Лунатики

Евгений Михайлович не представлял пока, какую статью надо вменять. Ясно, что убийство налицо. Но вот какое именно? Умышленное, неумышленное, по неосторожности? Если Гусеву признают невменяемой, или вменяемой частично, надо и это учитывать. Конечно, тогда она отвечать за убийство не будет. Запрут человека в дурдом – тоже не сахар.

Пока Квинт ничего подозрительного не находил в показаниях Гусевой. Их семейные дела, проблемы Сергея вопросов не вызывали. Из-за связи с Галиной Коробейниковой парню пришлось сначала изрядно поволноваться, а потом и погибнуть. Если убита любовница, Сергей тоже мог попасть под раздачу. То, что он усилил охрану, лишь раззадорило врагов.

И всё-таки Квинту казалось, что Гусева что-то скрывает – возможно, не специально. Она просто не понимает, какие детали здесь главные, а какие – второстепенные. Действительно ли у неё полностью помутился рассудок в ночь на тринадцатое мая? Беспокойство за внука довело пожилую даму до срыва, или были иные причины? Жаль, что у нас не США, где по любому поводу используют детектор лжи. В Москве устроить проверку на полиграфе куда труднее.

Но следователь обязан прибегнуть к ней – тем более что Гусева просит об этом сама. Может статься, у неё развился синдром контрастной навязчивости. Вот тогда она вполне могла так поступить. Гусева обожала внука, боялась причинить ему даже малейший вред. Но внезапно, из-за высокого давления и лунного света, потеряла контроль над собой. Организм не выдержал постоянного ожидания развязки. Бабушка решила сама разом со всем покончить, впала в беспамятство и убила?…

Не хотела, чтобы Серёжу уничтожили другие, и предпочла во сне прервать его страдания? Парень не ждал от бабки удара ножом, безмятежно спал, толком ничего не почувствовал. Недавно, в апреле, Евгений Михайлович расследовал похожий случай. Там даже и этих вопросов не возникало. Женщина убила мужа и сыновей, а после повесилась сама.

Её успели спасти и откачали в «Склифе», взяли под стражу. На допросе она призналась, что не хотела больше жить. Но оставить любимых людей в горе не могла. Потому и расправилась со спящими мальчишками, перерезала горло мужу и соорудила себе петлю. Но зря старались врачи. Дама удавилась в камере на собственных колготках. Квинт так и не успел задать её самый важные вопросы, над которыми думал целую ночь.

Жена дипломата, кругом благополучная, в семье никаких разногласий. Женщину, которую звали Жозефиной, все любили. Никто и никогда не причинял ей вреда. Родители, а потом и муж, не повышали на неё голоса, выполняли любые желания. Малолетние дети боготворили красавицу-мать. Похоже, над прелестной головкой Жозефины никогда не сгущались тучи.

И Квинт понял, что от чрезмерно удачливой жизни тоже можно сойти с ума. Нельзя ведь есть только одни сладости. Человек должен уметь и смеяться, и плакать. Результатом мучительных раздумий должны стать озарения. Сомнения и разочарования пополнят копилку мудрости. Без грусти, печали, отчаяния получается не человек, а кукла. И Жозефина захотела узнать то, что ей до сих пор было неведомо.