Наездники

Вдруг она услышала негромкий голос Олега:

– Ты чуть было все не погубила.

«Почему никто еще ни разу не сказал мне спасибо? – подумала Верка. – Все только и знают – подай, принеси, уходи, сматывайся… А добрых слов не выучили».

Глава 3

Верка сделала первые шаги с неохотой. Ее тянуло обернуться, может, даже побежать обратно. Ей было страшно за Олега Владиславовича.

Но с каждым шагом, отделяющим ее от Советской, желание вернуться усыхало. Верке все больше хотелось спрятаться дома, запереться, включить телевизор, в котором осталось всего два цвета – синий и желтый, и ждать утра.

Ворота в дом, где жила женщина с ребеночком, были закрыты. Что же теперь делать с зонтиком?

Верка остановилась в нерешительности. А потом подумала: ведь дождик идет, что ей, снова промокать, что ли?

Навстречу ковылял Папаня в кроличьей шапке, одно ухо вниз, другое вбок. Ему когда-то давно на арктической полярной станции ногу отморозило, с тех пор пьет на всю пенсию. Дети его из Москвы выгнали. Еще один несчастный человек. И что странно – живет в прошлом. Все хорошо помнит, что в Арктике было и в поселке тоже – лет десять назад. А Папаня – это у него прозвище, а не фамилия.

– Привет тебе, Верунь, – сказал он. – Как твоя бабка – злая колючка?

– Я у нее в больнице была. Скажи, Папаня, а давно в этот дом въехали?

– Таинственная история, – сказал Папаня. – Я заинтригован. Владелец – строитель из люберецких – погиб в своем черном «Запорожце». – И Папаня расхохотался. Ему самому стало смешно, что бывают черные «Запорожцы». – А домишко-теремишко остался бесхозным. Может, и купят. А может, несчастливая собственность, медведь ему в душу!

– Эта женщина купила дом?

– Сомневаюсь. Они позавчера въехали, и, скажу тебе, без багажа. На джипе с чемоданами, но без ничего. Даже мебели не видать.

– Там, наверное, своя есть?

– То ли есть, то ли нет, то ли за год пришла в негодность. Как Маринка, пишет?

Верка не ответила. Папаня отлично знал, если не забыл по пьянке, что Веркина мать погибла.

– Бороться и искать, – торжественно сказал Папаня. – Найти и не сдаваться. Это слова, можно сказать, полярного героя капитана Скотта. Он не сдался, но погиб на обратном пути с Южного полюса. Бороться и искать. Ты свою маму хорошо поискала?

– Я пошла, Папаня, – сказала Верка.

Нос у Папани красный, а на конце повисла капля – дождевая, наверное.

– Я не шучу, – сказал Папаня. – У меня есть предчувствие, что жива твоя мамаша, душевный человек крайней красоты и обаяния. Ты ее не помнишь?

– Почему не помню? – взъярилась Верка. – Мне семь лет было. Я все помню.

– Тогда – бороться и искать. Искать и искать! Мы в Арктике только так и боролись. Только не всех нашли. Папанина нашли, а Леваневского не отыскали. Тебе понятно? – Он не стал ждать ответа, а добавил: – Пойду, а то ларек закроют, и останусь я на всю ночь без живительной влаги. А если моя любимая явится во сне, а я трезвый?

Тявкнула сирена «Скорой помощи».

Верка обернулась. Белая машина с красной полосой тормозила у входа в переулок. Значит, Олег вызвал все же к бомжихе врачей.

Даже стало легче.

Неожиданно ворота коттеджа приоткрылись, и в щель протиснулся ребеночек.

– Что? – крикнуло дитя. – Что происходит?

Дитя смотрело на Верку настойчиво и пристально, как сова.

– Прости, – сказала Верка. – Я зонтик хотела отдать.

– Оставь себе, – махнул рукой ребенок.

Верка кинула ему зонтик. Вот и хорошо – все сомнения позади.

Она быстро пошла к дому.

– Ты куда побежала? – возмутился ребеночек. Он шустро обогнал Верку и побежал перед ней задом наперед. Это было неприятно, к тому же Верка никак не могла понять, мальчик оно или девочка.

– Ты не спеши, – говорило дитя. – Домой лучше не ходи. Ради твоего же блага предупреждаю. Не ходи, в Москву поезжай. К мамке-папке поезжай. А то некоторые недовольны.

Верка его не испугалась.

– Отстань ты! – сказала она. – Ну отстань! Не до тебя.

Ребеночек повернулся и побежал сбоку.

На нем была красная панамка, промокшая от дождя, на голых ножках, торчащих из коротеньких шортиков, сандалии. А лицо непонятное – то ли мальчик, то ли девочка, то ли вообще лилипут.

Когда Верка дошла до своего дома, она услышала шум машины. Она успела оглянуться – где-то вдали проехала «Скорая».

– Кого там обидели? – спросил ребеночек.

Он произносил слова со взрослыми интонациями, будто взрослый лилипут изображал ребенка.

Верке вдруг захотелось пройти мимо своей калитки, чтобы не показывать ребеночку, где она живет.

Но чепуха это – ребеночек и так все о ней знает. В поселке народу раз-два и обчелся.

– Возьми зонтик, – серьезно сказал ребеночек.

Верка сразу вспомнила о предупреждении Олега.

– Не нужен мне зонтик. У меня дома другой есть.

– А вот врешь! – закричал ребенок. – Нет у тебя другого зонтика. Был один, а ты на него села.

– Уходи! – разозлилась Верка.

Она вошла в калитку и сразу же закрыла ее за собой на засов.