100 волшебных сказок

– Молчи! – гаркнул Карабас. – Ступай возьми билеты на самый быстрый самолет! Живо поворачивайся!

Лиса вздохнула, пожала плечиками и раскрыла свою сумочку.

– Ты пойдешь или нет? – заревел Карабас и выхватил плетку.

– Делу время, а туалету час! – сказала лиса, погляделась в зеркальце и причесала себе ушки. А потом уже пошла за билетами.

Карабас спустился в подвал, распугал спавших змей и поднял скользкую от плесени каменную плиту. Под ней лежали его сокровища. Он выгреб кучу золота, наложил полный чемодан денег и еще рассовал червонцы по всем карманам.

На ленинградский аэродром опустился самолет. Пилот заглянул в пассажирскую кабину и весело сказал:

– Вылезайте, голуби. Прилетели. Вот он, Ленинград.

Из кабины вылез толстяк с сизой бородой. Пальто на нем было старинное – с пелериной, шляпа трубой, на ногах сапожищи. А лицо заспанное, опухшее и смятое, как дорожная подушка. Он как ступил на землю, так и зашатался.

«Эх, укачало дедушку! – подумал пилот. – Ну ничего, внучка о нем позаботится. Она бойкая!»

Внучка тем временем выскочила из кабины и суетилась над чемоданами. Она была маленькая, верткая, в клетчатой кепке.

Личико розовое, кудряшки рыжие, на носу большие очки, а на шее зеленый шарф в белый горошек.

И вот дедушка с чемоданом, а внучка с саквояжиком в руках зашагали к воротам аэродрома. Это были, конечно, не дедушка с внучкой, а Карабас с лисой.

Утреннее солнце сияло в бледно-голубом небе. Крыши ангаров отливали серебром, крылья самолетов – золотом. А вдали в голубом тумане виднелись золотистые шпили городских башен.

Светло было в Ленинграде.

Светло и просторно.

Над воротами аэродрома реяли красные флаги, легкие и яркие, как лепестки гвоздики.

Вдруг Карабас остановился, выронил чемодан с червонцами и снова зашатался.

– Ну чего еще? – спросила лиса.

– Не могу идти, лиса. Просто невмоготу мне – до чего светло! Глаза так и режет! – прохныкал Карабас и вытер глаза рукавом.

– А вы нахлобучьте шляпу пониже! – сказала лиса. – Удивляюсь я вам, синьор Карабас. Кто вас просил ехать в Ленинград? А уж если приехали – терпите. То ли еще будет? Думаете, мне приятно носить на мордочке эту противную розовую маску? Я же терплю.

Она выпростала ручку в зеленой перчатке и поправила свое розовое личико. Оно было картонное. Карабас засопел и поплелся за ней следом.

Глава девятая. О том, как два странных путешественника искали приюта

Карабасу было тошно. Он привык к тесноте старых домов, к вони и грязи кривых переулков у себя на родине. Там ему было уютно. А здесь были просторные улицы, прямые, как стрела. Дома на них были светлые и стройные. Если и встречались где-нибудь на дороге мусорная куча или сломанный столб, они, казалось, говорили прохожему: «Мы здесь случайно. Мы ненадолго. Завтра нас уберут, и вы нас больше не увидите. Прощайте!»

А люди? Они шли по улице бодро и весело. Они держали головы прямо. Никто не сгибался в поклонах перед Карабасом, не бледнел от страха, не прятался в подворотни. Обидно было Карабасу смотреть на таких людей! А вот из-за угла ему навстречу вышли двое детей – мальчик и девочка – с сумками в руках. Мальчик взглянул на Карабаса и засмеялся:

– Смотри, Катя, какой бородач! Настоящий Карабас!

Сестренка дернула его за рукав:

– Да тише ты, глупый! Старичок может обидеться!

И они быстро прошли мимо.

Карабас повеселел и погладил свою косматую бороду.

– Однако здесь про меня слышали! Меня знают, меня уважают!

– Уважают? – фыркнула лиса. – Не поздоровится вам от такого уважения!

– Это почему же? – обиделся Карабас.

– Давно сказано: добрая слава лежит, а худая бежит. Полюбуйтесь-ка на тот плакат. Вон, на заборе! Кто там нарисован?

Карабас взглянул на забор и обомлел. На плакате был нарисован он сам – во весь рост! Да какой страшный, какой противный! Выкатив глаза, он злобно рвал свою бороду, а Буратино скакал перед ним и показывал ему длинный-предлинный нос! На плакате было написано:

СМОТРИТЕ ФИЛЬМ ПО СКАЗКЕ

А.Н. ТОЛСТОГО

«ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК,

ИЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ БУРАТИНО»

Карабас сначала попятился, потом заревел, как бык, и ринулся вперед. Он хотел сорвать обидный плакат, растоптать его ногами, изодрать в клочки! Но лиса оттащила его прочь.

– Вы в своем уме? Не подходите к плакату! Вас узнают – соберется толпа… Уйдем, уйдем отсюда поскорее!

Она потащила Карабаса в боковую улицу.

Карабас кипел от злобы. Минуту тому назад он досадовал, что о нем не слыхали в Ленинграде. А сейчас он не знал, куда деваться от своей славы. Он сжимал кулаки, кусал губы, скрежетал зубами.

– Я их найду! Я их поймаю! Я их в порошок сотру! И шельмеца Буратино, и всех его друзей! Это они выболтали Толстому всю историю с золотым ключиком! Они, негодяи, осрамили меня на весь мир!

– Ладно, успокойтесь! – сказала лиса. – Прежде всего нам нужно найти верное пристанище и скрыться от любопытных взглядов. А там уж мы расправимся со всеми шельмецами по-свойски!

Они решили уйти подальше, на край города, – искать приют у людей, которые никогда не ходят в кино и ничего не слышали о золотом ключике.

Далеко им пришлось идти. Шумные, веселые улицы протянулись на целые километры. Кончились эти улицы – начались стройки.

Тут воздвигали огромный дом, там мостили площадь, там строили мост над широкой, медленной рекой. И повсюду виднелись растворенные двери кинотеатров и пестрые плакаты: «Смотрите все фильм «Золотой ключик»!» Словом, некуда было податься нашим путешественникам.

Шли они, шли и увидели, что в одном месте ломают старый, кособокий домишко. Рабочие уже сняли с него крышу и разбирали гнилые балки. Пыль стояла кругом, едкая столетняя пыль. И вдруг из этого дома выбежал клоп с дорожной котомкой за спиной и быстро зашагал по улице.

– Эй, братец, погоди! – крикнула лиса.

Клоп оглянулся, снял свою шапочку и низко поклонился Карабасу. Он сразу узнал милых земляков из Тарабарской страны.