Ветры Дюны

Тессия, как марионетка, поднялась с постели. Ноги выпрямились, колени напряглись: Тессия стояла перед преподобной матерью.

– Правила Бене Гессерит противоречат желаниям индивидов. Ты всегда это принимала. Тебе следует напомнить о твоем месте – весьма малозначительном – в мире Бене Гессерит.

Тессия прохрипела, дивясь собственной силе:

– Отказываюсь.

– Ты не можешь отказаться. Я уже ясно дала это понять. – В темноте морщины на лице Стокии напоминали черные линии карты. – Ты всегда служила нашим целям, а теперь я использую тебя по-другому. Сестры не могут оставить открытый вызов без последствий. Поэтому ты должна увидеть свою вину и почувствовать ее. Понять. – Ее сухие, как бумага, губы изогнулись в улыбке. – Сестры разработали новое оружие. Эта техника объединяет психологическую подготовку и подготовку жонглера. Я первая из Бене Гессерит возлагающая вину и самая могущественная, и ты будешь повиноваться.

Возлагающие вину… женщины, способные манипулировать мыслями и чувствами, усиливая сомнения и сожаления человека, направляющие их вспять, как лазерный луч, отраженный от зеркала. Тессия думала, что это только страшный слух; его распространяют надзиратели, запугивая новичков.

– Ты должна сожалеть о своем поступке. – Голос Стокии звучал вкрадчиво и ядовито, без капли горячности. – Сожалеть и считать себя виноватой.

Тессия почувствовала психические волны. Сердце ее заколотилось, сознание стало ощутимой тяжестью. Она едва дышала.

– Как ты могла предать сестер после всего, что мы для тебя сделали? Мы всему тебя научили. – Голос Стоки, коварный, пронизывающий, разрушал плотины памяти и сожаления в сознании Тессии. – Мы послали тебя с заданием, а ты подвела нас. – Каждое слово царапало по нервам, словно острый гвоздь. – Ты отвернулась от нас. Подвела нас. Хуже того, ты поддалась любви.

Тессия хотела отпрянуть, уйти от обвинений, но не могла пошевелиться. Тяжесть давила, в голове гудело, мысли мешались.

– Ты предала и своего сына. Знает ли Бронсо, что Ромбур не его отец? Ты позволила, чтобы тебя оплодотворило семя другого мужчины, во имя любви – но отказываешься сделать это ради нас?

Хотя голос Стокии не изменился, ее слова в голове Тессии звучали все громче. Каждая фраза превращалась в крик. Тессия закрыла глаза, задрожала и попыталась выскользнуть в коридор. Стокия владела своей силой, как мастер-жонглер, способный подчинить себе любого зрителя, останавливать сердца ужасом и выжимать слезы из глаз.

Крошечная капля здравого смысла, сохранившаяся в сознании Тессии, говорила, что эти слова преувеличение, что они лживы. Она цеплялась за свою любовь к Ромбуру, к Бронсо. И терпела поражение.

Угнетающий густой туман окутал тело Тессии, душил ее, как черный призрак, и Тессия упала на пол. Она больше ничего не слышала, но слова продолжали звучать в ее сознании. Она не могла пошевелиться, не могла бежать, не могла закричать. Она старалась отступить, найти убежище у себя в сознании, возможность сопротивляться, убежденная, что больше не выдержит.

Но давление продолжалось… и продолжалось.

Небольшая передышка удивила ее, она снова могла видеть. Стокия стояла в дверях, готовая уйти.

– Не забывай, что твои сердце, сознание, душа и тело принадлежат Бене Гессерит. Ты существуешь, чтобы служить. Обдумай это в своем личном аду.

Она сделала пренебрежительный жест, произнесла что-то и замкнула завесы вины вокруг Тессии.

С мысленным криком сознание Тессии единственной черной точкой скрылось в ее глубине. Но даже здесь она не была в безопасности.

* * *

Вернувшись к себе, Ромбур нашел жену лежащей на полу; она была в сознании, но на вопросы не отвечала. Глаза у нее остекленели и ничего не видели; по телу пробегала дрожь, как будто нервы действовали наобум. Ромбур тряс ее, звал по имени, но не получил ответа.

Тессия поникла, как умирающая бабочка. Уложив ее в кровать, Ромбур вызвал медиков. Он приказал немедленно закрыть дворец и отправил несколько групп на поиски убийцы, опасаясь, что Тессию отравили.

Прибежал доктор Юэх, проверил пульс и деятельность мозга. Просканировал образцы крови, чтобы проверить, нет ли наркотиков или яда.

– Не вижу очевидной причины, милорд. Голова не повреждена, следов уколов или других признаков применения яда нет.

Ромбур был подобен перегретому двигателю, готовому взорваться.

– Клянусь адом Вермиллиона, кто-то же это сделал!

Продолжал звучать сигнал тревоги, прибежали стражники. Пришли Гурни Халлек и Дункан Айдахо, а за ними встревоженная Джессика. Прибежали Бронсо и Пауль. Мальчики обеспокоились и смутились, увидев Тессию со стиснутыми челюстями, с дергающимися и дрожащими веками.

Испуганный и рассерженный Бронсо сразу сделал вывод:

– Технократы не смогли убить меня и напали на маму.

Ромбур видел снаряжение, поврежденное предположительно агентами Совета технократов.

– Новая попытка ударить по мне – через жену?

Юэх поднял голову от портативных диагностических инструментов, покачал ею и сказал:

– Никаких заметных признаков яда.

– Кто еще мог привести ее в такое состояние? – спросил Дункан.

Заговорил Пауль:

– Какой-то станнер, оружие, поражающее нервную систему? У Икса есть новое такое оружие?

Ромбур чувствовал себя так, словно его искусственные системы вот-вот откажут.

– Я не могу быть в курсе всех проектов, которые разрабатывают мои ученые. Вижу результаты, только когда орудие предлагают на продажу. Это… возможно, признаю. – Он заговорил так громко, что задребезжали оконные стекла: – Вызовите Болига Авати! Скажите, что эрл требует его присутствия – и это не просьба.