Две недели в другом городе

– Хорошо. – Брезач шагнул к Джеку. – Вы пойдете первым.

Джек заколебался. Здесь, в гостиной, где лишь свободное пространство отделяло Эндрюса от Брезача, Джек был во власти его ножа. В спальне он мог укрыться от Брезача за кроватью, схватить лампу или тяжелый чемодан и использовать их как средство защиты, а может, нападения. Он повернулся и быстро прошел в спальню; юноша следовал по пятам.

В тускло освещенной комнате горел лишь ночник у постели. Яркая полоска света падала через приоткрытую дверь ванной на пол спальни. Войдя в комнату, Джек увидел половину буквы V, выведенной на зеркале Вероникой. Джек подошел к большому шкафу. Брезач не отставал от Джека.

– Стойте, – сказал Брезач.

Джек остановился. Между ним и парнем не было кровати, но в двух футах от Джека лежал кожаный чемодан. Если бы Брезач бросился сейчас на Эндрюса, Джек успел бы схватить чемодан. Юноша стоял возле расстеленной двуспальной кровати; одеяло и простыня с одной стороны были отогнуты аккуратным треугольником, две подушки – тщательно взбиты.

– Так вот где это случилось, – произнес Брезач.

Он коснулся коленом кровати. Юношу немного качнуло, его голова заметно ходила из стороны в сторону, и Джек понял, что Брезач пьян.

– Славно провели время, мистер Эндрюс? – хрипло спросил он, и уголок его рта слегка опустился, словно в тике. – В постели наша маленькая Вероника – просто чудо, верно?

Резким движением ножа он сорвал одеяло и простыни с кровати.

– Вот здесь, на этой самой постели, – произнес Брезач.

Его глаза наполнились слезами, но это не успокоило Джека, напротив, молодой человек показался ему еще более опасным.

– Приятная картина, не правда ли? – продолжал Брезач. – Вероника с раздвинутыми ногами.

– Прекратите, – сказал Джек, не рассчитывая на то, что его слова подействуют на плачущего юношу. – Какой смысл в подобных разговорах?

– Большой, – сказал Брезач, сделав рукой, держащей нож, неуклюжий ораторский жест. – Хочу все представить себе, понимаете? Воссоздать точную картину. Эта девушка мне небезразлична, я хочу знать обо всем, что с ней происходит. Когда вы ввели в нее член, она прошептала: «О Боже»? Я не обижу вас, если скажу, что со мной она всегда произносит эти слова? Да?

Он криво улыбнулся, всхлипнув.

– Старое католическое воспитание. Господь должен благословить каждое совокупление. – Брезач снова страдальчески усмехнулся сквозь слезы. – Ну? Она шептала: «О Боже»?

– Я не желаю с вами разговаривать, – твердо произнес Джек, – до тех пор, пока вы не уберете нож.

– Я уберу его тогда, когда он будет мне уже не нужен. – Брезач снова яростно махнул ножом и уставился припухшими голубыми глазами на Джека. – Она засовывала язык вам в ухо, когда вы предавались любви? Вам известно, как будет по-итальянски «трахаться»? Где она?! – Он перешел на крик. – Она сбежала от меня. Где она сейчас?!

Брезач приблизился к Джеку; его красивое худое лицо было мокрым от слез. Джек отступил на полшага и взялся за ручку кожаного чемодана, готовясь защищаться.

– Вы, вероятно, находились сегодня днем в превосходной форме, – сказал Брезач. – Были так великолепны, что, вернувшись домой, она тотчас бросилась собирать свои вещи и ушла от меня. Она не могла дождаться… Кто вы – бык, жеребец? Сняли девушку в кафе, повалялись с ней в постели полчаса, и вся ее жизнь изменилась. Люблю, заявляет она, люблю, люблю, люблю. Что у вас там?

Брезач опустил нож ниже пояса, и Джек ощутил, что у него внезапно сжалась мошонка.

– Должно быть, нечто потрясающее, восьмое чудо света. Расстегните брюки, я хочу увидеть восьмое чудо света, отдать ему дань восхищения.

Брезач задыхался, хищно обнажая зубы; его руки тряслись, он конвульсивно чуть разжимал их и тут же снова сжимал, отчего нож вздрагивал.

Джек сильнее стиснул ручку чемодана. Правую руку он согнул в локте, выставив ее вперед и не отводя глаз от ножа. «Если парень сделает движение, – решил Джек, – я пойду ему навстречу и попытаюсь перехватить его правое запястье».

– Послушайте, – миролюбиво произнес Джек, – сейчас вы взволнованы и не соображаете, что творите. Обождите немного, подумайте, и тогда…

– Где она? Где вы ее прячете?

Брезач обвел комнату безумным взглядом. Резким движением руки распахнул дверцу шкафа, внезапно решив, что девушка может находиться в нем. Костюмы Джека закачались на вешалках.

– Послушайте, Эндрюс, – умоляющим тоном произнес он, – скажите мне, где она. Я должен это знать.

– Я не знаю, где она, – заявил Джек. – И если бы знал, то не сказал бы вам. Во всяком случае, пока вы размахиваете ножом.

– С вами бесполезно говорить, – хрипло сказал Брезач.

Сняв очки, он вытер глаза рукавом пальто.

– И чего я жду? Только зря теряю время. Мне следовало сразу же вонзить в вас нож. Я исправлю свою ошибку. – На его лице появилась вымученная улыбка. – Реализовать благое намерение никогда не поздно.

Ну вот, подумал Джек, начинается. Его пальцы, сжимавшие ручку чемодана, были влажными от пота. Он напряженно ждал, когда Брезач сделает движение.

И тут зазвонил телефон.

Они замерли, парализованные внезапным звуком.

Раздался второй звонок. Парень неуверенно посмотрел на аппарат. «Ему явно недостает опыта по части убийства, – подумал Джек. – Как и мне. Мы оба – новички. Это занятие для профессионалов».

– Ответьте, – дрожащим голосом произнес наконец Брезач. – Возможно, это она. Пусть поднимется сюда. Ответьте!

Джек отправился к столику мимо Брезача. Сняв трубку, он плотно прижал ее к уху, чтобы парень не услышал голоса звонившего.

– Алло. – Джек удивился тому, как спокойно звучит его голос.

– Это Делани. Где ты пропадал весь вечер? Я думал, ты придешь на коктейль.

– Извини. – Джек чувствовал, что Брезач настороженно следит за ним. – Я не смог.

– Это она? – прошептал юноша.

Задумавшись на мгновение, Джек кивнул.

– Скажите ей, пусть поднимается. Немедленно, – добавил Брезач.

– Послушай, – сказал Делани, – я хочу тебя кое с кем познакомить. Мы сейчас находимся в вестибюле. У тебя найдется что-нибудь выпить?

– Конечно, приходи… – Бросив взгляд на Брезача, он добавил: – Моя радость.

– Что? Ты что сказал? – раздраженно спросил Делани, и Джек испугался, не услышал ли Брезач громкий голос Мориса.

– Я говорю, приходи. Ты помнишь мой номер? Шестьсот пятьдесят четвертый, – отчетливо выговаривая слова, произнес Джек.

Повесив трубку, он повернулся к Брезачу.

– Теперь, – сказал Джек с уверенностью в голосе, которую вовсе не испытывал, – теперь, вероятно, мы сможем все уладить мирным путем, как подобает цивилизованным людям.