку к горлу, подавляя рвущиеся наружу эмоции. Двери закрываются, автобус с пыхтением трогается с места, увозя меня из старой жизни в новую.

Аристарх

Выныриваю из сна и откидываю простынь, сковавшую ноги, будто путы. Я взмокший от пота. Через щель в плотных шторах пробивается утреннее солнце. Смотрю на часы, почти девять утра. Это называется, отоспался! Каждый год одно и то же. Как только приближается годовщина смерти сестренки, меня начинает лихорадить. Нужно проверить срок действия загранпаспорта и забронировать билет на Фиджи.

Выхожу из душа и вытираю запотевшее зеркало. Ну и видок у меня! Темные круги под глазами, набухшие, как после попойки, веки. Тру покусанные вчерашней телкой губы. Вот дура! Надо удалить ее номер. Собираю мокрые патлы в самурайский пучок. Плетусь на кухню и выпиваю стакан холодного домашнего кваса. Мария делает его каждое лето. Желудок бурчит и просит еды. Ищу в холодильнике что-нибудь съестное и слышу, как хлопает входная дверь.