Старший лейтенант Васильев и черная роза

– Лишних? – усмехнулась Алиса. – У тебя проблемы? – присаживаясь на край кресла и стараясь скрыть негодование, спросила она.

– Ты собирала вещи? – переводя взгляд на улицу, поинтересовалась подруга. —Ты до сих пор встречаешься с Дмитрием? К нему собралась? Знаешь, – разворачиваясь и глядя в упор на подругу, произнесла Инга, – я не хочу, чтобы твой парень знал, что мы виделись. Хочу, чтобы никто не знал. Хорошо? – повелительно и надменно попросила она. – Он не понимает и никогда не поймет… я потратила время, стараясь объяснить ему, что он неправильно относится к людям… иногда зло бывает во благо, а иногда блага приносят огромный вред…

Алиса замотала головой.

– Димка просто не любит подобные темы. Ты делаешь упор на мистику, философию, а его корежит от таких разговоров. Я знаю почему, – она скрестила руки на груди, – вы не нашли общего языка. Он сторонник закона и порядка. Считает, что верить, не разобравшись в ситуации, не стоит никому. И всему есть объяснение, даже если на первый взгляд ситуация выглядит волшебно, – постаралась защитить своего парня Алиса. – Он следователь и его опыт…

– Не говори ему про меня, – не дав закончить, сказала Инга. – Чем меньше знает, тем крепче будет спать, – улыбнувшись, съязвила она.

Девушки молча доехали до вокзала. Алисе пришлось покупать билеты, и по просьбе Инги места взяла в разных вагонах. По прибытию, подождав на платформе, Алиса задумчиво пошла одна к выходу. Дмитрию она конечно ничего не сказала, пока рано утром не раздался звонок телефона.

***

– Мария, почему не позвонила? – бормотала женщина, быстро спускаясь по лестнице.

Накидывая на плечи кардиган фисташкового цвета, она прильнула к застывшей фигуре, стоящей рядом с искореженными облупившимися почтовыми ящиками.

– Я тоже рада видеть тебя, – поглаживая по щеке женщину, тихо раздалось эхо на площадке.

Они примолкли, вслушиваясь в звуки, раздавшиеся на верхнем этаже.

– Пойдем, выйдем, – просовывая руки в рукава, предложила женщина.

Железная дверь с силой открылась перед самым носом, и молодой человек потеснил их к стене, затаскивая коляску. Позади шла девушка, покачивая ребенка. Проводив пару взглядом, женщины вышли во двор.

– Где же он? – растерянно произнесла Мария, оглядываясь.

– Кого ищем? – поинтересовалась женщина.

– Ты забыла прошлый раз, – Мария протянула небольшой бумажный пакет.

– Я эти сладости покупаю в шоколадной лавке. Вкусно и та-ак дорого. С твоей стороны было любезно, но, как я полагаю, ты приехала не из-за шоколада.

– Мы прошлый раз не договорили, и я обещала тебя кое с кем познакомить. Да, – она подняла указательный палец вверх, – вот еще, – Мария достала из кармана связку ключей. – Один от входной двери, круглый – открывает двери в кабинет, а плоский – от нижнего ящика комода. Как выдвинешь, вытряси содержимое, подними низ и под фанеркой найдешь дневники Данилы. Тебе стоит вникнуть, наверно, пришла пора, – она заметила растерянность и сунула ключи в карман кардигана. – Он так хотел, я просто исполняю его волю.

– Данил Иванович?

– Сема… Семен, – звонко закричала Мария, размахивая руками.

На баскетбольной площадке с тремя подростками бегал парень лет двадцати пяти, небольшого роста, плотного телосложения. Мокрые волосы сосульками прилипли к короткой шее и щекам. Он умело выкидывал финты и применял обводки, стараясь впечатлить мальчишек своим владением мячом.

– Пойдем к нему, – Мария потянула за собой женщину.

– Это сын Руслана? Ты ведь прошлый раз говорила о нем? Федор Степанович тоже знает про него?

Мария с трудом преодолела покатистый подъем на площадку и, выдохнув, оперлась на железную ограду.

Невдалеке находилась горка из скамеек для зрителей. Рядом валялись ранцы и куртки игроков.

Мальчишки бегали под баскетбольным кольцом, не обращая на людей внимания.

– Садись, – тихо и повелительно сказала Мария и кивнула на свободное место.

– Ты обещала… ты хотела сама… – попыталась возразить женщина.

– Помолчи и выслушай, – зашипела на нее Мария. – Вот еще одни ключи. В моей комнате в старом комоде нижний ящик закрыт на замок. Ящик с двойным дном. Возьми желтую тетрадь, обвернутую в газету, это твои рисунки.

– Начерта они мне нужны, – вскочив, решительно и твердо сказала женщина.

– Сядь! Ты когда-нибудь научишься меня дослушивать до конца? Я старая, больная и у меня есть только одно желание – выполнить обещание данное Данилу. Федор много знает о проекте «Оранжерея» и если у него… – она помолчала, – у людей, с которыми он согласился сотрудничать, получится, то… – она покачала головой.

– Ты опять начинаешь? Я же обещала.

Мария снова покачала головой.

– Как только наверху узнали об особенностях наших подопечных и их недосягаемости в плане интеллекта… всех ученых, лаборантов… кто был ознакомлен с полученными результатами… и даже тех, кто только в самом начале принимал участие в проекте… их нет. Вам угрожает опасность, милая моя, – она пальцем указала на прыгающего парня. – Поэтому я здесь, и пока вы не выслушаете меня, я не уйду. Семен, – крикнула Мария, вытягивая шею.

– Дело о проекте «Оранжерея» до сих пор засекречено. Насколько удалось узнать, Федор Степанович встречался с главой…

– Я знаю.

Разговор прервался.

К ним подошел, тяжело пыхтя – Семен.

Лицо Марии изменилось, в глазах появилась теплота. Она улыбнулась одними уголками рта.

– Это Вы работали с моим отцом? – протягивая руку для пожатия, спросил парень и сел рядом со спутницей Марии.

– Я обещала рассказать о твоем отце – о Руслане, – вздохнув сказала Мария, – и о его работе… все началось давно.

Будний день былпасмурным и душным.

С верхнего этажа пятиэтажки орала музыка.

Две вороны, сидевшие на толстой ветке рядом с открывшемся окном, взлетели громко каркая. Покружившись над двором, они скрылись за домом. В гаражах затарахтел движок старенького автомобиля, и тут же двор наполнился лаем маленькой собачки, за которой со смехом бегали дети. У подъезда мужчина громко ругал создателя скотча, стараясь найти прилипший конец. Он отковыривал ногтями прозрачную ленту, грудью придавливая огромную коробку, из которой все время вылезало что-то объемное.

Две женщины сидели на верхней скамейке зрительской трибуны, а парень, повернувшись спиной к площадке, сидел напротив них. Одна говорила – двое слушали. Они сидели часа два, и проходящие мимо люди не мешали им, а они так были увлечены разговором, что почти не отвлекались на прохожих.

Сначала парень хмыкал, но потом он как будто обессилив, обмяк и, склонив голову, все время поеживался. Иногда он с ужасом смотрел то на огромные кусты сирени, то на морщинистое лицо своей собеседницы. «Она сказала, что история началось давно, – думал он. – Так трудно поверить. Эти события больше смахивает на сценарий к крутому боевику, чем на реальность».

– Мой муж – Данил, родился в семье историков и археологов. Его родня состояла наполовину из следопытов и любителей природы, а вторая половина были героическими строителями. Там, где намечалась масштабная стройка, был кто-то из большой родни Данилы. Он рос, впитывая одновременно прошлое и вдохновляясь будущим. Его отец – Иван Игнатьевич был одержим духами.

Семен фыркнул и изобразил приведение. Мария подняла удивленно брови, а потом спохватившись засмеялась.

– Нет. Ты неправильно понял. Все началось с поверья в духов гор. Почитание и преклонение перед силой и знаниями бесплотных духов, которые иногда принимали образы стариков, а иногда молодых и красивых юношей и девушек, было у жителей Приуралья и Сибири в дореволюционное временя. В архивах хранятся огромные рукописные тома историй о душе Уральских гор, некоторые до сих пор находятся в библиотеке при местном металлургическом заводе, расположенном на реке Сысерть. То, что нарушать покой духа гор возбранялось – знали все рудокопы. Перед очередным погружением в шахты проводили подобие умилостивление Владыки гор. Много сказаний могут поведать шаманы и старейшины сибирских поселений о бесплотных духах, приходящих к людям.

Еще в девках, когда мы просто дружили с Данилой, я слушала, сидя на летние кухни дачи, куда семья моего мужа выезжала на лето.